Мир Вечного Полдня (сборник)
Шрифт:
– А они по частям, - предположил Квадратный. Ростик посмеялся про себя над старой шуткой, потом попытался найти отсвет костра, который висел в воздухе еще несколько минут назад. Он был уверен, что с момента их захвата прошло именно столько времени.
Но вокруг стояла почти чернильная тьма. Лишь где-то далеко позвякивал металл да тихо, подбадривая друг друга, переговаривались жеребцы.
– Коней бы не тронули, - сказал Квадратный. - Представляешь, если у кобыл ни одного жеребенка не появится. Что делать станем?
– А в городе больше жеребцов
– Не знаю.
Ростик задумался. Теперь, когда он почти привык сидеть в седле целыми днями, терять коней, тем более насовсем, ему не хотелось.
– Раньше следовало об этом думать, - отозвался он. Как ответ на его слова из темноты вдруг возникла огромная фигура. Ростик потряс головой, тем не менее это ему не привиделось. Туша высотой крепко за два метра двигалась абсолютно бесшумно. На расстоянии чуть больше вытянутой руки Ростик не мог различить даже хлюпанья мокрой глины. Непонятный косматый зверь вдруг наклонился к пленникам, и его невероятно большие, выпуклые, совершенно темные, без признаков белков или радужек глаза оказались напротив Ростикова лица. Теперь не составляло труда понять, почему нападение оказалось таким успешным. И даже не костер послужил тому причиной. С такими глазами эти существа увидели бы их стоянку в полной темноте за много километров.
Может быть, они и в тумане умеют видеть, с завистью подумал Ростик. Огромная, шириной с небольшую канистру, косматая морда повисела перед ним, потом удалилась во тьму. А спустя пару мгновений судорожно дернулся Квадратный, уперевшись в Ростика острыми лопатками.
Только сейчас Рост понял, что на них нет кирас.
– Не беспокойся, - шепотом проговорил он. - Это только любопытствующий.
– А вид у него зловещий.
– Скорее всего, он считает себя писаным красавцем.
– Не знаю, кем он себя считает, - отозвался старшина, - но двигается так, что привидение может позавидовать.
Потом стало совершенно темно и тихо. Ростик попытался ощутить присутствие незнакомых косматых гигантов где-то рядом, но безуспешно. Должно быть, от этого напряжения, равно как и от нервного потрясения, вызванного пленом, он незаметно уснул. Впрочем, сон этот был беспокойным и раза три вообще становился прозрачным и тонким, как первый лед, когда Квадратный пытался его о чем-то спрашивать. Но Ростик лишь мычал и снова засыпал.
Он проснулся от холода. За ночь сидения на ледяной земле, едва прикрытой прошлогодней травой, тело затекло, а связанные сзади руки и вовсе онемели. Ростик стал пробовать крепость завязок, наброшенных на локти.
– Я тебе еще ночью предлагал освободиться, - не очень отчетливо проговорил Квадратный. Должно быть, у него смерзлись губы.
– Ночью это бесполезно было. Куда бы мы с тобой побежали? А они в темноте видят как летучие мыши.
– С чего ты взял?
– Глаза их помнишь? Ясно, что они из ночных охотников.
– Почему же они нас тогда...
Но договорить Квадратный не успел, потому что где-то далеко, над лесом появилось слабое свечение. Это наступал рассвет. Оба пленника повернули головы, пытаясь за склоном холма разглядеть то каждодневное чудо, которому на Земле соответствовало название - восход.
– Быстро, однако, светает.
– По мне, можно бы и быстрее.
Наконец свет залил верхушки деревьев и стал ярче, ближе, надежнее. Некоторые деревья выступили из тумана и стали видны по-настоящему, словно размытая акварель проступила на листе бумаги. Контуры обрели объем, посветлели еще больше... И вот уже день, настоящий весенний день установился вокруг.
– Ну, встаем, - предложил Ростик.
Уперевшись друг в друга плечами, оба пленника попытались оттолкнуться от земли. Это получилось не сразу, но все-таки получилось, и они утвердились на ногах, путы вокруг их сапог были не так коротки, как сначала казалось. Они могли даже идти, хотя, конечно, каждое движение следовало согласовывать, чтобы не валиться, как два снопа.
– А ловко они нас стреножили, - одобрил Квадратный. - Нужно будет запомнить систему. И длину подобрали в самый раз...
Ростик тем временем крутил головой. Он наконец рассмотрел окрестности. Обе их лошадки мирно паслись шагах в сорока на лужайке чуть более зеленой, чем другие. Сбоку от них на сухой глине виднелось пятно костерка, на кучах травы и хвороста, старательно сооруженных вчера, лежали их спальники и седельные сумки... Но таинственных, косматых визитеров нигде видно не было.
– Где твой нож? - спросил Ростик. - Хотелось бы освободиться.
– Нет ножа. Забрали его... Оружие, кирасу, нож, пряжки с сумок, даже пуговицы с наших штанов - все забрали. Словно у них нюх на железо.
– Не на железо, а на металл, - поправил его Ростик. - Алюминиевый котелок железным даже в Полдневье называть не стоит.
Оба повернули голову к тому месту, где вчера лежал автомат Квадратного, тот самый, который старшина не взял с собой, когда пошел мыть чашки-плошки. На том самом месте лежал длинный, не меньше чем в полторы ладони, каменный нож. Это был именно нож, с остро отточенной режущей кромкой и вполне удобной для человеческой ладони лункой вместо рукояти.
Плавно опустившись на колени, уговаривая старшину слушать его, а не дергать путы раньше времени, Ростик подхватил осколок кремня и принялся перерезать путы. Нож оказался выше всяких похвал. Под его острием кожа завязок расходилась, как под скальпелем хирурга. Не прошло и минуты, как они освободились и снова стали вольными, хотя и безоружными, разведчиками.
4
То, что все происшедшее жеребцов даже не встревожило, было хорошим признаком. Зато когда Ростик с Квадратным поймали их, они обнаружили, что от сбруй остались одни воспоминания. Узда, колечки, даже заклепки, сшивающие ремешки, были аккуратно срезаны или выдраны.
– Хорошо ребята поработали, - со злостью бормотал Квадратный, пытаясь из обрывков сбруи, каких-то палочек и остатков ремня, которым их связали, сделать новую упряжь.