Мираж для Белого Сокола 2. Фаворитка
Шрифт:
Тогда этот кошмар продолжался до самого утра. И Ориен уже была уверена, что не выживет… думала, что это конец. Агония. Что больше никогда не согреется в лучах тёплого солнца, не сможет увидеть чистое голубое небо. В ту ночь она действительно почти умерла. Но с рассветом, будто возродилась… совсем другим человеком. Да только о том, что именно это и было её инициацией, догадалась гораздо позже.
Тогда она чуть не сгорела в потоках бесконтрольной энергии. Ведь рядом не оказалось никого способного помочь, никого, кто мог бы удержать этот невероятный шквал неконтролируемой силы. Но сейчас, стоя рядом с
— Ты моя девочка, — прошептал Ридьяро, проводя рукой по её спине, где ещё мгновение назад были крылья, а теперь остались только две дыры на платье в месте их выхода. — Ориен Орте Гриан, — добавил он громче. — Здесь при свидетелях, я официально признаю тебя своей дочерью.
Она подняла на него растерянный взгляд, и хотела что-то сказать, но вдруг позорно всхлипнула и разрыдалась, уткнувшись лицом в его грудь. После этого странного контакта, после всплеска силы, в которой совершенно точно участвовала не только её, но и его энергия, она уже не сомневалась, что он — её родитель. Отец…
— Лиара, — ледяным тоном позвал он, поворачиваясь к белой, как полотно герцогине. — Говори… почему она не знала, что ты её мать? Почему, наша дочь росла одна?
Ори снова всхлипнула и, заглянув ему в глаза хотела спросить, откуда он это знает, когда услышала рядом спокойный, но какой-то надломленный голос Лита.
— Я рассказал, — бросил он, глядя на заплаканное лицо девушки. — Думал, что лорд Орте Гриан сможет оказать содействие в поиске твоего отца. А он и оказал…
Ори грустно усмехнулась сквозь слёзы и попыталась мягко отстраниться. Ридьяро не стал её удерживать, позволяя девушке отойти. Но она остановилась в шаге от ишерца и снова протянула раскрытую ладонь с лежащим на ней кольцом.
— Оно принадлежит твоей матери, — пояснил он, чуть нахмурившись и с грустью глядя на свой собственный перстень. — По нашим обычаям, Ориен, брак считается свершённым, если женщина принимает родовое кольцо своего жениха, и оно признаёт её хозяйкой. В тот день, когда я решил отдать его Лиаре, оно перестало быть моим.
Тогда Ори молча кивнула, решительно повернулась к герцогине и, не глядя в её глаза, протянула ей чёрно-белую драгоценность.
— Забери… — проговорила она, севшим от нервов голосом.
Но её мать не сдвинулась с места и даже не дернулась. Она смотрела на Ориен и просто не знала, что делать дальше? Как быть?
— Забери! — выкрикнула Ори, а потом сама взяла её за руку и вложила пресловутый перстень в её ладонь. — Оно твоё. Не моё… Мне оно никогда не принадлежало.
— Ориен, — сдавленно прошептала женщина, но Ори не стала её слушать.
В этот момент она пребывала не в том состоянии, чтобы покорно принимать чьи-то оправдания. Резерв её терпения окончательно исчерпался, и сейчас она едва сдерживала себя, чтобы не закричать от той боли, что, будто змея, кольцами сдавила грудь. Поэтому, не говоря больше ни слова, развернулась и направилась к дворцу.
Литар же хотел пойти за ней и даже почти сделал шаг, но вдруг неожиданно даже для самого себя передумал. Он понимал, что сейчас Ори нужно осмыслить произошедшее. Осознать, обдумать. Что-то принять, с чем-то смириться… и хотя бы попытаться навести порядок в собственных мыслях. А это, как известно, лучше всего делать в одиночестве.
Он проводил девушку напряжённым задумчивым взглядом, и только когда её силуэт скрылся за дверью, ведущей в одну из гостиных дворца, глубоко вздохнул и повернулся к Ридьяро.
— Она очень сильная девушка, — сказал Литар, глядя ему в глаза. — В её жизни случались и более страшные потрясения. Сейчас ей просто нужно немного побыть одной. А после… когда она немного успокоится, вы обязательно объяснитесь. Но….
– он перевёл взгляд на герцогиню, которая явно сама была на грани нервного срыва, и добавил: — Думаю, перед тем, как говорить с Ориен вам бы самим не мешало побеседовать. И не здесь…
— Не могу с вами не согласиться, — холодным тоном бросил Ридьяро.
С этими словами он подошёл к Лиаре и, сжав пальцы на её запястье, повёл за собой вглубь парка. Она не сопротивлялась… На самом деле сейчас эта женщина больше была похожа на какую-то заводную куклу, чем на живого человека. За тем лишь исключением, что куклы не умели плакать… а по щекам Её Светлости беззвучно катились холодные слёзы.
— Да… дела, — протянул княжич, глядя вслед уходящему в темноту родственнику. — Я знал, что Рид отдал перстень женщине, которая по каким-то непонятным причинам его не приняла, но даже не подозревал, что она — человек. А теперь получается… — он на секунду задумался и вдруг усмехнулся. — Ориен — моя троюродная племянница… Надо же.
Ренделли перевёл взгляд на стоящего рядом Лита, и его улыбка стала по-настоящему хулиганской.
— А вам, Литар, я теперь не завидую, — сказал он, даже не пытаясь спрятать собственную иронию.
— Это ещё почему? — уточнил Сокол, поворачиваясь к своему собеседнику.
— Ридьяро не станет мириться с тем, что вы спите с его дочерью, — пояснил Ренделли, разводя руками. — У нас с этим всё обстоит довольно строго.
— Я заметил, — бросил Лит, кивая в ту сторону, куда ушли родители его фаворитки. — А ребёнок у них просто так получился… зачался неким волшебным образом? — иронично бросил он. — Так что не переживайте о моей личной жизни. Лорд Орте Гриан, конечно, имеет право высказать Ори свою позицию по этому вопросу, но решение принимать всё равно будет она.
Ориен сидела в самом центре небольшого квадратного бассейна и с отсутствующим видом наблюдала за тем, как из изогнутой позолоченной трубы вытекает горячая вода. От медленно наполняющейся ванны поднимались светлые клубы пара, наполняя теплом прохладное помещение. Вокруг было тихо и очень спокойно, и только монотонный звук падающей воды делал эту тишину какой-то живой.
Девушка больше не плакала. То ли успокоилась, то ли попросту закончились слёзы. Но теперь, вдали от эпицентра собственной печали, ей стало гораздо легче. Сейчас вся эта ситуация уже не казалась ей такой уж невероятной. Ведь она же, на самом деле, догадывалась, что Лиара — её мать, и даже хотела, чтобы это оказалось правдой. А Ридьяро… о нём Ори пока знала слишком мало. Но уже сейчас могла сказать, что её отец — человек жёсткий, сильный, волевой и категоричный. Ренделли прав, она сама характером пошла не в него, но и от матери в её натуре тоже было очень мало.