Мир юных
Шрифт:
В голову ничего не приходит, и я брякаю:
– Кэт, мне тут надо кое-что обдумать…
– Не надо, – отвечает она и целует меня.
Льнет ко мне всем телом. Сердце взрывается.
– Спасибо, что заступился за меня, – с улыбкой шепчет Кэт.
Я роняю все из рук.
Пол, оказывается, не такой уж и твердый. Не постель, конечно, но все в мире относительно. Кэт мягкая и теплая.
– Мы будто в романе «Из архива миссис Базиль Э. Франквайлер, самого запутанного
– Чего? – переспрашивает Кэт.
«Молчи», – подсказывает мозг, но я не могу.
– Про то, как одна девочка со своим младшим братом сбежала в музей «Метрополитен» и стала в нем жить.
– А.
Лежим молча, я ругаю себя за идиотизм.
– Какой у нас план, босс? – произносит Кэт, наматывая на пальчик мои волосы.
– Наш план идти на север, потом на восток, к мосту Трайборо.
– Значит, через территорию конфедератов. Выйдем в северо-восточном углу парка. Эван тебя ненавидит. Он от нас не отстанет.
– Кто такой Эван?
– Тот, кто привел экспедицию на Вашингтон-сквер, – поясняет Кэт.
– А, скуластый парень? И чего привязался?
– Он… – Она отводит глаза.
– Твой парень? – осеняет меня.
Кэт смеется. Невесело.
– Мой брат.
– Твой брат? – Ко мне наконец возвращается дар речи.
– Наверное, надо было раньше тебе сказать.
– Да, наверное.
Ну да, теперь понятно.
– Не парься, – говорит она. – Эван ищет меня не потому, что волнуется. А потому, что считает своей собственностью. Своей и своих дружков.
Кэт сжимается.
Своей и своих дружков…
– Почему ты не сбежала? – спрашиваю я и только потом понимаю: именно это она сейчас и делает. – Прости.
– Хватит извиняться. Можно подумать, тебе не все равно.
– Не все равно.
– Ты такой же, как все.
– Не такой.
– Такой! Люди – подонки.
Теперь сжимаюсь я. Неловко ерзаю, и Кэт поворачивается на бок, спиной ко мне.
– Не знаю. Может, ты и не такой, как они. Может, другой.
– Да, другой.
Никудышный.
– Возможно.
Помолчав, она вдруг добавляет:
– Эта девчонка, Донна, тебя хочет.
– Не хочет.
– Хочет-хочет, – смеется Кэт. – Изревновалась вся.
Пытаюсь оценить обоснованность этого заявления.
– Не замечал.
– Ты ж парень. Значит, бестолковый. Она мечтает от меня избавиться и хочет тебя.
– Нет. Не хочет. У нее была возможность. Донна не захотела.
– Хм, романтическая история? – Кэт садится. – Все хорошие мальчики уже заняты. М-да.
От этого «м-да», такого снисходительного, в душе вдруг что-то кольнуло. Отголосок потери там, где чувств я уже не ждал.
Кэт встает, сгребает одежду в охапку и уходит в чем мать родила.
– Ты куда?
Тишина в ответ.
Полежав в одиночестве еще немного – за это время я успел два или три раза побиться головой об пол в приступе самоуничижения, – иду к ребятам.
Не удивлюсь, если Кэт сбежала. Нет, вот она, в итальянской спальне с обалденной лепниной, сидит на розовой постели и оттирает влажными салфетками ноги.
Донна с Питером мечут на Кэт презрительные взгляды – та, видите ли, предъявила единоличные права на кровать. Я решаю вмешаться и вношу разумное предложение:
– Девочки будут спать вместе.
– Помечтай, развратник, – вскидывает на меня глаза Донна.
– Я не имел в виду ничего плохого!
– Не нужна мне кровать, – с тяжелым сердцем говорит Кэт.
– Да спи уж на перине, принцесса. – Донна укладывается на пол, головой на рюкзак, и натягивает на себя гобелен вместо одеяла.
Я тоже располагаюсь на полу, хотя от мягкого матраса не отказался бы. Только что-то подсказывает: лучше этого не делать.
Вспоминаю, как лежал рядом с Донной в отеле…
В результате с Кэт спит Умник. Заходит в комнату и запросто ложится рядом.
– Я тебе не мешаю? – ехидно интересуется она.
– Немного. Повернись, пожалуйста, ко мне спиной, – отвечает он.
Засыпаю я не скоро.
Донна
Мы будто в книжке «Из архива миссис Базиль Э. Франквайлер, самого запутанного в мире», только убийств больше.
И ревности. Лучше б я пошла спать куда-нибудь в другое место, но в голове засела мысль: если я уйду, тогда уйдет Питер, а потом Умник – и у Джефферсона будет секс с фифой Кэт.
Хотя секс у них, наверно, уже был. Недавно Джефферсон, весь такой печальный, куда-то побрел; следом Новенькая заявила: «А схожу-ка я в уборную» – и оба долго не показывались. Потом они провернули старый трюк «возвращение в комнату в разное время», я такое тысячу раз на вечеринках видела. Парочка старается вести себя как ни в чем не бывало, но каждый невольно косит глаз на сообщника – удалось ли тому проскользнуть назад тайно, как ниндзе.
Меня жутко бесит такая скрытность Джеффа. С другой стороны, может, я просто не умею проигрывать. Я-то свой шанс проворонила. А с третьей стороны, я уверена, девица – социопатка. Или, не знаю, какая-нибудь нимфо-психопатка с синдромом беглой секс-рабыни. И я не хотела бы, чтобы Джефферсон с ней путался – даже если б у меня не было к нему чувств.
У меня чувства к Джефферсону… Звучит, будто «у меня рак».
Блииииин! Ну почему?!
Видите, это подтверждает мою теорию: сближаться с людьми вредно. Нет, с друзьями – пожалуйста. Друзья могут быть общими, не эксклюзивными. Поэтому с ними не бывает игры с нулевым исходом.