Мир Сценариста. Трилогия
Шрифт:
Но именно там он понял, что вокруг слишком много шума. Именно тогда он понял, что город уже раскрыл пасть, чтобы проглотить душу Сценариста. И сбежал.
Взгляд ткнулся в следующую строчку, переключая сознание.
«Кренделек: Да кого это дерет, блядь? Как отсюда выйти?!»
«Лолушко: Погоди. Пусть закончит»
«Балабол: Я искал Щеглова, чтобы вернуть назад или окончательно разойтись. Даже частных детективов подключил. Зарплату он снимал исправно, гонял по счетам, прятался. Мы не смогли отследить. И вот вчера мне пишет один, что нашел его. Сказал приехать. И я
«Лолушко: И? Как отсюда выйти?»
«Балабол: Основной концепцией было — выйти можно, только пройдя игру. Глубина погружения, мотивационный момент. Необходимость командной игры. Случайное распределение. У Щеглова был пунктик на этот счет. Ему нравится смотреть как в банке грызутся пауки»
«Прыщ: Да я б хер стал гамать в такое!»
«Балабол: Люди отдают многое за эрзац жизни. У игры нашлись бы почитатели. Просто ради впечатлений. Проект был многообещающим, глубоким, но…»
«Лолушко: Могу пырнуть тебя ножом, чтобы ты оценил всю прелесть этой игры. Все ее глубину, скажем так»
«Балабол: Не надо. Я знаю Андрея — у вас все выкручено на максимум»
«Ловелас: Единым целым. Единым»
Сценарист остановился на этой фразе. Проверил игрока. Перечитал его показатели и улыбнулся. Потрясающе. Это работает. Не понятно «как», но — работает. Нобелевскую дают и за меньшее. Он перевел взгляд на лог. К черту нобелевскую. Не в ней суть.
«Балабол: для выхода требуется прокачка и прохождение последнего подземелья, итогового. Это то что было в основном концепте. То, что он год работал над этим проектом — для меня очевидно. Также то, что он выкрал клиентские матрицы»
«Лолушко: что выкрал?»
«Балабол: я слушал ваши диалоги с ботами. Никто не в состоянии прописать все, что я услышал. Это динамически развивающийся ии. Индивидуальный для каждого бота. Андрей хотел подружить программы со снятыми пользовательскими матрицами. Вы бы видели его базу данных по персонажам. Даже мимо пробегающий мальчик имеет сюжетные связи с десятком других ботов. Щеглов ненавидел картон, но в команде работал как просили — просто и эффективно. В его прототипе нельзя было шагу сделать, чтобы не тронуть паутину взаимоотношений. Даже без матриц его боты впечатляли, а со слепком человеческих эмоций — мотивация должна быть ошеломительной»
«Прыщ: лол. Это правда?! Все-таки собирали их? Я думал это слухи!»
«Лолушко: это вообще законно?»
«Балабол: в пользовательском соглашении прописано, что мы можем их собирать. Вы же принимали его?»
«Лолушко: очень хочу сунуть тебе в торец что-нибудь. Их же никто не читает! Вы ж знаете об этом!»
«Балабол: знаю, но сбор не значит использование. Внутренний отдел потому и наложил вето на разработку Щеглова»
«Снежок: Попробуй поспать…»
Сценарист ощерился. Да заткнись ты со своей телкой.
«Лолушко: а сколько он зарабатывал? Не то чтобы мне интересно, но все-таки, чтобы разжечь классовую ненависть, и поднять массы, на, ну вы понимаете»
«Балабол: много»
«Лолушко: я никому не скажу, правда. У нас сейчас проблемы поважнее, чем корпоративная этика»
«Балабол: сорок тысяч долларов»
«Снежок: сколько, блядь?!»
«Кренделек: мудень…»
«Снежок: Блядь, я как папа Карло по двенадцать часов в день за сорокет рублей работаю, а какой-то больной на голову сочиняшка имеет… это сколько в рублях?!»
«Книгожор: многие гораздо меньше получают, Олег»
«Прыщ: два с хреном ляма»
«Лолушко: с неплохим хреном. Вы там совсем зажрались? Я думал что джависты охреневший народ, но вы тут уделали мои установки разом»
«Балабол: самая высокая зарплата в конторе. Я получаю значительно меньше. Мы должны были надежно перебить Близзард»
«Прыщ: раз ты в теме игры, то как все скипнуть? Может есть какая админская консолька? Бэкдор какой? Че-нить сверх игрового. Или хотя бы где эксит-поинт находится?»
«Балабол: я все попробовал. Андрей закрыл все известные мне лазейки. Он параноик»
«Лолушко: может, все-таки, это та Цитадель Тысячи Зеркал. Прошли последнего босса и свобода?»
«Балабол: не думаю, что это будет так просто. Андрей любил усложнять игрокам жизнь. Его квесты всегда в топе популярности, но самый ненавистный игроками — тоже его. Тот, что с кроликами в «Сказке» — тоже его.
«Прыщ: я знаю этот квест. Пригорало знатно. Цепочка на тридцать минут, отвлекся, оступился, ошибся и с нуля! Всегда знал, что нормальный чел такого не придумает. И реварды говно. Реально для ачивки мудохался»
«Балабол: вы должны понимать. Щеглов никогда не любил игроков, но всегда любил конфликты. Простого выхода не будет»
Сценарист отключил лог с довольной улыбкой. Особенно ему понравилось про деньги. Грязная бумага здорово ему помогла. Зарплата и хорошие сбережения. Одинокому человеку ведь много не надо. Особенно, когда женат на работе. Ему хватало и макарон на кухне, вместо кутежа по мальдивским ресторанам, где убивали себя ошалевшие от дохода коллеги. В коллективе он был чужим.
— А что у нас с Виталием Чуяковым происходит? — мурлыкнул Сценарист себе под нос. Пальцы легли на клавиатуру, мониторы позеленели, расцвели яркими красками. Чащоба менялась. Все затянул мох, но он же придал лесу сказочности. Повсюду распустились цветы. Деревья покрылись красными, желтыми, синими бутонами. Прежде глухая чаща теперь больше напоминала какой-нибудь ботанический сад в пору цветения.
Сценарист повел камеру в глубину леса.
Матрица игрока «Войны лордов» Виталия Александровича Чуякова, так удивившего его недавно, занимала большинство мыслей Сценариста. Она сломала глобальные установки, переработала их и теперь — жила. Жила полностью по своей воле, творила. Развивалась.
Может быть, дело в том, что он не слишком сильно прописывал ее линию и базис сценария уступил под влиянием подселенной матрицы?
Или Виталий Чуяков был непростым человеком? Как знать. В базе ждали своего часа матрицы миллиона игроков. Тысячи игровых часов, связки реакций и событий, расчеты мотиваций и стратегий, собранные психологические особенности, методы решений и поведенческие коллекции. Оцифрованные души. Среди них хватало заурядностей, но и ярких личностей было в достатке.