Миражи любви

Хейер Джорджетт

Не могу сказать, что он хорош, но, может быть, что-то и получится.

– Был тут Красавчик? – возбужденно спросил сэр Тристрам.

– Да, и вот поэтому Эстаси в голову и пришел этот план. Хотел бы я видеть Бэзила! Эстаси говорит, что на нем был лиловый фрак в полоску.

– Зачем он приезжал?

– Приезжал, чтобы увидеть меня, – начала объяснять Эстаси. – У меня есть план. Я провожу Сару в Дауер-Хаус. Я сказала Бэзилу, что она очень любит старые дома, и он согласился показать свой. И когда мы окажемся там, я сделаю вид, что хочу

посоветоваться с Бэзилом, и, пока я буду объяснять, почему не хочу выходить за вас замуж, Сара попросит позволения сделать наброски резьбы в библиотеке. Таким образом она сможет отыскать секретную панель, а когда найдет ее, то украдет кольцо. Ей еще придется сделать один маленький рисунок, чтобы показать Бэзилу. Разве это не прекрасный план?

– Да, – ответил Шилд, к ее немалому удивлению, – это хороший план, но если вы на самом деле найдете кольцо, то не должны ни под каким видом забирать его, мисс Тэйн. Лишь сделайте набросок резьбы и запомните место, где лежит кольцо. Остальное предоставьте мне.

– Конечно, – согласилась мисс Тэйн, – но есть еще одна вещь!..

– А какой смысл оставлять его там? – перебил ее Людовик. – Я хочу получить свое кольцо! Мне все время не везет, с тех пор как я лишился его.

– Но есть одна вещь, – снова начала мисс Тэйн. – Что если…

– Ну конечно, мы должны забрать кольцо сразу же! – заявила Эстаси. – Почему она должна оставлять его там?

– Потому что мы должны доказать, что кольцо находится у Красавчика. Заберем его – и не будет никаких доказательств против Бэзила. А если мы докажем, что оно в Дауер-Хаус, то Людовик будет чист. До этого Людовик считался последним человеком на свете, который имел это кольцо. Если мисс Тэйн сумеет найти эту панель и срисовать для нас фриз…

– Да, – сказала Сара. – Но я все порываюсь сказать вам, что есть… пустяковая помеха. Дело в том… Дело в том, что я не умею рисовать! – быстро выпалила она.

Все с недоверием уставились на мисс Тэйн.

– Не умеете рисовать! – повторил Людовик. – Пустяки, конечно, вы умеете! Все женщины умеют рисовать!

– А вот я не умею!

– А я-то думал, – сказал сэр Тристрам с оттенком некоторого презрения, – что всех юных леди учат рисованию и акварели.

– Юные леди, может быть, и умеют рисовать, а я все-таки нет.

– Так почему же, черт возьми, вы не умеете, если вас учили? – спросил Людовик.

– Значит, нет способностей, – объяснила Сара.

– Но поймите, Сара! – воскликнула Эстаси. – Важно, чтобы вы сумели сделать самый простенький набросок!

– Я понимаю, – ответила Сара. – Мне очень жаль. Но человек, который ничего не способен нарисовать, не может принимать участие в таком приключении.

– Выходит, – заметил Людовик, – девушки только напрасно теряют время в этих школах.

– Да, и что хуже всего, я сказала Бэзилу, что она возьмет с собой альбом для рисования, – добавила Эстаси. – А теперь получается, что у нее такого и вовсе нет, и мой план никуда не годится.

– Ну,

если она не умеет рисовать, ничего не поделаешь, – решил сэр Тристрам. – Тогда мне надо присоединиться к вашей компании.

Эстаси покачала головой:

– Нельзя, ведь я сказала Бэзилу, что не желаю видеть вас. Странно будет, если вы приедете со мной.

Сэр Тристрам покорно вздохнул:

– Скажите мне, что вы такое сказали Бэзилу. Как я должен теперь себя вести?

Глаза Эстаси озорно блеснули.

– Я сказала, что вы очень сердиты на меня.

– И это все? – с облегчением спросил сэр Тристрам.

– О, больше ничего существенного! – ответила Сара с беззаботным жестом. – Мистер Левенхэм интересовался, настаиваете ли вы все еще на том, чтобы Эстаси вышла за вас замуж.

– А почему я должен на этом настаивать?

– Но ведь Эстаси в таком случае получит наследство! – объяснила ему Сара.

Сэр Тристрам сухо ответил:

– Конечно. Мне следовало подумать об этом. Но мне кажется, что никто из вас не хотел очернить мою репутацию, даже если вам это было бы выгодно.

– Конечно же мы не хотели этого! – уверила его мисс Тэйн.

– Но вы не возражали бы жениться на мне, да, кузен? – спросила Эстаси.

– Боюсь, даже ваше богатое воображение скоро иссякнет. Я ведь тиран, вор и убийца, а теперь еще и охотник за богатыми невестами. Больше уж ничего не остается…

– О! – весело воскликнул Людовик. – Мы не считаем вас ни вором, ни убийцей!

– Возможно, – согласился Шилд. – Но все ваши оправдания сопровождаются новой и еще более грубой клеветой, и я уже почти боюсь того, что вы освободите меня от обвинения в погоне за богатым приданым.

Эстаси опечалилась:

– Но, Тристрам, вы не поняли! Мы вовсе не считаем вас человеком, который гонится за богатой невестой!

Людовик рассмеялся, поймал ее руку и поднес к губам.

– Я был не прав! У меня был один удачный день! Я встретил свою кузину!

– И все же мне кажется, что было бы очень хорошо притвориться перед Бэзилом, будто вы все еще хотите жениться на мне и поэтому не смогли приехать к нему в дом вместе с нами, – сказала Эстаси.

– В конечном счете, – согласился Шилд, – я склонен думать, что вы правы. Я сам должен иметь какие-то оправдания тому, что посещаю эту гостиницу слишком часто. Вот что: я присоединюсь к вам в Дауер-Хаус, и вы можете выражать мне свое нерасположение сколько хотите!

Мисс Тэйн утвердительно кивнула:

– Я понимаю! Вы явитесь как раз вовремя, чтобы спасти Бэзила от моей назойливости. Я представлюсь ужасно глупой женщиной и стану задавать ему массу вопросов. Расскажите мне что-нибудь о его доме.

– Поговорите с восхищением о серебряных украшениях на дубовых панелях в столовой, – посоветовал сэр Тристрам.

– И еще о резных украшениях с драгоценными камнями над камином в гостиной, – добавил Людовик. – Сильвестр говаривал, что они дьявольски хороши.