Мироходцы. Чары хрустального сердца
Шрифт:
Откуда-то из глубины дома послышался тонкий, но ужасающий вой. Ки вздрогнула, сердце подскочило к горлу. Так завывает ветер – тревожно, заунывно, до холодка в груди.
– Слушай меня. Это важно. – Дайана смотрела неотрывно, не моргая, и Ки поняла, что она уже не может закрыть глаза. – Прежде чем войдешь в Ордалон… забери мое сердце и мою слезу. Спрячь ее куда-нибудь, чтобы не потерять. Моя слеза с каплей Истинного Дара станет твоим оберегом. Истинный Дар – в моем сердце, и тебе нужно будет выковать из него клинок. Только он сможет убить Ламьель.
Вой стал громче и отчетливее – нечто жуткое бродило по особняку. То, что Ки
– Дайана, о чем ты говоришь? Я не могу взять у тебя твое сердце! – в отчаянии воскликнула Ки.
– Это меня не убьет. Ты забыла – я ведь Истинный Дар. Смерть не имеет надо мной такой власти, как над другими. Я просто уйду в пустоту, но вернусь, как только Ламьель будет побеждена, а проклятие – разрушено.
Голос ее звучал все тише, слова – все неразборчивее. Ки понимала, что должно произойти с минуты на минуты, а потому не перебивала… пускай это было так тяжело.
– Знаю, я не имею права такое просить, но… больше некому. Я бы хотела, чтобы папа пошел с тобой, но у меня уже не хватит сил его расколдовать. Но Ари… Ари тебе поможет.
– Она – твоя Хранительница, – тихо сказала Ки.
– Да.
По прозрачной щеке Дайаны скатилась слеза. Упала на подушку, стекленея. Ки протянула руку и коснулась хрустальной бусины каплевидной формы.
– Береги ее, и она тебя сбережет, – прошептала Дайана.
Губы ее больше не шевелились. Она превратилась в хрустальную статую.
Опустив голову, Ки заплакала. Но ей не дали ни минуты на скорбь. Она подскочила, вспугнутая полувоем-полустоном, доносящимся из глубины особняка. Судорожно выдохнула, безуспешно пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце.
Что делать? Что ей делать?!
Темное Отражение не позволит ей войти в Ордалон. А как бы Ки этого ни боялась, ей придется туда отправиться. Дайана не вернется, не оживет, пока джинния не будет побеждена, а значит, Ки необходимо передать сердце Ари. Сердце… Руки задрожали. Она бросила быстрый взгляд на хрустальное тело Дайаны. Почувствовав за спиной неимоверный холод, стремительно обернулась.
Перед ней стояло нечто, больше всего напоминающее размытую тень человека, но лишенное каких бы то ни было человеческих черт. Ки вскрикнула и одновременно с ней Темное Отражение завизжало.
Звук нарастал и нарастал, становясь просто нестерпимым. Она зажала руками уши, но это не помогло. Ладони стали влажными и липкими – отняв их, Ки с ужасом увидела на них кровь. И в тот миг, когда визг Темного Отражения достиг наивысшей точки, окно за ее спиной раскололось вдребезги.
Ки поразила страшная догадка. Она всем телом развернулась к кровати. Хрустальная статуя, что всего минуту назад была Дайаной, разлетелась на мириады осколков, среди которых алело ее сердце – кусок рубинового хрусталя. Пока Ки в ужасе хватала ртом воздух, Темное Отражение бросилось к Дайане. «Ему нужно сердце», – поняла она. Чтобы разбить, уничтожив единственное оружие против Ламьель.
Раздумывать было некогда. Ки бросилась к подоконнику, подобрала самый больший кусок стекла и вонзила в зыбкую плоть Темного Отражения, что уже вплотную подобралось к кровати. Оно заскулило, как раненый зверь, и вдруг обратилось… Филином. Он стоял, зажимая рукой кровоточащий бок. Покрасневшие от слез глаза широко раскрыты, в них застыл ужас, словно Филин не мог поверить
– Так больно, – простонал он.
Ки отступила на шаг, ошеломленная.
Она видела, как Темное Отражение превращается в Филина. Понимала: он никак не мог сейчас оказаться здесь. Но рука, что держала осколок стекла, разуму отказывалась подчиняться. Ослабела, опустилась сама собой.
Филин нетвердой походкой подошел к Ки, по-прежнему зажимая кровоточащую рану. Дрожащей рукой коснулся ее руки, мягко попытался отнять осколок.
– Не прогоняй меня, – плача, сказал он.
Ки закрыла глаза, сдаваясь. «Я не могу, просто не могу».
– Ты не Филин, – слабо прошептала она.
«Не Филин», – подхватили стены. «Не Филин», – сотнями стеклянных голосов отозвалось разбитое окно. «Не позволь Ламьель победить», – прошептала книга загадочного Сказочника. «Если сердце разобьется, Дайана умрет», – печально обронила кровать, нежа в своих объятиях осколки хрусталя. Ее, Дайаны, осколки.
Ки открыла глаза.
– Ты не Филин, – уже тверже сказала она.
Выпрямилась, вскинула подбородок, вперив взгляд в Темное Отражение, принявшее облик друга. «Спасибо», – шепнула духам. Резко опустила руку, вонзая осколок стекла в грудь того, кто выглядел как Филин, но быть им никак не мог. Лицо друга расплывалось из-за слез, но Ки сумела увидеть, как его тело превращается в зыбкую черноту и… растворяется, бесследно исчезая.
Она запретила себе бояться – сейчас не время для страхов и сомнений. Подняла хрустальное сердце Дайаны, с подушки забрала ее слезу. Вбежала в кабинет мистера Морэ. Взгляд метался по находящимся там предметам в поисках шкатулки, подходящей для слезы, пока не наткнулся на красивые старинные часы на цепочке. Открыв их, на внутренней стороне крышки Ки увидела фотографию красивой женщины с длинными темно-русыми волосами, с ниткой жемчуга на лебединой шее. Беатрис Морэ. Под крышечку часов она вложила слезу Дайаны. Ее сердце Ки спрятала в мешочек из-под специй, найденный на кухне, и подвязала на пояс платья. Торопливо набила сумку вещами, которые могли пригодиться в дороге, туда же кинула и нож.
Уже уходя с кухни, Ки вдруг остановилась. Она понимала, что с Митси и миссис Одли что-то случилось – ведь даже тогда, когда она билась с Темным Отражением, они не дали о себе знать. Ки лишь надеялась, что они там же, где Ари – тогда хотя бы существовал шанс, что они будут живы. Но вдруг… вдруг им требовалась помощь? Она повернула назад, зашла в кладовку. В первое мгновение хотела радостно вскрикнуть – Митси была там, у полки с вареньем. Стоило сделать шаг по направлению к ней, как Ки поняла, что перед ней лишь отпечаток поварихи, плоский, как картон. Она закричала, и то, что прежде казалось Митси, пылью осыпалось на пол.
Ки бросилась вон. Ворвалась в комнату миссис Одли, умоляя, чтобы ее не постигла участь Митси. Застыла на пороге, увидев разинутый в крике рот, плоскую, тянущуюся к ней руку.
Плакать больше не было сил.
Вернувшись в кабинет Алистера Морэ, она отыскала взглядом висящую над столом картину в золоченой раме. На ней был изображен старинный дом и красивая женщина, играющая на рояле. Посередине холста зияла дыра – через нее в их мир и ворвалось Темное Отражение. Ки решительно протянула руку, пускай все заледенело от страха внутри. Набрала в легкие воздуха, как перед прыжком в ледяную воду, и коснулась чернеющей бреши.