Миро-Творцы
Шрифт:
– Не валяй дурака! – раздался за спиной знакомый голос. – Это от меня.
Круто развернувшись, Вадим уставился в тивишник, включившийся сам собой. С экрана насмешливо смотрела Эва. Изображение было чётким на удивление и, что уж вовсе странно, цветным.
– Поедешь с ними, – распорядилась женщина. – И оденься приличней, вечно разгуливаешь вахлаком!..
– Хорошо, вообще хожу, – ответил Вадим. – После таких-то передряг!
– Уже испугался?
– Незаменимых нет, верно? – печально спросил он. – И чего б тебе не подыскать другую жертву?
– Собирайся, жду. – Ведьма отключилась.
Бросив на экран негодующий взгляд, Вадим пошёл открывать. Чёрт бы её побрал! И почему она так уверена, что я не откажусь?
Всё-таки это снова оказались гардейцы, хотя не из команды Алекса. Как и ожидалось, они повели Вадима вверх по ступеням. На крыше ждал правительский вертолёт, изящный и длинный, словно стрекоза. Вот так сюрприз! Не раз наблюдая эти машины снизу, Вадим и представить не мог, что их станут гонять по таким пустякам.
Только взлетели, как Вадим придвинулся к окну и не отрывался от него до самой посадки, запоминая новый маршрут. Ему не препятствовали, хотя неодобрительные взгляды Вадим на себе ловил.
Скоро вертушка пересекла городскую черту и некоторое время летела вдоль шоссе, обгоняя редкие колёсники. Затем внизу промелькнул высокий кирпичный забор, огораживавший немалый участок леса с округлым озером по центру. Вертолёт скользнул над водой и опустился на уютный, заросший рогозом остров, рядом с нарядным домиком в три этажа. За его стенами звучала музыка вперемежку с весёлым гомоном, а из широкого окна нетерпеливо махала Эва.
Конечно, и теперь она выглядела ошеломляюще, а все её детали формировали столь безупречное целое, что порознь воспринимались с трудом. Хотелось просто на неё смотреть, впитывая совершенство, – ну и трогать иногда: ведь не экспонат?
Однако характер ведьмы не изменился к лучшему.
– Приличней ничего не нашёл? – прошипела она, только Вадим вступил в комнату, и дёрнула за его рубашку, рискуя порвать. – Хоть бы погладил!
– Чем богаты, – пробормотал Вадим, озираясь.
Конечно, верзила Адам обретался тут же, в соседнем кресле, – равнодушный, как всегда. А по дивану были разложены музыкальные инструменты – самых последних моделей, со встроенными динамиками, усилителями и прочими прибамбасами.
Так вот в чём дело! – наконец сообразил он. Грядёт второе рождение нашумевшего некогда ансамбля. И грандиозный же был скандал!.. Но теперь по какому случаю?
На другом конце комнаты переодевалась стайка хорошеньких девиц, наверное, со Студии, не стесняясь мелькать юными грудками и худощавыми попками. А по центру деловито пробегали от двери к двери мордатые молодцы из здешней челяди, бросая по сторонам любопытные взгляды. Студийки, похоже, только что закончили выступление и собирались вернуться в зал уже в другом качестве – трудна и хлопотна доля старлеток.
Не удержавшись, Вадим подхватил с дивана гитару, пробежал пальцами по струнам. Чёрт возьми, это – вещь!.. Интересно, откуда? В нашей-то губернии такого не производят.
– Вот что, сбрасывай к дьяволу свои обноски! – распорядилась Эва. – Слышишь?
– Что, совсем? – удивился Вадим, с нежностью лаская инструмент. Какое звучание, с ума можно съехать!
– По пояс, – уточнила женщина. – Такой у нас будет имидж.
– Насколько я понял, – сказал Вадим, – здесь собрались крепостники. А они не терпят ничего из ряда вон.
– Вот это – моя забота.
– Публику ты не щадишь, вот что! – вздохнул он, однако рубашку стянул. Одновременно обнажил торс Адам, и это действительно впечатляло. К облегчению Вадима, ведьма оставила на себе крупноячеистую майку-сетку и кожаную юбчонку, больше смахивающую на повязку. Мало что скрывая, такой наряд всё же удерживал её в неких рамках.
– Всё, двинулись! – скомандовала Эва и повела мужчин по широкому коридору, навстречу многоголосому гулу. Перед зальной дверью женщина остановилась, положив ладонь Вадиму на грудь, и произнесла:
– Сейчас ты увидишь многих. Присмотрись к ним, попробуй понять. Это важно.
– Хорошо, – ответил он удивлённо. – Я попытаюсь.
– Быстрее, быстрее, – заторопил какой-то толстяк, хватая их за бока потными руками. – Заждались уже, пора!..
– С богом? – усмехаясь, спросила Эва. – Или с кем?
И они вступили в зал, неожиданно огромный для такого компактного здания. Под изумлёнными взглядами пирующих прошли вдоль стены, взобрались на сияющую эстраду, дополненную длинным подиумом, покато спускающимся к столикам. Раздвинулись, оставив Эву по центру. Укрывшись от беспощадных юпитеров в глубине сцены, Вадим разглядывал публику – малочисленную, зато отборную дальше некуда.
Торжественная часть уже завершилась, к общему удовольствию, и теперь крепостники жаждали развлечений. Судя по нарядам, настоящих функционеров тут было не много, большинство составляли двор Первого (то ли придворные, то ли обычная дворня), – номинальное губернское правительство. Якобы это они решали в Крепости ключевые вопросы: издавали указы, сочиняли воззвания, давали развёрнутые толкования заявлениям Первого, придумывали нынешние достижения и мечтали о будущих, делясь нажитым оптимизмом с крепостными.
А украшал сборище, конечно, Первый – Савва Матвеевич Погорелов. Вадим опознал его по портретам, хотя на них тот выглядел моложе. В жизни это оказался рыхлый, сутулый, очень подвижный мужчина с плутоватым улыбчивым лицом. Поначалу-то Савва не стеснялся вещать с экранов, и для себя Вадим давно установил: бездарь почти во всём, держится на кипучей энергии и апломбе. От него за версту разило провинцией – впрочем, каким ещё быть правителю заштатной губернии с населением менее миллиона?
Вокруг Первого кучковались отборные девицы и раскормленные перезрелые мужики, в большинстве известные Вадиму по настенной агитации. Кое-кого он даже сподобился узнать лично – к примеру, Генерала, двенадцать лет заведовавшего приборным главком. А вот кабэшного Управителя здесь не оказалось – видимо, рангом не вышел.
Обращал на себя внимание Второй, бессменный зам Погорелова ещё со времён Отделения. По странному совпадению звали его Сава (именно так, с одной «в») Мартьянович, а фамилия была и вовсе чудная: Горгоф. После стольких лет совместной службы они с Погореловым походили друг на друга, точно старинные супруги, – но лишь очертаниями. Второй тоже выглядел широким, приплюснутым, но отнюдь не рыхлым. Даже мясистое лицо его казалось твёрдым и плотным, будто из дерева, а взгляд мог уколоть не хуже шипа. Видимо, он и тянул на себе Управление, оставив Первому парадную дребедень, – а на большее не претендовал. Ещё один «серый кардинал» губернского значения!