Мир Темной звезды. Том 2
Шрифт:
Когда оглядел площадь, он увидел, что большинство тех, кто стоял у колодца, уже умерло. Их тела превратились в груды пыли и белых костей, которые даже Борс не сумеет допросить. Там, дальше, туман достиг края площади. Потрясенные отцы усеивали землю, их розовые языки вывалились наружу. Гораки приняли свою судьбу более достойно, упав на живот и отвернув желтые глаза от солнца.
Король не беспокоился о том, что Баликане найдут очень странным то, что жители целой деревни были уничтожены прямо перед их приездом. Такие катастрофы были далеко не редки на Атхасе. Когда моряки будут пробираться между костей,они будут искать монеты и сладкие орехи, а не ответы.
Тихиан схватил Сача и сунул в мешок, потом подошел к колодцу и взглянул назад, в направлении порта. Над крышами хижин Самараха из тяжелого пыльного занавеса выступали расплывчатые силуэты дюжин мачт. Из-за стены деревни были слышны приглушенные голоса моряков Балика, требовавших открыть ворота.
Король ступил в колодец, используя Путь, чтобы медленно спланировать вместе с Черной Линзой в дыру. Мрачная глубина поглотила их обоих, и Тихиан устроился в прохладной воде ждать Рикуса и Садиру.
Глава Вторая. Надежда Бедняка
Глубокий грохот потряс верхушку холма, и золотые потоки песка обрушились вниз с крутых склонов обрыва. Звук пробежался по дороге, перекатился через покрытое соляной коркой озеро и убежал к далеким, скалистым горам.
Рикус взглянул вверх и нахмурился. Небо осталось ясное, багровое солнце полыхало через оливковое марево восхода. На западе, две луны-близнецы Атхаса меденно опускались за Поющие Горы, далекие пики отчетливо выделялись на фоне их золотых серпов. Сильный ветер шипел на верхушке холма, но никаких туч нигде не было видно.
Мул провел рукой по антенам канка, приказывая ему остановится. Насекомое было в два раза больше человека, с хитиновым телом и фасеточными глазами, торчащими по обеим сторонам его головы. Судя по гигантским жвалам, торчащим из его пасти, оно могло уничтожить стаю голодных лирров, но на самом деле оно было робким и нежным созданием.
Рикус сидел верхом на спине канка, его ноги болтались между шестью волосатыми ногами и почти достигали земли. С суровым, костистым лицом и безволосым телом, которое казалось свитым из одних сухожилий, он выглядел даже еще более опасным, чем его скакун. Но в его случае, однако, внешность не обманывала. Он был мул, человеко-дварф, полукровка, чья судьба была жить и умереть как гладиатор. От своего отца он унаследовал невероятную силу и выносивость дварфов, а мать подарила ему рост и гибкость человека. Результатом был идеальный боец, сочетавший в себе как силу, так и ловкость.
Когда еще один грохот раздался из-за холма. Рикус опустил руку на Кару Ркарда. Когда его пальцы коснулись рукоятки, магия меча наполнила его уши самыми разнообразными звуками: ревом ветра, шелестом падающего песка, и даже стуком его собственного сердца. С теневой стороны скалистого холма пришел громкий хор верещащих сверчков. Где-то за соляным озером чешуйки на животе змеи потерлись о горячую поверхность камня.
Рикус также услышал кое-что, что насторожило его намного больше: жужжание человеческих голосов, без сомнения пришедших от плантации фаро, лежащей по другую сторону холма. Слова звучали приглушенно: платация была далеко, а холм высок. Тем не менее, мул мог сказать, что много фермеров орали во весь голос, а некоторые вообще визжали. Пока он слушал, громкий, раскатистый смех перекрыл человеческие голоса, и теперь он знал, что что-то ужасное случилось в Надежде Бедняка.
Рикус убрал руку с меча и повернулся к своему спутнику, стоявшему рядом. – Ты слышал это, Магнус?
Хотя Магнус называл себя эльфом, он не напоминал ни эльфа, ни человека. Рожденный в магической тени Башни Пристан, он был преобразован во что-то, что больше напоминало гигантского горака, а не эльфа. У него были громадное тело с толстыми ногами, покрытое бугристой кожей, длинные когти цвета слоновой кости и руки размерами с небольшие деревца.
Его лицо и вовсе было звериной мордой, с гигантскими глазами, расположенными по обе стороны головы.
– Грохот? Это был не гром, – ответил Магнус.
– Не нужно быть Певцом Ветров чтобы понять это, – ответил Рикус. – Но что это за голоса? Используй твою магию чтобы узнать, что там случилось.
Магнус повернул свои изящно заостренные уши к холму и вслушался. Через несколько мгновений он покачал головой. – Холм слишком высок, чтобы я мог разобрать слова, – сказал он. – Даже Певец Ветров не может слышать через скалу.
Рикус выругался. Он и Магнус должны были попасть на заседание Тирянского Собрания Советников еще до полудня. Обычно его мало беспокоило, если Собранию приходилось его ждать, но сегодня он и Садира собирались просить легион для путешествия в Самарах. Если он опоздает, вряд ли советники будут в хорошем настроении и удовлетворят его просьбу.
Красно-синяя тень упала на дорогу. Мул взглянул вверх и увидел облако пыли, цвета слоновой кости, проплывавшее над верхушкой холма. Хотя ветер уносил большую часть сверкающей на солнце массы за сухое озеро, немного пепла выпало и на дорогу, что-то вроде мягкого дождя.
Рикус протянул руку и взял на ладонь щепотку пыли. Она была цвета соломы, и на ощупь напоминала муку мелкого размола. Рикус лизнул пыль языком. На вкус она была сухой и нежной.
– Это фаро!
Мул протянул руку к Певцу Ветров.
– Выглядит как свежая земля, – заметил Магнус. – Грохот, который мы слышали, – очевидно упала силосная башня. Это обьясняет все возбуждение.
– Я так не думаю, – сказал Рикус, вспоминая глубокий смех, который заглушил озабоченные голоса. – Нам лучше взглянуть самим.
Мул слез с канка.
– Разве это действительно необходимо? – запротестовал Магнус. – Когда, прошлой ночью, Садира обращалась ко мне, она настаивала, что ты должен быть там, когда заседание начнется.
Рикус недовольно сморщился. – Она должна была подумать об этом раньше, прежде чем посылать нас проверить аванпост на шахте, – проворчал он. – Она сумеет направить Собрание по нужному пути, пока мы не появимся.
Он свел канка с дороги и привязал к огромному валуну.
Магнус разочарованно вздохнул. – По меньшей мере дай мне послать ей весточку, что мы задерживаемся.
– После того, как увидим, что случилось, – сказал Рикус. – Будет лучше, если мы сможем точно сказать ей, когда приедем.
Мул решительно направился к вершине холма, без труда карабкаясь по острым камням, которые уже нагрелись под утренним солнцем. Поле, усеянное булыжниками, быстро уступило место крутому откосу, поросшему крупной и острой сорной травой. Магнус хватался сразу за целую пригорошню желтых стеблей и, используя их, взбирался по обрыву. Когда стебли трескались между его толстыми пальцами, резкий, приторный запах наполнял воздух. Рикус мог только глядеть на него с завистью и карабкался по рыхлому гравию на четвереньках. Его кожа была далеко не такой крепкой, как у Певца Ветров, а колючки растений напоминали хорошо заточенные ножи. Но когда они достигли утеса около вершины холма, настала очередь Рикуса позлорадствовать. Он легко забрался на скалу, а Магнус ругался и ворчал, с усилием втаскивая свое тяжеленное тело по обрыву. Время от времени Певец Ветров использовал свой могучий кулак, чтобы выбить подходящую опору в твердом камне.