Мир вашему миру

Катавасов Иван

Если у политэконома Адама Смита невидимая рука рынка спонтанно определяет спрос и предложение, то у беллетриста Льва Толстого, вероятно, иная, неразличимая его глазу либертарианская длань вольно руководит полками и военачальниками.

Бог его знает, отчего они поступают так, а не этак в суматохе, сутолоке, сумятице и неразберихе сражений. А в этих тупоумных диспозициях, что пишет и пишет всякая немчура, простому русскому человеку от сохи и косы, нет, братцы, никоих резонов разбираться.

Будь он ополченец, иль главнокомандующий,

у обоих победа и поражение образуются сами по себе. Коль войско по своей воле отступает, то следом за ним в обозе тащится полководец. Как-нибудь получиться, побьем, братцы, супротивные двунадесять языков Бонапартия. А его самого, мордой и в говно…

По этому беллетристическому поводу накануне первой мировой войны среди русских офицеров генштабистов бытовала довольно остроумная шутка.

— Это какой-такой Толстой?

— Граф Лев Николаевич, сочинитель.

— Как же! В кадетах читали-с. Роман «Война и мир». История о том, как армия командует полководцем.

Мировая война 14-го года грянула спустя неполное столетие после окончания наполеоновских войн и Венского мира. И началась она с теми же самыми проблемами управления войсками. Но возведенными в степень нового цивилизационного бытия.

Во многом стремление достичь управляемости ходом боевых действий предопределило позиционный характер первой мировой войны. Поскольку в силу оперативно-тактических и военно-технических причин в очередной раз усложнился характер боевых действий.

Здесь и тогда в немалой мере созданию сплошной линии фронта способствовали возможность и желательность обеспечить стационарную проводную связь между передним краем и штабами различного уровня.

Зачем гнать под артобстрел вестового, если можно ловко обругать разгильдяев по телефону? А ну, в атаку!..

У войны множество аспектов и факторов. Каждый из них по-своему структурируется, способствуя укреплению или разрушению, стремящихся к абсолюту системности и таксономичности управленческих командных решений.

К слову сказать о войне и мире в 1812 году. Тогда русская армия в стратегическом отступлении от Немана за Москву среди прочего решала две непростые задачи — отладить боевое управление и научить воевать офицерский корпус, в основном — младшее и среднее командные звенья.

Во многих частях и соединениях рядовой и унтер-офицерский состав был укомплектован военными профессионалами из рекрутских наборов предыдущих лет. В то время как на действительную воинскую службу призывали огромное количество молодых офицеров-дилетантов.

В те времена текучесть кадров на должностях командиров взводов, эскадронов, батарей была несравнимо выше нежели среди рядовых ветеранов и старослужащих сержантов. Офицеры благородные дворяне все-таки имели привилегию легко увольняться от воинской службы.

Аналогичным образом несколько позднее поручик Лев Толстой не поднялся выше тактического уровня командира батареи, чтобы со своего лейтенантского кругозора оперативно-тактически написать рассказы о Крымской войне и стратегический роман о наполеоновском нашествии.

Если не считать легион чисто штатских штафирок, шпаков, бумагомарателей, органически не способных отличить начальника от командира, спусковой крючок от ружейного курка, тангенту [73] от тангенса, револьвер от пистолета, танкетку от авиетки, а ствол от дульного среза, — больше всех о войне пишут отставники в генеральских чинах. Им виднее в гражданском статусе. Есть время на пенсионе подумать о войне и мире, о том, кто все это разумно и неразумно устраивает, затевает, начинает, заканчивает…

73

Тангента (спец.) — клавиша активации переговорного устройства на танковом шлемофоне образца XX–XXI веков.

У многих из-под пера аксиомой вытекает: войны начинают господа хорошие гражданские политики. Или же господа военные, тем или иным способом принимающие на себя гражданские правящие функции. Ведут же войны генералы, функционально командуя сражениями и тем личным составом, боевыми средствами, которыми власть имущие политики дозволили им командовать.

Зачастую генералы вынуждены терпеть и принимать к исполнению некомпетентные и бездарные решения гражданских властей. Либо наоборот, — бывает оно значительно реже, — руководители воюющего государства заставляют военных придерживаться оптимального политического курса и выигрышных стратегических сценариев на различных театрах военных действий.

Бесспорно, гражданским политикам принадлежит решающее слово в военных конфликтах и глобальных войнах. Вот поэтому политиков, государственное руководство справедливо обвиняют в том, что они проиграли войну. И по справедливости воздают проигравшим по заслугам.

Выигрывают же войны вооруженные нации, где все — от высшего политического руководства до заштатного новобранца с обозной клячей — с честью исполнили воинский долг. Тогда военное поражение с течением времени может обернуться политической победой. Или же истинные победители останутся в победителях в веках и тысячелетиях.

ГЛАВА 29 РАЧИТЕЛЬНО РАСПОРЯДИТЬСЯ ИМУЩЕСТВОМ И ХОЗЯЙСТВОМ

Командир отдельного разведэскадрона, помощник начальника штаба бригады «Стилет» по разведывательно-диверсионным операциям капитан Никитор Саничев оценивал как удовлетворительную боевую деятельность его подразделения за 14 дней со времени «Д» по настоящий момент. Ни больше и не меньше.

Совершено 4 рейда на оперативную глубину до 180 километров. Вдобавок кое-что по мелочам навроде участия в разделке на металлолом амфидредноута в первом по счету укрепрайоне.