Мир в хорошие руки
Шрифт:
– А может, это они дядю Вениамина плисыли?
– Что значит – пришили? – поинтересовалась голенастая девочка.
– Не знаю, – смутился малыш. – Но дядя не спал в насем сатре и утлом не плисёл. Мама сказала, он уехал. Но потом плисли дядя Луи и дядя Вильям. Я в сундуке плятался и услысал… Они сказали, Вениамина плисил человек. Как можно вампира плисыть? У меня мама сьёт…
Я навострил уши, но из шатра выглянул уже знакомый маг и шуганул детвору по домам. Я робко поинтересовался, когда же нас выпустят, но ответил мне только упавший на место полог. Оглядевшись, я подполз на коленях к Динешу и тряхнул за плечо:
– Эй! Ты слышал? Может, нас подозревают
Саттардец только плотнее сжался в комок, пробурчав что-то вроде: «Бред!»
– Почему сразу бред! – обиделся я. – Малышу незачем врать. Если его дядю укокошил человек…
– Вот потому и бред! – зло обернулся ко мне бывший пилот. – Не может ди-существо убить вампира, ну разве что совсем больного и беспомощного, а таким этот стеф явно не был.
Я зацепился за странное слово, которое сегодня услышал уже во второй раз:
– Что еще за ди-существо?
Динеш уставился на меня:
– Не вампир. Тот, у кого душа и тело разделены… Ты откуда свалился? – Он неохотно поднялся в сидячее положение, растирая затекшую руку. – Вот, поспать не дадут…
– И почему же эти самые ди не могут справиться со стефом? – упорно выжимал я единственный доступный источник информации.
Саттардец обреченно вздохнул:
– Да потому, что вампиры сильнее, выносливее, быстрее, владеют магией и регенерируют. Даже если клинок с серебром, то надо поразить мозг или сердце…
Я призадумался, но никак не мог найти более вероятную причину нашего внезапного плена.
– А как же слова вампиренка…
Динеш отмахнулся от меня, будто от назойливой мухи:
– Да мало ли чего дети ни насочиняют в этом возрасте. Может, пацан услышал непонятное слово, вот и придумал целую историю… Сам посуди: ну кто бы держал подозреваемых в таком невероятном преступлении в клетке на заднем дворе?
С этими мудрыми словами парень уткнул лоб в сложенные на коленях руки, показывая, что разговор окончен. Я еще побродил по загородке, теребя в кармане ставший носовым платком волчок. Эх, не снял бы пилот с себя ремень, можно было бы попытать счастья, а так… В довершение общего уныния небо над нашим пятачком вытоптанной земли стало хмуриться. Внезапно потемнело, и в воздухе запахло дождем, точнее, дерьмом из располагавшейся неподалеку примитивной уборной. Сразу стало понятно, зачем шастали через двор стефы, и, что было хуже, захотелось отлить самому. Я кашлянул:
– Кхм, э-э… А в туалет нас отведут или как?
– Или как, – мрачно прозвучало со стороны Динешевых колен.
Я решил потерпеть. Дождь обрушился на наши головы внезапно и сразу, будто сверху опрокинули полную воды ванну. Промок я так же стремительно и вскоре начал мерзнуть – вода с небес оказалась гораздо холоднее воздуха. Я все-таки справил нужду, отойдя к «лазерной» решетке, – в непогоду через дворик хоть никто не шастал. Я надеялся, что ливень зарядил ненадолго, но местный бог метеорологии явно имел иное мнение на этот счет. Через полчаса вода в «клетке» уже доходила нам до щиколоток – почва была глинистая. Это подняло Динеша с земли, и теперь мы оба стояли, дрожа, в разных углах «тюряги».
Из-за шума дождя тяжело было разговаривать, и мы страдали молча. Внезапно к монотонному шелесту падающей с неба воды примешались новые звуки: невнятные вопли, грохот, звон металла о металл… Сначала я даже решил, что мне все почудилось, но Динеш тоже встрепенулся и вытянул вжатую в плечи шею – прислушивался. Я подтрусил поближе к нему:
– Что это?
Не успел парень ответить, как из-за ближайшего шатра выскочило несколько стефов, на ходу вытаскивавших из-за плеч двумечи. Сердце мое скакнуло в пятки, но вампиры пронеслись мимо, прыгая по лужам, и исчезли из виду. Вопли в отдалении набирали силу. Я глянул на Динеша. Его лицо осунулось, на ресницах висели крупные капли, он жмурился, но дождь все равно затекал в глаза. Как-то сразу я понял, что происходящее для него не меньший сюрприз, чем для меня, и что на этот раз выкрутиться нам вряд ли удастся. Внутренне я решил, что к вечной смерти два раза не приговаривают, и если вампиры явятся по нашу кровь, то я превращу Торбук в пистолет, стреляющий серебряными пулями.
Сзади по лужам зашлепали ноги. Глаза у Динеша расширились, зрачки стали иголочными. Я обернулся. Через дождь пробирались двое, третьего волочили на плечах. Все люди. У одного в руках – топорик, капающий в грязь розовым. Голова раненого моталась с каждым шагом товарищей, ноги загребали размешанную в грязь землю. На нас троица не обратила не малейшего внимания, и быстро стало ясно, почему. Едва люди скрылись за ближайшим шатром, с той же стороны, откуда они появились, показался стеф. Он пересек дворик двумя плавными скачками. Мечи в его руках странно мерцали, будто поймали несуществующий лунный свет.
– Что происходит? – мне пришлось тряхнуть Динеша, чтобы вернуть в его глаза осмысленное выражение.
– Вечные мечи, – прошептал он, указывая дрогнувшей рукой в ту сторону, где только что был вампир, – они оживают, когда пьют кровь ди-существ.
За палатками – там, куда утащили раненого, – вскрикнул кто-то, отчаянно, тонко. Саттардец дернулся так, будто это его резанул вечный меч.
– Что же… что же это делается? – перевел он на меня безумные глаза.
Я мысленно оценил длину двумечей в сравнении с расстоянием от решетки клетки до ее центра. Прикинул, сможет ли другой маг «вырубить» державшие нас взаперти и относительной безопасности камушки. Сунул руку в карман, представляя, что лезу за волчком. В ладонь тут же ткнулось уже знакомое округлое ребро. Я огляделся. Луж вокруг было полно, мы с саттардцем вообще сидели в сплошном грязевом озере, так что с отражением проблем быть не должно, хоть оно и шло кругами да рябью. Зато вот закрутится ли в таком потопе волчок? Если б его поставить на что-то твердое… Глаза мои остановились на Динеше. Тот вроде чуть опомнился и напряженно всматривался в завесу дождя, вздрагивая, когда в невидимом пространстве за пределами нашего дворика особенно громко бухало, и темное небо подмигивало голубым.
– Это гроза? – рявкнул я, чтобы перекрыть нарастающий шум.
– Нет! – проорал тот в ответ. – Магия.
Это было уже совсем неприятно. Я подскочил к саттардцу и быстро заговорил, стараясь одновременно держать окрестности в поле зрения:
– Слушай, думаю, мы можем свалить отсюда. Волчок перенесет нас в мой мир, и мы тут же скакнем обратно, может, даже сразу на Запад. Только мне надо его на что-то поставить. Ну, волчок, то есть…
Во взгляде Динеша впервые мелькнула тень надежды:
– И кто помешает тебе в этом твоем мире бросить меня с проломленным черепом в какой-нибудь канаве и бесследно исчезнуть?
Я только зубы стиснул: когда же дойдет до этого идиота?
– Твоя сестра.
Медленно, будто через силу, Машурин брат кивнул.
– Давай, крути свою игрушку.
Так, полдела сделано. Осталась вторая половина. Где-то слева и ближе снова грохнуло, небо полыхнуло красным, дождевые струи поменяли цвет. Это было жутко – казалось, тучи кровоточили изо всех пор. Я постарался поймать скачущий взгляд на залитом алым светом лице.