Мир Сценариста. Трилогия
Шрифт:
Путь по окраинам Четлена был похож на серию какого–нибудь фильма–катастрофы. По дороге то и дело проходили люди с крестами на лбу. Шептали про Гробницу, просили идти туда. Богатые и бедные, воины и крестьяне. Все по одному. Все в том, в чём были, когда их призвало божество.
Жуть какая–то.
Деревни, попадающиеся на пути, стояли почти пустыми. У одной из них нам попался пожилой пастух. Он сидел на пне, у дороги, пьяно улыбался и наблюдал за пасущейся на поляне отарой. Овцы дёрнули что–то в моей душе. Что–то неприятное.
Мы проехали мимо молча, да и мужичок в нашу сторону не глянул.
Я хмуро пришпорил коня. Самое плохое в данной ситуации было то, что Райволг мне более не отвечал. Что, наверное, не удивительно. Бард тоже был из верующих. И если то, что разговаривало со мною у столицы Четлена, решило бороться в открытую, значит собрало все ресурсы.
И, сука, мои тоже!
— Как сильно распространена вера в Еммануила? — спросил я у Робина.
Разбойник сделал неопределённый жест рукой.
— Спасибо. А есть более конкретный ответ?
Лёгкий вздох. Шапка повернулся ко мне и терпеливо произнёс:
— В Четлене много тех, кто поклоняется Распятому. В Роттенштайне меньше. В Светлолесье не так много. Уния поклоняется своим. Южане и на востоке тоже. Может быть, в Айвалоне ещё найдутся. Туда миссионеры любили хаживать.
Вскоре запахло гарью. Дорога пряталась среди высокой травы, похожей на помесь борщевика и мака. Копыта коней простучали по небольшому мостику, подняли пыль на тракте. С каждым шагом вонь становилась сильнее. Справа от нас был высокий песчаный склон, с небольшой часовенькой на поросшей молодыми соснами вершине. Наконец мы поднялись по дороге чуть выше и увидели сгоревшую деревню. Когда–то домики тут ютились близко друг к другу, облепив склоны холма, но что–то случилось этой ночью. Может быть, кто–то из верующих стоял со свечой в руках, когда ему вдруг вздумалось начать расписывать лоб.
Если не тушить дом в деревне — то можно потерять всё поселение.
И пусть это цифровое и компьютерное, а в сердце как–то неспокойно было. Мы проехали мимо обугленного человеческого тела.
— Это уже какой–то лютый дарк, скажу я вам, товарищи, — сказал я. Разбойники озирались очень напряжённо. Судя по карте до Бастиона Небесных Охотников оставалось час другой пути. Сегодня я вновь увижусь с ребятами. Буду бегать за ними, в попытках обняться, а они будут плакать, прятаться.
— Знаете что, — обернулся я к своей команде. — Давайте–ка возвращайтесь к своим. Мне чуток осталось, доберусь как–нибудь. Это было забавное приключение, пусть и немного странное. Спасибо за компанию.
— К своим? — не понял Джон.
— Ну где вы там обитаете? Глухие леса, пьяные трактиры? Логово За–за–заики?
— Тебе больше не нужна наша помощь? — деловито поинтересовался Робин.
— Именно так.
Не хотелось мне позориться с этой репутацией у других игроков. Пусть их. Немножко поиграл в приключенца и ладно. Теперь впереди боль, страдание и интриги мадридского двора.
Первым повернул коня Шапка. Джон улыбнулся, застенчиво, махнул рукой.
— Топор отдай, — сказал ему я. — Пригодится.
— С радостью!
Вы получаете Сборщик податей (редкий).
Остался только Так. Он пристально смотрел на меня немигающим взором.
— Тревожно, — отметил это я.
— Это ты, — наконец сказал монах.
— Я, — согласился я. — Действительно, это я.
— Ты тот, кто должен победить Серого Человека.
Сказав это Так развернул жеребца и неторопливо последовал за товарищами.
— Ну мама всегда говорила, что я особенный, — сказал ему в спину я. Посмотрел на сгоревшую деревню. Открыл панель клана. Написал остроумное сообщение в чат, затем стёр его.
Явлюсь без предупреждения. Так интереснее.
Глава пятнадцатая «Наша радость от вашего посещения не знает границ»
Вдалеке показался Бастион Небесных Охотников. Выкрученная башня, вокруг которой мошкарой метались какие–то существа. Путь к новому оплоту Бергхейма лежал через поля жёлтой травы. Пахло одуряюще. Ветер гнал пушистые волны.
Позади Бастиона виднелись сизые хребты гор. Красота!
Сегодня я встретил лишь троих «крестоносцев». Женщину лет сорока, толстенького семилетнего пацанёнка и широкоплечего мужика с бронзовой от загара кожей. Каждый сообщил мне, что нужно спешить к Гробнице Ванчолы.
Я угрюмо проводил их взглядом. Методы Еммануила не радовали. Не люблю какое–либо насилие над душой человека. Ну, за исключением троллинга. Но при последнем у человечка всегда есть выбор. Поржать там, оскорбиться страшно, или же по старинке в морду дать, если тролль отмороженный и не из интернета глумится.
Местный бог не представил подопечным никакой возможностей провести демократического голосования. Санкций на него не хватает.
Сверху вдруг захлопало. По ушам врезал резкий вопль. Я вскинул голову и только успел заметить, как ко мне с неба стремительно приближается две фигуры. Схватился за оружие, но не успел.
На дорогу предо мною рухнули два здоровенных гиппогрифа.
— Стой, ходящий по земле! Ещё один шаг, и мы обрушим на тебя силу Неба! — заорал со спины одного из них человек.
— Пардоньте! — я поднял одну руку вверх, второй смахнул с маски налетевшую пыль. Белые зверюги, со стальными шорами, и попоной из металлических пластин, разевали клювы и угрожающе тянули шеи. Верхом на сказочных помесях лошади и орла восседали латники в отвратительно ярких зелёных доспехах. В мою сторону слева и справа уставились блестящие наконечники копий.
Репутация с Небесными Охотниками — нейтральная.
— Эта земля принадлежит мессиру Головастику! Лишь избранным позволяется пересекать черту! Поворачивай и уходи прочь!
— Одну минутку!
Я открыл панель чата, настучал сообщение Харальду:
«Забери меня отсюда. Я с запада пытался подъехать к вам, но сюда пришли какие–то люди на летающих лошадях и хотят меня бить!»
— Времени нет, ходящий! — прикрикнул охотник.
Оба гиппогрифа, звеня сбруей, сделали шаг ко мне. Копья повисли в опасной близости к бренному Егорке. Пахнуло куриным помётом. Разумеется, я отступил. Вернее не я, а моя обалдевшая кобыла. Рядом с могучими гиппогрифами у неё несомненно развивался комплекс неполноценности. Была лошадью, стала осликом.