Мир Терского фронта. Тетралогия
Шрифт:
— Продолжай, красавица! — Виталька сцапал со стола бутерброд с сырокопченой колбасой и сейчас освобождал вожделенную пищу от целлофановой обертки. — И не стесняйся — сейчас у нас время такое. Честное, я бы сказал! Гады — они гады и есть, а добрые люди — добрые. Без оглядки, понимаешь, на средства массовой информации и правозащитные организации… — Правда, про организации разобрал, наверное, только я, так как наш оратор уже откусил от бутерброда солидный кусок, не прекратив, однако, разглагольствовать.
— Помолчи,
Совету Сибанов последовал, а я осмотрел «поляну»:
«Так, пара котлет, полкруга „краковской“ и десяток бутербродов с сервелатом и сыром. Нормально — едали и похуже…»
— Вот еще, товарищ комендант! — Из бездонной сумки появились четыре бутылки пива и…
— Э, а водка нам зачем? — остановил я девушку, как раз доставшую две поллитровки с беленькой.
— Так военные это дело уважают! У меня брат служил, рассказывал… Или вам коньяку принести? — удивилась «добровольная маркитантка нашего гарнизона», как я окрестил про себя нашу гостью.
— Да, Василий, не отказывайся, а то нас, чего доброго, еще за американских шпионов примут! — хохотнул Сибанов.
— Ладно, оставь бутылку. Глядишь, в медицинских целях пригодится.
Смутившаяся барышня вернула «жидкую валюту» на стол и засобиралась.
— Спасительница, а расскажи-ка нам, кто в вашем заведении командует? — подкрепившись, мой друг пришел в благодушное состояние, но и о деле не забывал.
— Танюха Белова, но она сейчас домой поехала. В Глядини. Это верст семь отсюда. Но вы не переживайте, она нам разрешила.
— Хорошо. А тебя как зовут?
— Мариной.
— Вот что, Мариночка. Через час подготовь нам список всего съестного, что в вашем заведении водится. Договорились? Меня, кстати, Виталием Андреевичем зовут, а коменданта нашего — Василием Семеновичем.
После ухода девушки мы принялись за еду, но спокойно поесть нам не дали — дверь распахнулась, и в штаб вошел парень самого что ни на есть неформального вида — спутанные в подобие африканской прически волосы, металлические блескучие украшения в ушах и в носу. Еще и чехол с гитарой за плечами.
— Штаб здесь? — с порога взял быка за рога этот «недорастаман».
— Ну? — буркнул Сибанов.
— Я хочу вступить в отряд! — окинув взглядом помещение, неформал опустил свой тощий зад на один из стульев, попутно зацепив чехлом с музыкальным инструментом стопку бумаги на моем столе, от чего часть листов свалилась на пол.
— Вы дверью не ошиблись, молодой человек? — поставив початую бутылку пива на стол, мой друг вперил взгляд в необычного гостя. — Я, конечно, понимаю, банды и музыкальные бывают, но тут вы явно не по адресу…
— Я, между прочим, эмвэму закончил! — парень явно не смутился.
— Что-что ты закончил?
— Московское военно-музыкальное училище!
— Ага! А я — Борис Моисеев! — и Сибанов снова взял со стола бутылку, давая понять, что разговор окончен.
Парень усмехнулся:
— Военный комендант гарнизона обязан:
Первое, организовывать несение караульной службы по охране и обороне общегарнизонных объектов в соответствии с расписанием караулов и патрулирование в гарнизоне.
Мы так и застыли!
— Второе, — продолжал как ни в чем не бывало гость, — осуществлять контроль за соблюдением военнослужащими воинской дисциплины, правил ношения военной формы одежды и воинского приветствия; систематически изучать состояние воинской дисциплины, караульной службы и патрулирования в гарнизоне и ежемесячно докладывать начальнику гарнизона выводы и предложения по их улучшению и устранению причин, порождающих нарушения, — словно пулемет оттарабанил он. — Правда, вы мне уже должны десяток нарядов вкатить, но для этого сначала надо принять меня. — И он заливисто расхохотался, наверное, выражение наших лиц стало тому причиной?
— Специальность у тебя какая? — захлопнув рот, выдавил Виталик.
— Тромбонист, немного саксофон, гитара, клавишные, — не моргнув глазом ответил милитаризированный неформал.
— Гм, нам тромбонисты нужны, товарищ капитан? Или на клавишных остановимся?
— Я бы, товарищ подполковник, не отказался бы от специалиста по противохимической защите или, на худой конец, пулеметчика.
— Ну, не будьте таким привередливым, комендант! Хороший тромбонист и пулемет освоить сможет, так, молодой человек?
— А вы за словом в карман не лезете, господа офицеры! — улыбнулся музыкант.
— Товарищи, — поправил его Виталий.
— Что «товарищи»?
— Товарищи офицеры, слово «господа» нам несимпатично… И, кстати, неплохо бы было представиться. — Первый шок прошел, и теперь переговорить кадрового разведчика у молодого разгильдяя (А кем еще может быть человек с такой внешностью?) вряд ли получится.
— Сержант запаса Баталов, товарищ подполковник! Сергей Александрович, восемьдесят второго года рождения! — Что удивительно, докладывая, парень отставил в сторону чехол с гитарой и встал со стула. И стойку принял вполне уставную.
— Срочную проходил, стал быть, если «запаса». А где? — Сибанов записал данные нашего нового рекрута.
— В оркестре Московского гарнизона, а потом в Ростове, в пятнадцатом оркестре штаба Северо-Кавказского округа.
— Сослали?
— Нет, сам поехал. В Москве надоело.
— Ладно, считай, ты принят. На довольствие пока поставить не можем — нет его, довольствия.
— Я потерплю.
— Ну, и чудно. Вот. — Виталий протянул парню листок бумаги. — Передашь старшему сержанту Порошникову. Это крепкий такой дядька лет сорока. С «Калашниковым».