Мираж черной пустыни
Шрифт:
С ее губ сорвался стон.
— Иди ко мне, Роза, — сказал он. — Иди же.
Его взгляд словно парализовал ее, она не могла пошевелиться. Но что-то происходило.
— Постой, — прошептала она. — Я сейчас…
— Что? Что ты сейчас?
Его рука продолжала ритмично ласкать ее.
— Да, — шептала она. — О да.
Когда по всему ее телу прокатилась волна, она вскрикнула и, кажется, упала в его объятия.
Карло приподнял ее подбородок и приник к ее губам.
— Карло, —
— Расскажи мне о своих мечтах, дорогая. Расскажи мне о них.
В ее глазах заблестели слезы. Однажды у нее была мечта. Много лет назад, когда она только приехала в Кению. Ей хотелось стать настоящей женщиной. Ей казалось, что Восточная Африка позволит ей получить от жизни все. Но вместо этого горные ветры унесли с собой ее энергию.
Но сегодня, укрывшись от дождя, в объятиях Карло Роуз снова начала мечтать.
Она вдруг встала с кровати и направилась к двери.
— Нджери, — позвала она, стараясь перекричать шумящую стихию. Девушка устроилась в беседке и ждала свою госпожу. — Нджери, возвращайся обратно домой. Я остаюсь здесь. Если кто-нибудь позвонит или придет ко мне, скажи, что я лежу в кровати с головной болью и не хочу, чтобы меня беспокоили. Ты поняла?
Девушка слегка удивленно посмотрела на стоящую в дверях хозяйку. Потом сказала:
— Да, госпожа.
Закрыв за собой дверь, Роуз обернулась и посмотрела на Карло, встретив его нежный взгляд.
— Дорогая, — сказал он. — Ты готова помечтать вместе со мной?
— Да.
— И ты больше не будешь бояться?
— Нет, — ответила она. — Я больше не буду бояться.
Она нашла его в роще: он смотрел на луну и звезды. Ветер трепал его волосы, на лице застыло сосредоточенное выражение. Сейчас он показался Роуз особенно красивым. Высокий, без рубашки, лунный свет озарял его накачанные руки и спину призрачным сиянием. В своем великолепии он был похож на только что сотворенное создание, как Адам в райском саду — первозданный, неземной и одинокий.
Подойдя поближе, она увидела шрамы на его спине, и ее сердце наполнилось болью. В течение тех двух месяцев, что они жили вместе, в полной мере наслаждаясь своей любовью, она несколько раз слышала, как Карло кричит во сне. Она успокаивала его, а он плакал, решившись наконец рассказать ей про лагерь и про то, каким издевательствам подвергались его люди. Чувство вины не давало покоя генералу Нобили. Его мучили угрызения совести. Он уверился в мысли, что бросил своих людей, хотя должен был разделить их участь.
Она подошла к нему и коснулась его руки.
— Война заканчивается, — сказала он, и ветер отнес его слова.
— Я знаю.
Он обернулся и посмотрел на нее.
— Настал конец
Она кивнула.
— Ты останешься с ним? — спросил Карло.
Последние восемь недель они старательно избегали эту тему. Но вопрос не оказался для Роуз неожиданным, она знала, что рано или поздно на него придется ответить.
— Нет, — произнесла она. — Я не останусь с Валентином. Не буду больше жить с ним. Я не хочу быть здесь, когда он вернется.
— А как же твоя дочь? И твой дом?
— Я не нужна Моне. А Белладу никогда не был мне домом в полном смысле этого слова. Просто крыша, под которой я жила. Мой дом — это ты, Карло.
— Значит, ты уйдешь вместе со мной?
— Да.
— Когда бы я об этом ни попросил? И куда бы ни направился?
— Да.
— Я не знаю, что мне теперь делать. Куда пойти. Моя семья думает, что я умер. Не знаю, что ждет меня в Италии. Возможно, я не вернусь домой, а обоснуюсь на новом месте. Тебя не пугает, Роза, что я человек без дома?
— Нет, не пугает, Карло.
Он заключил ее в объятия и прижался лицом к светлым волосам.
— Что я такого совершил в жизни, чтобы заслужить тебя, дорогая? Когда я вспоминаю о долгих годах своей печали, после того как умерла моя жена… и все эти долгие годы одиночества в доме моих предков я думал, что больше никогда не смогу полюбить. До встречи с тобой, Роуз, я жил только наполовину. — Он нежно поцеловал ее. — Я не могу обещать тебе ничего, кроме этого, дорогая. Кроме моей вечной любви и верности.
— Это все, чего я прошу. Это все, что мне когда-либо было нужно. Я оставлю за спиной все, что имею, если ты захочешь этого.
Он кивнул.
— Тогда нужно идти как можно скорее.
В то же самое мгновение Валентин ступил на платформу железнодорожного вокзала в Найроби и гадал, стоит ему позвонить Роуз и предупредить ее о своем преждевременном возвращении или же не делать этого и устроить домашним сюрприз.
Он хотел сделать настоящее представление, как в былые времена, когда все в колонии знали, что Валентин Тривертон умеет удивлять.
Впереди его ждали шесть благословенных недель, когда он сможет жить у себя дома, спать в своей кровати и есть настоящую пищу. После трех лет драки с итальянцами в проклятой пустыне Валентин мечтал только об одном — снова ступить на землю Белладу.
Ему даже хотелось увидеть Роуз. Может быть, после трех лет одиночества она будет с ним более любезной.
Так что, найдя носильщика, который бы позаботился о его сумках, Валентин оставил за спиной телефоны и отправился ловить такси. Он решил появиться неожиданно.