Мир Темной звезды. Том 1
Шрифт:
Их разделяло каких-нибудь пятьдесят ярдов, когда темплар взмахом руки послал великанышей на помощь своим сражающимся собратьям.
– Бей! – воскликнул Агис, решив, что на отрытом месте справиться со стражниками и темпларом будет проще.
Он напрягся, и кинжал, оторвавшись от ладони, устремился к цели. Позади он оставил обрубок руки: так во всяком случае казалось Агису, державшему руку нацеленной на голову темплара. Он все еще ощущал холодную сталь клинка, как собственную плоть, и направлял полет кинжала,
Острый клинок вошел в затылок королевского слуги, будто в масло. Агис скорее почувствовал, чем услышал скрип кости о сталь. Что-то теплое обволокло кинжал – острие вошло в мозг.
Агис прервал контакт. Он не испытывал ни малейшего желания пережить смерть человека с точки зрения поразившего его оружия.
Темплар рухнул лицом вниз. Он был мертв еще до того, как коснулся земли. Одетый в черную рясу жрец так, вероятно, и не узнал, кто, или что убило его. Каро, отрыв рот, тупо глядел на мертвое тело своего собеседника.
Атака Садиры была куда более эффектной. Направив посох на двух великанышей, она произнесла два слова, произнесенные в свое время Ктандео.
– Нок! Призрачное пламя!
Обсидиановый шар вспыхнул, словно солнце. По полю прокатился раскат грома. Ослепительный поток жгучего света вырвался из посоха и окутал стражников сияющей, искрящейся пеленой. Агис не видел, что произошло дальше: в этот миг холодная рука небрежно позаимствовала у его тела порядочную часть его жизненных сил. Ощущение, весьма похожее на то, что он испытывал, когда Ктандео использовал свой посох. Только на сей раз гораздо сильнее.
Дрожь пробежала по телу сенатора. Его колени подогнулись, и он мешком повалился на землю, ломая хрупкие ветки рокстема. Сил у него хватило лишь на то, чтобы, перевалившись на бок, поглядев, как идут дела у Садиры.
Девушка стояла на коленях, держась обеими руками за посох, как за последнюю соломинку, не дающую ей упасть. Она глядела на него со смешанным чувством возмущения и удивления. Тусклый алый огонек играл внутри черного обсидианового шара. Он кружился и мерцал, как живое существо. Но постепенно он угас, и Садира закачалась. Когда потухли последние отблески алого света, она без сознания рухнула в желтые заросли рокстема.
Усилием воли Агис заставил себя приподняться и поглядеть в сторону усадьбы. Каро стоял, растерянно переводя взгляд в того места, где еще мгновение назад находились двое великанышей, на лежащего у его ног мертвого темплара и обратно. Судя по выражению его лица, о стражниках Агис мог больше не беспокоиться.
Собравшись с силами, сенатор дополз до Садиры. Девушка лежала на боку, не отрываясь глядя на посох своего учителя. Она была бледна как смерть, щеки – впали, волосы странно потускнели.
– Садира? – Агис осторожно коснулся ее щеки. – Ты меня слышишь?
Девушка застонала.
– Что с тобой? Ты ранена?
– Все в порядке, – прошептала колдунья, переводя взгляд на Агиса. – Все в порядке…
– Что ты на меня так смотришь? – удивился он, помогая девушке подняться с земли. – Что-то не так?
– Нет – нет, заверила его Садира. – Ничего особенного.
Она потрогала волосы на его висках. – А что, мои волосы тоже поседели?
– Разумеется нет! А почему ты спрашиваешь? – Агис еще не договорил, а необходимость в этом вопросе уже отпала. – Эту штуковина сделала меня седым?! – охнул он, с опаской поглядывая на посох.
– Всего несколько прядей, – поспешила успокоить его Садира. – Чуть-чуть на висках и на затылке. Ты стал выглядеть солиднее…
Агис услышал шум шагов. Подняв глаза, он увидел высокого, одетого в одну лишь набедренную повязку мула. Как и все мулы, этот был совершенно лыс, а его торс являл собой нагромождение могучих мускулов. Для гибрида человека и гнома мул выглядел довольно привлекательно. Во всяком случае, черты его лица казались пропорциональными и даже приятными. Черные выразительные глаза, гордый прямой нос и волевой, крепкий подбородок – совсем неплохо.
Агис собрался спросить у Садиры, знает ли она этого мула, когда полукровка воскликнула:
– Рикус!
Встав, она радостно обняла подбежавшего к ней гладиатора. Они поцеловались, и сенатор мысленно поморщился. Хотя Садира не скрывала своих чувств к знаменитому Рикусу, Агис не рассчитывал встретиться с ним так скоро… не ожидал он и той ревности, которую сейчас испытывал.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Садира, наконец оторвавшись от губ своего возлюбленного.
Рикус улыбнулся и, настороженно глянув на Агиса, что-то прошептал девушке на ухо. Сенатор отвернулся. Он чувствовал себя лишним.
Со стороны колоннады к ним приближались две женщины. Одна – явно чистокровный человек, мускулистая, как и мул. Бледная гладка кожа и подтянутая, но весьма женственная фигура. Другая – ростом с ребенка, с копной нечесаных волос. Между ними, зажатый с двух сторон, шел старый гном Каро.
– Нам нечего скрывать от Агиса, – Садира взяла аристократа за руку. – Он и так знает о нас все.
– Вот как? – выразительно поднял брови Рикус.
Садира кокетливо улыбнулась и, повернувшись к Агису, сообщила:
– Рикус удрал из лагеря рабов владыки Тихиана. Он хотел предупредить меня, что Каро – шпион.
– Мужественный поступок, – сказал Агис, не зная, следует ли ему приветствовать гладиатора традиционным двойным рукопожатием, как представителя знати, или вообще обойтись без всякого приветствия, как поступают с рабами. Так ничего и не придумав, он решил предоставить инициативу мулу. – Знаешь, Рикус, ты мог не беспокоиться. Мы уже знаем о предательстве. А вот твой побег – очень и очень некстати.