Миро-Творцы
Шрифт:
«Всё же какой облом для любителей авантюр! – подумал Вадим. – Каждое действо должно случаться вдруг, иначе утратит остроту… Другое дело, что после первой же внезапности можно не выжить, – и тогда не потеряют ли искатели впечатлений намного больше?»
Достав рацию, он вызвал Гогу.
– Загружаемся, – услышал в ответ. – Сколько ещё нам отводишь?
– Поспешите – Шершни уже здесь! – сказал Вадим в ладонь. – Я задержу их, сколько сумею, – но тут без гарантий. Дай знать, когда отчалите!
– Соколик! – позвал Гога прежде, чем он отключился. – Имей в виду: Дворец нашпигован пластиком. И росичи за ценой не постоят.
– Это обязательно? – с неудовольствием спросил Вадим. – Здесь столько народу, Гога!..
– Я-то тебя понимаю, – хмыкнул тот. – Но давить на кнопку не мне. А им вряд ли докажешь, что Шершни – люди.
– Хотя бы собак отгоните. Слышишь, умник?
– Это – делается. Собачек росичи любят. Специально отрядили двоих. Подберём на опушке.
Чертыхаясь, Вадим закрепил рацию на плече. Похоже, сегодняшний день станет для Шершней роковым. С одной стороны это, конечно, радует…
Однако на переживания времени не оставалось. Сбежав по широкой лестнице, троица очутилась в низком тоннеле, с другого конца которого накатывалась шуршащая пластиковая волна – Шершни. Двигались они размеренно и безмолвно, словно беляки в знаменитой «психической атаке». Их в самом деле оказалось много: десятки, – будто «король» ударил по Дворцу всеми силами.
Развернувшись в цепочку, троица перегородила тоннель, изготовилась к встрече. «Тоже мне, трое спартанцев! – с нервным смешком подумал Вадим. – Фермопилы в миниатюре».
Он уже жалел об этой затее, недоумевая, почему не пустил сюда росичей. Что за манера: брать всё на себя? Худший вид руководства!
К счастью, Шершни не стали палить: из осторожности или из гонора, – а сразу ринулись в рукопашную. Первыми в бой вступили рядовые, и теперь, с высоты своего нынешнего подъёма, Вадим подивился их неуклюжести. В фехтовальном искусстве они освоили внешний слой, и то через пень колоду. Видно, их в самом деле не планировали надолго: «день простоять да ночь продержаться», – ну, месяц от силы!..
Зато их было куда больше, и все были в доспехах. А если б даже не были – всё равно Вадим не мог гвоздить в полную силу, опасаясь по нечаянности убить. Под напором такой массы защитники пятились, отступая по лестнице. Шаг за шагом их вытеснили в турнирный зал и окружили, пытаясь достать сразу отовсюду. Но ещё раньше троица замкнула внутренний круг, накрыв себя клинковой завесой, сквозь которую не продирался ни единый удар. Шершни бесновались, круша подвернувшуюся мебель, в щепы рубя столы, снося перегородки, – но ничего не могли поделать с филигранной обороной шестирукого и шестиногого существа, вооружённого десятком мечей.
Затем Вадим сам надавил на осаждающих всеми тремя телами, увлекая Шершней к двери. А перед ней с натугой разорвал пластиковое кольцо и опять загородил проход, медленно отступая – всё выше, выше. Этаж сменялся этажом, коридоры – лестницами, а те – снова коридорами. Когда ходы делались уже, Вадим брал передышку, доверяя неутомимым «ангелам» прикрывать отход. Затем снова включался, уже не так проворно ворочая одеревенелыми членами. По мысленной карте он следил, чтобы Шершни не обошли с тыла, но те не пытались. Большинство уже отстало от неуязвимой тройки и шныряло по этажам в поисках жертв, но дюжина-полторы следовали за Вадимом, будто повязанные монаршим приказом. С тревогой он ждал появления вожаков, с которыми и свежему непросто совладать, – но Магистры, видно, увлеклись прочёсыванием Дворца. А может, «король» решил поберечь последних «птенцов» и велел избегать Вадима: мало ли, что тот опять выкинет?
Наконец рация ожила.
– Готово! – сообщил из динамика голос Гоги. – Мы отваливаем.
– И мы уходим, – объявил Вадим в рацию. – Сами, не ждите нас!..
Раздражённость Роя нарастала, и Шершней можно было понять. Вот же она, добыча, только что была здесь – ещё запахи не выветрились! И однако никого, хоть шаром покати. Даже архивы успели вывезти.
Но у Вадима хватало своих забот, чтобы сочувствовать штурмовикам. Основную задачу он выполнил: придержал Шершней до отлёта вертушки, – теперь следовало подумать о спасении. Интересно, какого чёрта он так рвался наверх, если там никого нет? Не прорываться же обратно через весь дом!..
А троица уже выскакивала на залитую асфальтом крышу – просторную, точно футбольное поле. Следом ломились преследователи, растекаясь вширь. А в вышине, за слоем чёрных туч, нависших над самым Дворцом, слышалось вкрадчивое гудение «ворона».
Вместе с «ангелами» Вадим припустил через крышу, набирая фору. Они добежали до края и остановились на карнизе, озирая заросли, начинавшиеся далеко внизу и простиравшиеся до горизонта. Решаясь, Вадим набрал в грудь воздуха. Опять ему сигать в пропасть – да сколько можно!.. А куда денешься?..
Он подал команду, и трое разом расправили ноги, взмывая ввысь, – будто катапультировались. Конечно, «ангелы» резко ушли вперёд, и Вадим едва успел ухватить их за костистые щиколотки, плечами ощутив болезненный рывок. Затем скорости уравнялись, и он разбросал руки шире, чтоб не препятствовать развёртыванию «ангельских» крыльев, больше похожих на плоскости дельтаплана.
Как и тогда, у блокгауза, летуны заскользили к земле по наклонной. Только теперь спуск оказался намного круче – благодаря немалому грузу, подвешенному к ногам. Не надломились бы тощие лапы, вовсе не приспособленные для транспортировки тяжестей!..
Но ещё больше Вадим опасался Шершней, высыпавших на крышу. Вот теперь они вполне могут садануть по ускользающей добыче изо всех стволов! И что останется: падать с высоты на раскидистое дерево, ломая ветви? Вряд ли Шершни позволят ему даже это – уж стрелять они умеют, если захотят. А жить-то хочется!.. Вот они прицеливаются.
– Гога, слышь? – сказал Вадим в рацию, едва сдерживаясь, чтобы не закричать. – Раз уж решили взрывать, поспешите! Тогда и я, может, выживу.
– И мы того же мнения, – ответил Гога. – «Нам сверху видно всё!»