Мир Валькирий. Война
Шрифт:
Последние слова Ольга произнесла, весело улыбнувшись, я же, фыркнув, подумал про себя: – "Да, дурак. Влюбился в девушку, с которой готов прожить всю свою жизнь, но не смог сразу открыть ей свою тайну. Было бы сейчас всё намного проще, и не переживал бы."
– Кто бы там говорил насчет цивилизованности, – решил я слегка потроллить свою супругу. – Не буду показывать пальцем, но кое–кто собирался устроить войну на уничтожение из-за маленькой нефтяной компании. А тут у нас речь об уникальных генах.
– Да не было бы никакой войны на уничтожение – одна битва на поединке, и на этом бы и разошлись, а победитель получил бы
– Переведи, я тебя не понял, – удивленно попросил я. И продолжил, с каждым словом распаляясь всё больше: – Ты же мне сама рассказывала, что нас ждёт пару месяцев войны, максимум год, а Рудовых застращала так, что они чуть не обделались на месте. И про войну с тотальным геноцидом двух кланов кто мне рассказывал?
– Я была настроена на самый жесткий вариант, поверь, у меня были очень веские причины, и стращала я Рудовых, чтобы расшевелить Шереметьевых, – проговорила Ольга. Потом щелкнула пальцами и с улыбкой произнесла: – Совсем забыла, что ты у меня инопланетянин и в наших реалиях совсем не разбираешься. Слушай внимательно.
Так я узнал про систему вызова и поединков, регулирующую взаимоотношения между родами и кланами Российской Империи. А все, что я до этого нарыл в интернете, оказалось настолько поверхностным и не соответствующим реальному положению дел, что мне даже стало немного стыдно за свою бестолковость. Как я мог проглядеть такую особенность? Оказалось, что кланы или свободные рода, имеющие друг к другу взаимные претензии или столкнувшиеся в какой-то интересующей их обоих сфере деятельности, решали вопрос, как сказала Ольга,
цивилизованно. А именно, – бросали вызов на поединок. Клан или род,
получивший вызов, обладал первоочередным правом выбрать, какое именно количество сил он выставит для разрешения спора. Речь, разумеется, идет о роботах и МПД. Но, чтобы не превращать любую спорную и чаще всего мелкую проблему в фарс, существовало ограничение на минимальное количество используемой техники. Двадцать пять роботов определенных категорий и десять тяжелых пехотинцев. Такое правило не позволяло слабым кланам и мелким свободным родам доводить спорные ситуации до постоянной драчки между собой, заявляя на возможный поединок всего лишь одного робота и пару пехотинцев, а
заставляло разрешать их проблему с помощью диалога или через суд. Максимальная заявка – это сто единиц техники вместе с МПД. Поэтому
разборки такого уровня проходили только между действительно сильнейшими родами и кланами. Если же столкнулись интересы неравных по силе кланов, то негласное правило требовало, чтобы вызов бросил слабый клан. Раз ты считаешь себя достойным и сильным, брось вызов первым.
Если сильный вызывает слабого, то на это смотрят очень косо, долго обсуждают и осуждают вплоть до негласного бойкота, когда главу такого клана начинают "забывать" приглашать на различные празднования. Плюсом к этому идет еще и возможная жалоба слабого рода или клана. К примеру, когда более сильный необоснованно, как это чаще всего бывает, наехал на мелкий и слабый род, в этом случае последний вполне может отклонить вызов и направить жалобу в канцелярию императрицы и в службу имперской безопасности. Там рассмотрят все обстоятельства и причины вызова. Ну и сделав вывод, что сильный клан действительно зажрался и тупо решил потрясти мускулами, ему могут впаять нехилый штраф, половина которого пойдет несправедливо обиженному роду, а вторая половина в карман государства. "Не иначе как за адвокатские услуги," – мысленно хмыкнул я в этом месте. В случае с Шереметьевыми Ольга оказалась в двойственной ситуации. Столкнулись интересы великого клана Гордеевых и сильнейшего клана Шереметьевых. В такой ситуации более слабые Шереметьевы должны были бросить вызов первыми, но они тянули резину и никак не реагировали. Потому что понимали, что Ольга, получив вызов, получит право
включить в заявку ТАКИЕ силы, которые Шереметьевы потянули бы с большим трудом. Поэтому Шереметьевы и ждали, когда Ольге надоест терпеть их хамство и она все-таки первая пойдет на обострение. И тогда такое развитие событий дало бы им повод обратиться к союзному клану Багратион и получить помощь в виде хорошей техники и опытных пилотов. А репутация клана Гордеевых, учитывая таких союзников у Шереметьевых, уже не пострадала бы. И все эти поединки, оказывается, проходят под прицелом камер, вся страна замирает у телевизоров,
чтобы посмотреть прямую трансляцию захватывающего сражения. Рейтинги, как понимаете, у такой передачи просто зашкаливают, а букмекерские конторы на тотализаторах зарабатывают миллиарды. Камеры и опытные комментаторы позволяют провести битву по всем правилам и без нарушений со стороны участников. Как я мог просмотреть такую колоритную национальную особенность, я просто не знаю. Теперь, когда Ольга открыла мне глаза, я уже По-другому понял разговор с Нино Багратион. Но вопросы, конечно, остались.
– Я все-таки не понимаю, почему ты мне рассказывала про самый плохой сценарий событий. Да и Рудовы, зная, как на самом деле происходят разборки между кланами, не должны были так напугаться. И те кланы, которые уничтожили друг друга... Как такое вообще возможно, если есть такой способ урегулирования конфликта? – все это я проговорил еще с удивлением, но уже более спокойно. Ольга вздохнула и с печальной улыбкой проговорила:
– У меня есть одна странная особенность. – Моя жена сделала паузу, и, снова вздохнув, продолжила: – Иногда мне снятся вещие сны. Смерть своей матери я увидела за два года до её гибели, а китайский город, мной уничтоженный, приснился мне за год до этого события. И незадолго до конфликта с Шереметьевыми мне приснилась пилот клана Гордеевых, которая умерла на моих руках. Я не смогла опознать её, но форму и герб клана видела четко. Вот я и одумала, что конфликт с кланом Шереметьевых может разгореться в большую войну. Рудовы напугались, потому что я могу быть очень убедительной, когда обещаю кому-то смерть, – здесь Ольга усмехнулась, и я её усмешку поддержал. Уж что–что, а убедительности княгини Гордеевой хватит на десятерых, притом в любых вопросах. А Ольга тем временем подчеркнула:
– Повторюсь, мне нужна была реакция Шереметьевых, а то надоело тянуть кота за хвост. А у Абдуловых и Рязанцевых ситуация была намного сложнее.
Ольга поерзала на диване и, прижавшись ко мне поплотнее, продолжила свой рассказ:
– На каком-то званом вечере вспыхнула ссора между наследницами Абдуловых и Рязанцевых. Сразу же после мероприятия девушки решили выяснить отношения с помощью дуэли. Дело вполне обычное, а до смерти дуэль между дворянками проводится очень редко. Нужен очень веский повод, чтобы объявить дуэль до смерти. Так что планировалось простая проба сил: кто первый упадет и не сможет продолжить дуэль, тот проиграл и, соответственно, приносит свои извинения. Секундантов нашли на том же вечере, и недалеко от усадьбы, на ближайшей полянке, устроили поединок. Рязанцева проиграла, но, когда Абдулова подошла к
проигравшей сопернице за полагающимися извинениями, случилось непоправимое. Что они там друг другу сказали, свидетели не слышали, но вспыхнувшая от злости Абдулова добила свою соперницу. Как понимаешь, Рязанцевы такое стерпеть не могли, и между двумя кланами началась война на уничтожение. Четырнадцать лет назад оба клана входили в состав сильнейших. Боевые действия прекратились только тогда, когда из противостоящих правящих родов не осталось никого, а их фамилии прервались. Ольга замолчала, а я переваривал услышанное, потом спросил: