Мир в пузыре. Том I: Иллюзия реальности
Шрифт:
Тело болело, сильно, но хорошо, что почки не отбили. Все ничего, но когда они вели меня, кто-то небрежно обронил, что обвинение, которое мне выдвигают, несло уровень красный. А за такое лишь смертная казнь светит! Но почему-то они вели меня мимо центральной площади. Усадили в свой АвтоЗак и повезли прочь.
Я помню те времена, до вторжения, до того переворота. Такие машины вообще не использовались. Они были частью музейных экспонатов и вообще пылились на складах страны. У нас было прекрасное общество и Российский Союз Федерации, чем-то напоминал Союз Советский Социалистических Республик. Помню, как РСФ называли СССР 2.0. Но, увы, прекрасное будущее закончилось, пришел оккультный „рай“!
От
Мне было очень тяжело. Казалось, что кто-то сломал мне пару-тройку ребер. Но, слава Богу, обошлось. Я еще удивился тогда, почему они не казнят меня, куда ведут? Мы шли по каким-то темным коридорам. О, потом, я услышал такие слова, среди изымателей: „трудоспособный возраст“.
Видать пощадили меня из-за того, что я был в нормальной физической форме. Следовательно, подходил к критерию на физический труд. Значит это не слухи, тружеников или мало, или им все мало их. Ищут рабов что ли, вот твари! Но для чего? Они что-то строят? В голове было так много вопросов. Но, уместны были они тогда, и имели ли обоснованную почву? Как я уже говорил, боль не давала мыслить рационально. Возможно, если бы я передохнул, то лучше бы понимал то, о чем они говорили.
В итоге изыматели привели меня куда-то, бросили на час-другой и ушли. За это время боль немного поутихла. А я весь испереживался, думал, сейчас шоу устроят. И основным действом будет моя показательная казнь. Да, я начал себе накручивать страшные вещи. Боль уходила, и стал приходить страх.
Прошло много времени, часов у меня нет. Но, думаю я долго там просидел. Вот решил записать мысли. Все личные вещи, а это ручка и несколько клочков бумаги, по-прежнему оставались при мне. В изыматели брали, кого попало, они явно забыли меня обыскать. Так можно и оружие пронести. Но у меня его никогда не было.
Если сегодня меня повесят, значит таковому и следовало произойти. А если нет, то может я все же смогу отправить тебе эти письма, племяш. Ох, как же болят ноги и плечо. Чуть не вывихнули. Меня еще никогда так не били. Причем с такой яростью, ненавистью они это делали. Думаю, местную полицию сейчас формируют из редкостной сволочи. Пока мы шли по коридору они умудрились меня шибануть, о несколько стен, и еще зарядили резиновыми дубинками. А один постоянно толкал ею мне в задницу. Даже через штаны было очень неприятно. Мне явно попались больные на голову, я бы не сказал, что это люди. Боже, куда катиться этот мир?
В серой, темной комнате я был оставлен сам себе. Не думал, что они буду так нагло и с полным попустительством, относиться к объектам культурного наследия. Не сразу, но я вспомнил это помещение. Зданию явно требовался ремонт. И не просто ремонт, а реставрация. Как можно было угробить это помещение за пару лет? А я помню, как, примерно лет десять назад, здесь уже бывал, но в качестве члена экскурсионной группы. Наследие нашей истории, которое всячески оберегал Российский Союз Федерации, было почти разрушено. На смены предыдущей власти пришли новые лица, не щадящие культуру и историю страны. Я бы их и радикалами не назвал, это фанатики. Да же радикалы понимают толк в искусстве. Эти фанатики пошли против истории, против искусства! Они как нацисты Третьего Рейха, которые сжигали книги. Они хотят стереть историю и сделать нас подчиненным
„Новое поколение, не зная своего прошлого, охотно согласиться на новые ценности, которые можно будет с легкостью навязать. Так мы получим больше рабочей силы!“ — якобы кто-то из политиков нынешней власти, говорил в узких кругах. И эти слова, будучи слухами, разносились по всей округе. И как бы это не опровергалось, все знали, нас хотят сделать подчиненным стадом рабов.
У власти по-прежнему стояли люди. Только в этих людях ничего не оставалось человеческого. Всем было плевать на культурные ценности, на жизненный опыт, на историю. У них была иная задача, следование законам Кану. Но нас в это не посвящали.
Да, мой дорогой племяш, с приходом новой власти пришли и новые законы. Это новая Конституция, это новый Уголовный Кодекс и весь новый свод законов и правил. Только теперь все работает не в рамках страны, а в рамках Единого Государства Земли. Теперь все это называется законом Кану.
Я не знаю, зачем я сейчас это пишу. А вдруг я выживу! Вдруг меня не казнят. Надеюсь, что так. И мне куда легче, когда все свои переживания я оставляю на бумаге. Так легче думать, так я смогу мыслить рационально. Ведь сейчас меня ждет допрос.
Уже битый час они держат меня в огромном зале, одного из помещений, некогда бывшей Третьяковской галереи. Наверняка, все полотна уже были сожжены этими фанатиками. Боже, как много всего уничтожено за два с половиной года.
Поговаривают, что в Америке, как в Северной, так и в Южной, были более агрессивные репрессии, чем у нас. Из-за того, что последний президент США умудрился угрожать ядерным оружием вторгнувшимся, их наказали. Итог был только один, он и навлек на их земли большую беду. Это конечно только разговоры, но поговаривают, что весь континент после Нью-Йорка, не сразу конечно, но был стерт с лица Земли. Это сильно напугала людей по всему миру. Была паника и шумиха в новостях.
Итак, несколько минут назад, у меня состоялся разговор с дознавателем. И хочу заметить, я до сих пор при ручке и своих бумагах. Опишу, как все прошло. Разговор был тревожный и напряженный.
Прошел час, возможно два, моих ожиданий, пока двери резко не отварились. От неожиданности, я перепугался, с трудом сдерживая свои возгласы. В помещении вошел, прилично одетый, в интересных очках, молодой человек.
Никогда не забуду его потерянный взгляд. Будто ребенок, впервые вошедший в первый класс. Здесь аллегория касаемо лишь его нерешимости, уж больно сильно он был потерян. Таким он мне запомнился на первый взгляд. Никогда не забуду, как он зашел в комнату, ища меня взглядом. А я ведь стоял прямо перед ним. Парень так нервничал, что сразу и не заметил меня. Он явно был погружен в свои проблемы и никак не мог переключиться. У него ко мне было одно интересное предложение, из-за чего он волновался. Попробую воспроизвести из памяти то, о чем мы говорили“
Глава 16. Последнее письмо (часть 2)
— А, вот Вы где, — улыбался дознаватель.
Прижимая подмышкой папку с бумагами, в дверном проходе, стоял молодой человек. Позади него отчетливо виднелся коридор. Хорошо освещенный, с небрежно прикрученными лампами, он был заставлен военными. Вооруженные автоматами, будучи в форме и в касках, люди о чем-то говорили. У каждого виднелся имплантат на уровне виска. Провод, огибая шею, заходил за воротник. Поверх глаза, ближайшего к имплантату, виднелось некое стекло, а у шеи, почти не замечаемый, находился блок с маркировкой „БлоРа ДоРе-4“. Дверь тут же захлопнулась