Мироходцы. Потомки Теней
Шрифт:
– Чччто? – дрогнувшим голосом произнёс Ярос.
– Да, да. Он ещё жив, поверь, – цепеносец продолжал насмехаться.
Страж схватил Ярослава за волосы и подтащил к пропасти. Парень хорошо видел там, далеко внизу Кирилла. Он был живой. Пока. Он корчился от боли и вздрагивал. А ещё пря рядом с ним Ярос увидел бледно-голубую прозрачную стену. Грань. Кириллу нужно всего лишь протянуть руку и он перейдёт её. Он сможет. Он должен. Хотя бы он.
– Выбирай: ты идёшь с нами, и он остаётся жив, или я лично спускаюсь и убиваю сначала его, правда, помучаю забавы ради у тебя на глазах, потом жестоко расправлюсь, а позже и с тобой, то же самое сделаю, – стражник начал медленно наматывать звенья чёрной цепи себе на руку перед лицом мальчишки.
– Вы всё
– Не убьём, даю слово. Даже близко к нему не подойду, – ехидно улыбнулся стражник и отошёл от края пропасти.
– Хорошо. Я пойду. Только не убивайте его.
– Молодец. Сразу бы так. Покорность – первое, чему тебя научат в корпусе мироходцев, уж поверь. Или мироходец покорен или мёртв. Других у нас не водиться! Увести.
Ярославу больно скрутили руки и провели через переход между провинциями.
– Ты что, и, правда, не станешь его добивать? – молодой страж с раскосыми узкими глазами и острыми дисками в руках покосился в пропасть.
– Спускаться? Туда, вниз? Тратить свое время на этого? Сюрик, ты бы пошёл? Зачем? Пусть помучается, – он рассмеялся.
– Но там Грань. Он прямо около неё.
– Наверное, ты не заметил насколько здесь высоко и насколько мы далеко от поселений, – перебил тот метателя заточенных дисков. – Никто здесь его не найдёт, до воды ему не дотянуться, Грань ему без мироходца никогда не перейти. К тому же он упал с такой высоты, что, поверь мне, на нём теперь живого места нет – он не жилец в любом случае. Зачем мне марать руки об этого малолетнего. Ему недолго осталось. Пусть познает, что есть боль перед смертью.
– Кабаляр, а ты действительно самый жестокий из стражей, – раскосые глаза стражника совсем сузились, а лицо озарила ехидная улыбочка.
– Как и ты, Сюрик. Страшной смерти, тебе, заступник! – крикнул страж с цепью на руке в пропасть и громко рассмеялся.
Кирилл его слышал. Очень хорошо. Он понимал, что умирает. Очень холодно. Очень больно. Больно, холодно и… темно… Глаза медленно закрылись и всё вокруг пропало.
Когда же Кирилл снова с трудом открыл глаза, то остатками своего сознания понял, что сейчас вечер, а они с Ярославом пытались убежать рано утром. Сильно, нестерпимо сильно хотелось пить, ведь пил в последний раз он именно тогда. Кир попытался облизнуть пересохшие губы, но не получалось. Совсем. Понимал, что так и лежит на спине, которая невыносимо болела, и откуда-то совсем рядом тянуло холодом. Здесь ручей. Вода. Вода… Пить… Парень попытался перевернуться, собрал все силы и рывком лёг на бок, изогнувшись назад, издав такой истошный крик, от которого и самому стало жутко. До этого момента Кирилл и не знал, что может вот так кричать. А ведь может. Оказалось, бывает больно, адски, нестерпимо больно, когда крик сам вырывается наружу. Но так до воды ему не дотянуться. Ещё жутко болезненное усилие, и Кирилл перевернулся на живот, уткнувшись лицом в траву, и лишь поэтому нового крика не послышалось, а только непонятный глухой звук. Скрюченными пальцами он зацепился за траву и стал себя подтягивать к ручью, сильно сжимая зубы и прокусывая до крови губы, чтобы только не кричать, но не получалось терпеть боль, и тишину и покой леса с каждой новой попыткой двигаться нарушали жуткие стоны и вопли парня. Всё внутри нестерпимо горело. Он с огромным усилием поднял голову и увидел… Грань. Ещё один рывок, ещё один крик. Грань рядом. Он потянул к ней руку. Там ему помогут. Сейчас. Кир из последних сил сжал пальцы и резко, как только смог разжал их. С кончиков пальцев на голубоватую поверхность Грани брызнули капли крови. И произошли нечто. Грань, словно, дрогнула. По поверхности её побежали красные извилистые линии, похожие на грозовые ветки, бегущие всё выше и выше, толстые у основания и разветвляющиеся на сотни мелких, где-то в вышине. Грань подёрнулась. В синеватом свечении проявились серые Тени высоких и не очень людей. Вперёд вышла Тень по очертаниям молодого человек, Киру его гаснущим сознанием даже показалось, что это он сам и есть. И шёпот. Шёпот от Грани. Шёпот от Теней: «Проходи. Тебя уже ждут. Тебе помогут».
Кирилла всего трясло и знобило. Он всё тянулся к Грани, из последних, уходящих вместе с каждым вдохом и выдохом, сил. Она рядом. Она его зовёт. Он сможет.
Откуда-то сверху полетели кали дождя. Крупные и холодные. Но юноша уже ни на что внимания не обращал, только тянулся окровавленными пальцами к Грани. И когда до голубоватого сияния оставалось всего несколько сантиметров, неожиданно кто-то резко отдёрнул его руку в сторону и перевернул на спину. Боль вновь пронзила всё его тело и он, изогнувшись, издал громкий вопль, упираясь пальцами в траву. И голос. Знакомый…
– Нельзя! Не сейчас! Пока не время. Только не через Грань!
Ледяные капли, неожиданно налетевшего дождя, падали на лицо парня, неся с собой какое-то необъяснимое, пусть и недолгое, облегчение. Кирилл в надежде на глоток воды, пытался поймать их губами. Чьи-то сильные руки приподняли его голову, положили себе на колени. И что-то прохладное потекло по лицу. Вода. Его пытались напоить. Но не получалось. Повернул голову и узнал того, кто пытался привести его в чувства.
– Ты пришёл… пришёл… нашёл… – голос Кира всё время срывался и куда-то пропадал.
– Кирилл, что ты наделал? Что же ты наделал, – голос звучал взволнованно.
– Я виноват… Я знаю… Прости, отец… Я не смог… не смог его бросить… прости меня… – его глаза стали медленно закрываться, а голова склоняться на бок.
– Он умирает, – раздался ещё чей-то голос, и на своём лбу Кирилл почувствовал чью-то холодную руку, ледяную руку, но не отца, и всё вокруг стало расплываться, краски тускнуть, мир исчезать и только голоса. – Мы опоздали… Ты опоздал!
– Много говоришь. Девочка уже у нас. Её мать тоже. Они помогут. Он не умрёт. Только не так. Не сегодня. Не здесь. Только не он. Кирилл, держись, сейчас тебе помогут. Кирилл, ты слышишь меня? Кирилл, тебе попить нужно.
ГЛАВА 3. КТО В ЭТОМ ХОДИТ
– Кирилл, ты слышишь меня, – тихо звал голос девочки, вырывая Кира из сна и полного погружения в прошлое. Голос реальности, голос жизни, а там, за гранью сна и провалов сознания, остались воспоминания и те, кого уже нет. Нужно вернуться, нужно бороться, только почему так тяжело и да, ещё ведь и больно. – Кирилл, тебе попить нужно. Ты давно спишь, надо попробовать встать, а то так и жить расхочется.
Глаза открыть всё же получилось, с трудом, правда, но получилось. Кирилл увидел над собой светлый потолок и небольшое что-то, ах, да… небольшой светильник, что ли. Попытался повернуть голову, и тут же жгучая боль пронзила его насквозь, заставив резко дёрнуться и тихо застонать. Как же больно. Но теперь Правитель не сможет найти, ни его самого, ни его спасителей. Не должен. Раз до сих пор не нашли, так уж теперь точно след потеряли. Или нет.
– Кирилл, ты как? – в дверях с обеспокоенным видом показалась уже знакомая девушка. – Всё в порядке? Помнишь меня, я…
– Мирослава, я помню, – не дал договорить ей парень. – Я всё помню. Особенно пропасть. Так и стоит перед глазами каменное дно – прекрасный вид конца моей жизни.
– Не преувеличивай. Сильно болит? – она указала взглядом на шею парня.
– Да, жжет немного. Хотя нет, много и плечо ноет, – невесело заключил юноша.
– Ожёг на шее обработаю, а вот с рукой… – Мира вздохнула.
– Что, – забеспокоился он, резко повернув голову в бок, сильно дёрнувшись при этом от новой волны боли и сжав зубы. Рука на месте. – Что не так-то?
– Ты не мог бы сделать… ну, как это называется, когда у тебя глаза чёрные – неуверенно говорила она.
– Призвать Тень? – слегка прищурившись, выдал Кирилл. – Могу, а зачем?
– Узнаешь, призови.
Через секунду по радужке глаз юноши поползли чёрные тонкие нити, окутывая всё внутри паутиной тьмы. Их становилось всё больше и больше, и вот уже оба глаза стали совершенно чёрные, а наружу стали вырываться чёрные тонкие реснички. Девочка немного отступила назад.