Мир в подарок. Трилогия
Шрифт:
Кони заржали испуганно, топча своих недавних седоков. Группа сидящих у кромки леса без оружия приметно увеличилась. От лощины докатилось эхо боя, обойти поляну попробовали и уже нарвались. Далеко на тракте с хрустом подались стволы и ахнули о землю, отрезая путь назад, на север.
Актам вылетел из леса, уверенно оттер Белку и подставил стремя для айри. Крутнулся на задних ногах, одним прыжком достиг кромки берега и взлетел над ручьем, на зависть всем косулям. Кому–то нужны мост или брод, но не ему! Кому–то надо место, чтобы приземлиться. Вороной врезался в массу конских тел и радостно завизжал, привычно обзывая всех уродившихся по недосмотру одной с ним масти – трусами и обещая догнать и растоптать. Ему хватило места. Перед настоящим – а уже никто не сомневался, отпираться бесполезно, –
Вэрри не видел, как миновали поток Орланы. Он лишь слышал стук копыт по дереву переправ и рык возмущенного Тарсена, требовавшего иметь совесть и оставить врагов ему на потеху. Айри резал и колол, Актам рвал зубами, давил, сбивая грудью в шипастой броне, бил копытами, толкал.
Длинный день. Страшный. Солнце отвернулось еще, когда сдох Эйгар, оставив бой людям. И они звенели оружием в пасмурной серости, крася землю, последние клоки снега, воду болота, жухлую прошлогоднюю траву в закатный багрянец. Когда пришел обычный природный закат, ему оказалось некуда добавить красного.
В тишине, повисшей над мертвым трактом, перекликались вороны. Самые обычные, не несущие криком вестей о новой армии демонов, – им надолго хватит и этой для большого пира. Вэрри одиноко сидел среди пустого поля на том же бревне, с которого начался этот день, такой мирный и теплый. Он придирчиво осматривал вычищенный клинок. Ни единой щербины, ни малейшей царапины. И в пасмурных сумерках на лезвии по–прежнему переливается ясный лучик.
– Идем, скоро будет дождь, – жалобно предложила Мира, устраиваясь рядом. – Мы уже позвали, чтобы это всё поскорее смыть.
– Иду, – устало кивнул айри. – Я следом, тебе не стоит тут быть, для снавей смерть тягостна. А я сегодня такого натворил, хоть правда в демоны записывайся. Жутко людей резать, солнышко. Даже очень плохих.
– Ты, – она вскочила и сжала кулачки, – глупый старый мягкотелый ящер! Да у тебя такой дар, снави обзавидоваться могут, а вот взялся, ноешь без повода! Нашел, кого жалеть и о ком плакать.
– Дар? – удивился Вэрри.
– Да, – она уселась снова и важно расправила юбку. – Ты умеешь отбирать у самой смерти тех, на кого она уже взглянула. Это невозможно, но ты делаешь. Как нас тогда, близ пустыни. И многих иных – сегодня. Я знаю, что говорю, могу показать людей, которые не должны были выжить, но дышат и ходят. Дай мне руку и идем домой. Тарси обещал обеспечить тебе место в бане. Идем, не сиди с таким унылым видом, все уже в Брусничанке. А здесь только охрана пленных и похоронная команда.
– Ладно, – разогнулся Вэрри, сбрасывая с плеч тяжелую ношу боя. – Только лучше мы на моем Актаме поедем, раз ты сегодня пешая.
Она покладисто кивнула.
Норим нашелся на полпути к деревне, вместе с Яромилом. Старший Орлан выглядел обеспокоенным – он искал Миру и дракона. Их, оказывается, хватились уже довольно давно. Спасибо Деяне, уверенно предложившей встречать на тракте. Светлое серебро шкуры Норима уже было отмыто и вычищено. Орлан сидел на коне без седла, которое тоже нуждалось в чистке, поверх теплой попонки. Его не донимали ужасы боя. Мира довольно ткнула айри острым локотком в живот – вот, поумнее тебя человек. Яромил был светел и радостен. Они почти не понесли потерь, демоны разбиты так основательно, что подземелья Блозя и заселять толком некому. О битве Шорнаху придется узнать не скоро, лазутчиков и гонцов переловили и продолжают высматривать охотники Тофея, взявшие под наблюдение тракт и леса близ него.
Теперь – отоспаться и скорым маршем идти в Канэмь, вызволять из почетного плена княгиню Ладу, а далее снова без отдыха – в родовой замок Орланов. Через два месяца назначена коронация Шорнаха, задолго до дня рождения Всемила, так сказали пленные. Еще известно, что с зимы все трое Орланов объявлены погибшими от рук демонов. Досрочная правда, по мнению этого мерзавца, – усмехнулся Яромил недобро.
Легенда шестая. Свиток боя
В страшное время, когда зависть и ложь правили северными вендами, а исконные князья попали в западню, помощи ждать оказалось не от кого. Соседи не ведали всего ужаса бед, да
Черной одеждой прикрыв мрак своих гнилых душ, наемники и нечестивцы собрались в целую армию. И правил ими князь чужой земли, пожелавший стать королем, и в ненасытности своей захватить все земли, до каких сумеет дотянуться. А служил ему непобедимый воин, закоренелый во зле. И не нашлось коварству зла достойного отпора. Умные не имели силы, сильные – доброты и ясности сердца, добрые – мудрой речи для убеждения. Мрак сгустился над Вендиром.
Только хранитель рода Орланов, именуемый в их землях Уг, а еще – по глупости и злобности языков сплетников, которые бы и урезать не грех, – прозываемый демоном, не оставил землю на произвол зла. Он отспорил у смерти князей, призвал союзников из далеких земель, где правды оказалось поболее, чем у вендов, и отразил армию зла.
А первыми помощниками его были мы, туннры, и наш вождь Тарсен, имя которого сохранится в веках и будет жить в поколениях потомков нашего народа. Он вышел против армии зла рядом с Угом и был его глашатаем. Он защищал спину Уга и не давал отдыха своему боевому топору от восхода до заката. И он же сохранил для нас песнь о битве Уга с воином зла, клинок которого был черен и звался Месть. Сабля же Уга имела имя Солнцецвет.
Старейшины рода Крейн с берега Грозовых скал до сих пор хранят пергамент с записью памятного боя, где указан каждый удар и выпад черного и светлого меча. Но знание это опасно и велико, оно открывается лишь избранным – нашим правителям, чье сердце наполнено светом, а руки крепко держат топор. Правда земли Туннрёйз проста: нельзя быть одному добрым, другому сильным, а третьему мудрым. Вождь обязан объединять в себе все три начала.
Стократ славим имена тех, кто доказал свое право на венец князя. И потому – никогда мы не отдадим его детям славных из уважения к памяти их предков. Каждый должен сам строить свою жизнь и торить тропу своими заслугами, а не именем славного предка.
* * *
Янда, золотой город вендов, прекрасен в любой сезон. Как и положено по Правде Богов, место ему выбирали служители Богов. У слияния двух рек, на семи холмах, знаменующих благополучие и стабильность, обещающих процветание. Высочайший холм у полноводной реки венчал, конечно же, княжеский замок. С него началась столица Янда, он и встречает путников первым – приметным издали белым шпилем с длинным языком узкого флага. Полотнище укреплено к горизонтальному вешалу и сориентировано так, чтобы птица на знамени смотрела всегда на восход, встречая солнце. По флагу можно узнать о столице многое: если он белый с золотой каймой и красной птицей, – значит, князь дома. Если кайма красная, за земли в ответе его наместник. А уж когда флага нет, дело плохо: смерть подстерегла Орлана. Впрочем, и при живом князе флаг снимают единожды: за неделю до дня водружения венца на его чело.
Путники, выбравшиеся из леса в мягком предзакатном свете щедрого апрельского солнышка, на шпиль даже не глянули. Они и так знали – флага нет, князь еще не принял венец. И уже не примет, для Шорнаха лучшим вендским ювелирам заказана корона.
Через пять дней по слову наместника многое изменится. Исчезнет огромное княжество Вендир – уйдут в прошлое и название Синегорье, и имя Канэмь. Единую землю возьмет под свою руку король и даст ей иное прозвание. По углам шептались: наместник желает свое имя дать королевству, а это нечестиво и против завета Богов! Но говорливым быстро укорачивали язык, и порой – в самом прямом смысле и даже вместе с головой… Порочить одолевшего демонов владыку нельзя, так гласит указ. Да и выбора нет, вздыхали совсем тихо сплетники, расходясь по домам и поплотнее задвигая засовы. Флаг исчез со шпиля еще в зиму. Гонец прискакал с юга и привез страшную весть: оба князя из рода Орланов – Стояр Канэмский и наследник трона Вендира Всемил – погибли. Они, как объявлено глашатаями на всех площадях, с малым войском вышли в болота близ Блозя воевать демонов и попали в засаду. Позже по Янде провели серого скакуна Стояра под посеченным седлом, в рваной попоне. Пронесли его сломанный меч. Горожане плакали и верили: нет выхода в страшной беде, без Орланов и Вендиру конец, иного не дано.