Мираж
Шрифт:
— Из военной разведки? — продемонстрировал свою осведомленность Хьюджел. — Я его знаю.
Инмэн пожал плечами:
— Вряд ли. Роберт Джонсон из города Сейлем двадцать шестого сентября двадцатого года на глазах у изумленной публики попробовал помидор. В то время томат, что интересно, именовался «иерусалимским яблоком», «яблоком любви» и считался ядовитым. Многие из двух тысяч собравшихся горожан отговаривали Джонсона от «необдуманного шага». Он умрет либо от воспаления мозга, либо от рака, рассказывал толпе врач Джонсона. Естествоиспытатель долго объяснял пользу помидора, потом съел один, другой… Все ждали, но он не умер. Оркестр пожарных грянул марш. Мы с вами любим помидоры
Хьюджел, с интересом наблюдавший за пузырьками газа, выходившего на поверхность налитого в стакан «суррогата», воспользовался предоставившейся ему возможностью и открыл принесенную им папку:
— Кстати, о деле, по которому я вас побеспокоил. Московская резидентура предлагает произвести небольшой взрыв на нашей мюнхенской радиостанции в день открытия партийного съезда русских. Схема в двух словах такова. Взрыв. Естественно, Москва — организатор, ведь это они нас все время обвиняют во лжи и дезинформации. Плюс к этому Белый дом и государственный секретарь получают колоду козырных карт и разыгрывают вариант с «международным терроризмом». В СМР разделяют эту идею. Просят, чтобы в зоне взрыва оказалась телефонная станция, им, мол, позарез нужна новая, а конгресс не дает ассигнований. Потом «медные каски»…
Вопреки ожиданиям Хьюджела адмирал ответил мгновенно:
— Это класс. Идея великолепная. Жаль только, мы ее не вытянем. Взрыв — это просто. Но вот потом привязать к «мюнхенскому варианту» Москву… Сомневаюсь. Цепочка чересчур длинная, а звенья нужно подбирать прочные и очень быстро.
Теперь Инмэн говорил отрывистыми фразами, внимательно следя за реакцией собеседника.
— Но мы уже прикинули, и вроде всё… — теребя телеграмму, начал Хьюджел.
— Ну, если вы считаете, что все выстраивается, — не дал ему договорить адмирал, — тогда порядок. Пусть это будет ваш дебют в Управлении тайных операций. Идея и вправду ничего. Я не возражаю. Официальную санкцию получите у Кейси завтра — сегодня он уехал играть в гольф и больше на службу не вернется. Кстати, как вы решили назвать операцию?
— «Квадро», — выдавил опешивший Хьюджел.
— Ну да, «Моно» и «Стерео» — мелковато, — согласился адмирал. — Что ж, это будет ваш первый большой успех. Уверен, что не последний. Хотя я бы назвал «Проект Хьюджела». Как?.. Нет, не настаиваю.
Хьюджел резко встал и взял со стола папку с телеграммой, чуть не опрокинул при этом стакан с «фантой». Он понял, что проиграл, и единственный путь к отступлению вел к выходу из кабинета.
— Спасибо, господин Инмэн. Беседа была очень интересной, извините, что отнял у вас столько времени.
— Это я, по-моему, заговорил вас, — повел губами вправо адмирал. — Всегда рад вас видеть.
После ухода Хьюджела Инмэн, специально морочивший собеседнику голову пустяками, понял, что «страховой полис» он заполнял не напрасно.
«Жаль, он не выпил «фанты», — с огорчением вспомнил хозяин кабинета. — После этого он чувствовал бы себя еще хуже».
ВИРДЖИЛ проснулся ровно в половине седьмого. Поскольку он заснул, так и не расставшись ни с одной частью своего туалета, то он быстро вскочил с диванчика и пошел в гостиную. Пит Уэбб спал в кресле, положив ноги в туфлях в тарелку с миндальными орехами.
Чип не стал будить приятеля. Сняв пиджак, он пошел в ванную комнату. Вытащив из пластмассового стаканчика зубную щетку с красной ручкой, выдавил пасту и долго чистил зубы в тщетной надежде избавиться от тошнотворного привкуса после вчерашнего застолья. Прополоскав рот, Вирджил рискнул поглядеть на себя в зеркало.
«Вполне ничего, — решил он, увидев небольшие мешки под глазами и легкую щетину в тех местах, где ее полагается сбривать. — Один коктейль на дорогу и — вперед».
Умывшись и избавившись от щетины, Вирджил почувствовал себя гораздо увереннее, потому что теперь готов был показаться на работе, не опасаясь дурацких вопросов вроде: «Когда он, Чип, повзрослеет настолько, что приведет подругу к себе в дом, вместо того чтобы ночевать на чужих подушках?»
«Повзрослеет…» Ему уже исполнилось тридцать шесть, и его некогда стройная фигура начала потихоньку оплывать. На макушке образовалась откровенная плешь, начинающая блестеть от пота в жаркие дни, но тем не менее свои волосы пепельного цвета он на лысину никогда не зачесывал. Любимая Чипа короткая стрижка то входила в моду, то выходила из нее, о чем сам Вирджил не знал. Для семейной жизни, по его твердому убеждению, он не подходил. Бросившая его Барбара постоянно стремилась к общению, выражавшемуся в походах в гости и приеме гостей. Обычно через час, реже через два после начала «дружеской беседы» Вирджил впадал в состояние полного отупения — это у него шло от обостренной реакции на пустую болтовню. Тогда он или быстро напивался и тупо поддакивал любому, или же начинал «взъерошиваться» и уводил жену домой. Барбара же, работавшая секретаршей где-то в недрах Комиссии по атомной энергии, без «общения» не могла. Без Чипа, как выяснилось, она существовала вполне прилично…
Чип еще раз посмотрел на себя в зеркало, нашел в шкафчике со всякой дребеденью пузырек визина и закапал в оба глаза. Они подозрительно заблестели, но краснота, как ей и полагалось, через минуту совсем исчезла. Открыв дверь ванной комнаты, он учуял запах жарящегося омлета и вошел на кухню.
— Доброе утро, Пит.
Уэбб повернул лицо от плиты:
— По тебе никогда не скажешь, что вчера ты с приятелем выпил три бутылки водки на двоих.
— Не помню такого, — поддержал его Чип. — А разве мы вчера пили? У тебя глаза красные, но это от плиты…
— Глаза у меня что надо, — с гордостью поддержал Пит. — Стефан Кинг недавно издал свою «Поджигательницу», про девочку, умеющую воспламенять предметы взглядом.
— Интересно, а как она жарила омлет?
— Все понял. Можно к столу. — С этими словами Уэбб перебросил готовый завтрак на большое блюдо, а сковороду сунул в раковину. — Тарелки, приборы — в шкафу. Я мигом, только умоюсь. Но ты не жди, ешь.
Через пять минут, когда Вирджил уже доедал причитавшуюся ему половину омлета, Уэбб вернулся. В отличие от Чипа он не стал пользоваться визином, зато принес с собой бутылку водки, на две трети пустую.
— Понемногу? — предложил он и, не дожидаясь ответа, поставил на стол два стакана.
— Понемногу — да, — согласился Чип.
Они молча выпили, и Уэбб принялся за омлет.
— Скажи, Чип, — прожевав последний кусок, резко спросил Уэбб, — а ты не знал Трайгона?
Молчание после этой фразы длилось секунд двадцать. Все это время Вирджил в упор смотрел на приятеля блестевшими глазами.
— Нет, — равнодушно произнес он. — Конечно, я слышал об этом деле, но, пожалуй, это единственный случай, когда моему бывшему руководству удалось все надежно спрятать. А что?