Мир Весны

Клекач Тамара

Владелица же второго голоса, молодого с нотками игривости, ускользнула от Миры, но судя по тому, как переглянулись между собой айлы, соперница у блондинки уже определилась.

– Да, да! Я такая! – безмятежно муркнула в ответ Мира, элегантно гарцуя на Апполонии.

Убирать бронзовые доспехи она не спешила. Оружия кроме когтей и копий с кристальными наконечниками у айл она не увидела, но и ими получить в спину, тем более в спину Апполонии, Мира не хотела, и то и дело сжимала ладонь, готовую принять из браслета щит и прикрыться им. Традиции – традициями,

но подлость никто не отменял.

К тому же Мира не была уверенна в том, что внутри скалы браслеты сработают. Вполне возможно, что их способности уже были подавлены магией кристаллов, и избавиться от доспехов она вообще не сможет, не говоря уже о том, чтобы что-то от браслетов получить.

– Ты претендуешь на этого мужчину? – тем временем спросил все тот же молодой голос.

– Вообще-то… – Мира снова не смогла определить его владелицу. – Я претендую на всех этих мужчин. – Она кивнула на остальных стражей. – Любим мы, видите ли, в братстве МЖМ, то есть… – Мира склонила голову на бок и лукаво улыбнулась: мужчин-то пятеро было! – МММЖММ. Ну или в любой другой последовательности.

– Но цветок у тебя один, – насмешливо возразил ей молодой голос.

– Зато у вас их сколько! – Мира присвистнула. – Вагин я имею в виду. Не многовато ли для одного?

Она украдкой взглянула на Клима, наконец принявшего вертикальное положение и даже подобравшего ее вагину, то есть цветок, но обжигавшего ее таким взглядом, что настоящая вагина Миры невольно поежилась. Клим ведь в первую очередь был командиром, чья стражница нарушила его приказ не отправляться в Весну ни под каким предлогом.

"Неблагодарный!" – в ответ укорила его взглядом блондинка.

– Или вы всех решили затрахать до смерти? – вслух продолжила Мира, понадеявшись, что слово "затрахать" не вызовет у жриц вопросы. – Так это… Я тогда сгоняю еще за вагинами. О! – Мира встрепенулась и весело помахала очень осторожно спускавшимся со скалы Инге, Фекле и Люсе, предусмотрительно несших еще четыре цветка. – Экономия времени! Пардон, дамочки! Пардон! – Она пронеслась на пегасе между расступившимися айлами и, подхватив цветы, проскакала к близнецам, Глебу и Валере, чей неожиданно пылкий взгляд оставил на ней не меньший ожег, чем взгляд Клима. – Так лучше? – уже без улыбки, справилась Мира, кинув цветы к их ногам.

"Где ж ты, сучка, есть?" – раздраженно подумала она, снова осматривая следивших за каждым ее движением жриц.

– Лучше! – наконец, раздалось в ответ, и где-то среди скал послышался треск камней, будто кто-то шел по ним. – Но ты уверена, что тебе хватит сил? – снова насмешливо спросила владелица голоса, неуловимо приближаясь неизвестно откуда.

Предоставив поиски соперницы не глазам, а ушам, Мира оттеснила шум воды и прислушалась. Уловив тот же треск, она развернулась к скале, по которой стекал водопад.

– Если будешь хорошей девочкой, я позволю тебе понаблюдать, – в тон ей ответила Мира, теперь уже напрягая по полной зрение.

За водопадом недалеко от того места, где был прикован Клим, явно скрывалась пещера, и треск, который Мира слышала, действительно был шагами, которые вскоре и явили взгляду ее соперницу.

Сначала сквозь воду показался силуэт, далее водопад раскрылся как занавес на сцене, и с кошачьей грацией к Климу с дурацкой вагиной в руках подошла айла и на зло Мире обвилась вокруг его торса полосатым рыжим хвостом.

– Хорош, да? – с хитрой улыбкой, грамотно демонстрировавшей острые зубки, отметила она. Рукой с внушительными когтями она погладила Клима по груди и, скользнув по плечу, обхватила его бицепс, разве что слюни при этом не пустив.

Хотела бы Мира ей возразить, что, мол, если бы айла видела Клима полностью голым, как видела она, к тому же еще и целовавшаяся с ним в засос, то не использовала бы такое оскорбительное, по мнению блондинки, слово как "хорош", а сказала бы, что она была просто в ауте или, как говорят французы, ^etre fauch'e comme les bl'es, то бишь скошена, как пшеница.

Однако первым порывом блондинки все же было не хвастаться, а рвануть к айле и поддать ей как следует ногой, рукой, коронным головой, а далее просто дать Апполонии навалить на нее кучу, но Мира сдержалась, напомнив себе про манеры, в смысле сначала надо было бить головой, потом рукой, потом ногой, а уже потом все остальное, но блондинка и здесь сдержалась, и медленно двинулась вперед.

У айлы, по ходу, запавшей на Миру, были вытянутые черные полосы на лице и шее, длинные рыжие, как и хвост, волосы и достаточно неприятного горчично-желтого цвета глаза с вертикальными зрачками. Одета она была так же, как и другие айлы во что-то среднее между японским кимоно и турецким одеянием, разве что цвет его был не черный, как у остальных, а сочный малиновый с черной, а не синей вышивкой.

Еще одним отличием рыжей айлы было увесистое украшение на голове вроде перевернутой диадемы с тонкими цепочками и сияющими кристаллами цвета кровавой луны, спускавшимися по волосам вниз.

Люся наверняка знала, как это украшение называлось, но Мира не знала, поэтому ограничилась очень практичным и безотказным термином штучка.

– Крутая у тебя штучка на голове, – пренебрежительно заметила блондинка. Апполония подалась вперед, глубже погружаясь в воду, и до айлы, нагло лапающей то, что ей не принадлежало, было рукой подать. – Это чтобы парик не слетал? – поддела Мира, которой айла чем-то напомнила Жанну, более известную как королева Осени.

Стражи, особенно Валера, громко засмеялись. Улыбнулась и айла, смерив Миру, величественно восседавшую на белоснежном пегасе в бронзовых доспехах, оценивающим взглядом.

– Я Наввара, наследница Светлой, – оставив вопрос без ответа, произнесла она, отцепившись-таки от Клима, но пробежав по нему на последок раздосадованным взглядом.

"Да, да, милочка! Твоим он сегодня не будет!" – отметила про себя Мира, не придав значение употребленному айлой слову "наследница", на которое Клим отреагировал выразительным выдохом.