Мир Смерти на пути богов
Шрифт:
– А он и есть нечеловек, – прошептала Миди, охваченная каким-то мистическим ужасом.
– Клиф! – крикнул Язон в интерком.
– Держу на прицеле, – спокойно откликнулся молодой пиррянин. – Я хочу подпустить его чуть ближе – для надежности.
– Стреляйте! – вдруг почти завизжала Миди.
Клиф то ли чисто рефлекторно среагировал на этот неуставной приказ, то ли просто так совпало и подошел рассчитанный им момент – в общем, он выпустил по преследователю очень внушительный заряд.
Супербот разлетелся на куски. Но дальше произошло непредвиденное. Обломки быстроходного кораблика уже затерялись меж звезд, а сам Файтон продолжал настигать их с еще большим, как показалось, ускорением. Именно так – сам Файтон. Царевич летел
– Еще раз! Стреляйте еще раз! – отчаянно выкрикнула Миди.
И Клиф дал залп.
Потом, при замедленном повторе, было отчетливо видно, как тело Файтона не сгорело, а развалилось на множество зеленовато-бурых кусков.
Что-то подобное они уже наблюдали совсем недавно. Ну да, как же, как же! Белые Птицы Мести. Крылья с перышками в глубоком космическом вакууме и буро-зеленые пятна на скалах метеоритного пояса.
А вот, кстати, и сам пояс. До него уже рукой подать.
– Значит, Файтон был киборгом, – вслух произнес Язон.
– Да, – сказала Миди. – Файтон – это самый совершенный из киборгов, когда-либо создававшихся человеком. Но я узнала об этом совсем недавно. И как раз вчера хотела поговорить с отцом. Помнишь, я буквально ворвалась в его покои, а он в это время принимал тебя? Хвала богам, что я не успела завести такую беседу! Прилетели бы вы днем позже, и кто знает, как бы все повернулось… Теперь, я думаю, он прекратит свою погоню.
– Кто – он? – Язон совсем перестал понимать, о чем говорит Миди.
– Ну отец же! Ты что, не видишь? Твой стрелок уже минут пять как держит на прицеле его корабль. Но в этом больше нет необходимости. Теперь отец займется тем, что будет собирать в межпланетном пространстве куски своего любимого Файтона. Глядишь, и склеит его заново, если все обломочки найдет.
– Ты это серьезно? – решил уточнить Язон.
– Вполне. Киборг – не человек, его разрушение почти всегда обратимо. А Файтон – это необычайно ценная игрушка. Ради такого можно плюнуть и на родную дочь, и на древнюю реликвию окроткави вместе с полосатым движком…
– Внимание! – объявила по интеркому Лиза, дочка Реса и второй пилот «Арго». – Прямо по курсу метеоритный пояс. Переходим в режим торможения.
А Мета тем временем стояла за спиною Язона и умилялась, какие целомудренные беседы ведет эта влюбленная девчонка с ее героем. Потом подошла вплотную и обняла любимого.
– Мета? Почему ты здесь. Сейчас же самый сложный участок.
– Не-а, – помотала головой Мета, хитро улыбаясь. – Уже не сложный. Эти метеориты перестали двигаться друг относительно друга. А между ними такие бреши, что можно даже на автомате пройти. Но я все-таки посадила за пульт Лизу.
– Так у нее же рука прострелена!
– О чем ты говоришь, Язон?
– Действительно, я и забыл, что все вы чокнутые. А что говорит Арчи по поводу метеоритного пояса?
– Известно что. Говорит, что такого просто не может быть. – Мета зевнула. – Спать хочу. Вторую ночь на ногах. И какая мне разница, соблюдаются здесь законы физики или нет? Без них – даже лучше. Плюнем тогда на все, нырнем в кривопространство и сразу дома окажемся.
– Э, дорогая! Ты что такое говоришь? До дома-то нам еще очень далеко.
– Да помню я, помню про твой родной Иолк и про папашу твоего, Айзона, – зевнула Мета еще раз.
– Ты не все помнишь, – поправил Язон. – Первая остановка на Крейзике. Мы обещали помочь, а долг, как известно, платежом красен.
Кинней, возрадовавшись, быстро организовал пиррянам коридор, и небольшая команда, всего из семи человек, посетила несчастного старика. В команду эту включили, конечно, и Миди. Ей, как главному специалисту по киборгам, отводилась ведущая роль в программе помощи. Для юного дарования задача оказалась просто пустяковой. Во-первых, Миди сразу поняла, чьи уши торчат за изобретением женщин-птиц. Конечно, это было очередное детище Кобальта-Кадмия, почерк узнавался, что называется, на раз и безошибочно. А Кинней просто слишком долго прожил на этом свете. Память уже отказывала ему иногда и даже подбрасывала ложные убеждения. Где там было старику придумать, а тем более изготовить подобных птичек! Использовать – да. Ну так и используй, дедушка. Программа исправлена раз и навсегда. Теперь пташки и в супермаркет за едой сгоняют, и покушать дадут спокойно. Предлагали деду лететь вместе с ними, но тот, конечно, отказался. Триста лет одиночества формируют определенные вкусы и пристрастия, которые потом переделывать поздно.
– Буду готовиться к войне с Йотом, – заявил Кинней на прощание.
И вот снова золотистая чернота звездного неба и никакого тебе кривопространства – законов физики все-таки никто пока не отменял. И надо лететь себе спокойненько на пятой космической скорости, а до Иолка еще далеко. Раны залечили, выводы из происшедшего сделали, планы обсудили, и теперь каждый развлекался как умел. Язон, например, копался в архивах, а, скажем, Арчи вернулся к своим старым научным программам. И еще вместе со Стэном и группой инженеров пытались они разобраться в устройстве необычного звездолета «Овен». Химический анализ материала обечайки провели, а вот понять технологию изготовления оказалось не по зубам. Электрические цепи и топливные магистрали отследить удалось весьма детально. Но большая часть самых сложных систем, похоже, испорчена была необратимо эгрисянскими варварами. Арчи очень грустил по этому поводу, но окончательно не унывал. А главное – с нетерпением ждал помощи Айзона на Иолке.
И вот однажды за завтраком физик с Юктиса спросил у Язона:
– А как ты думаешь, я могу понравиться Миди?
Язон даже жевать перестал от удивления. Потом приложил ладонь ко лбу юктисианца и заботливо произнес:
– Ты, наверно, перезанимался вчера своей наукой?
– Да ну тебя! – обиделся Арчи. – Я же серьезно.
Сидящая рядом Мета не умолчала:
– А если серьезно, то Миди нравится только один-единственный человек. И вкусы у нас с нею трагическим образом совпадают. Я бы ее еще на Крейзике высадила, да как-то негуманно это. Пусть уж летит вместе со всей компанией до Иолка, но там!..
– А вот и не права ты, дорогая, – проговорил Язон с загадочной улыбкой.
– В чем не права? – вскинулась Мета, и даже пистолет прыгнул на секунду ей в ладонь.
– Я наконец этой ночью вышел с Бервиком на связь. Он мне много интересного рассказал. Но об остальном позже, а сейчас вот что: параллельно с нами на Эгриси работали агенты Специального Корпуса. Обижаться не на что – нормальная подстраховка, минимизация жертв. Очень чисто они, кстати, поработали. Так вот, царская дочка Миди так беззаветно полюбила меня исключительно под действием особого направленного излучения. У Корпуса давно уже состоит на вооружении такое средство.
Мета от возмущения на какое-то время лишилась дара речи, а потом выпалила с жаром, размахивая над столом рукою с пистолетом:
– Ох, уж доберусь я когда-нибудь до этого Бервика!
Реакция Арчи была совершенно другой.
– Слушай, Язон! – Молодой физик хитро и как-то робко улыбался. – А нельзя ли у господина Риверда Бервика попросить этот излучатель на денек-другой?
Арчи, конечно, шутил, но во всякой шутке…
Язон ответил вполне серьезно:
– Попросить, разумеется, можно, но неужто тебе в самом деле хочется? И между прочим, действие «лучей любви» весьма ограниченно. Лютую ненависть в пылкую страсть они не превращают. Так что подумай, Арчи! Даю тебе карт-бланш, а дальше – сам, как все мужчины во все века.