Мироходец
Шрифт:
– Серра и так постоянно расплачивается за несовершенство своего творения. Прошу тебя, будь снисходительной… и вежливой. – Урза подтолкнул спутницу к крутой винтовой лестнице, убегающей к невидимым сводам дворца.
– А есть другой путь? – спросила девушка, глядя наверх.
– Не капризничай, мы в гостях. – Мироходец стал подниматься первым, и Ксанче ничего не оставалось, как последовать за ним.
Перил не было, а узкие ступени отличались одна от другой по высоте, и Ксанче стоило больших усилий не потерять равновесия на крутой неудобной лестнице. Сосредоточенно глядя под ноги, она добралась наконец до последней ступени и хотела обратиться к Урзе, но его рядом не оказалось. Внизу зеленели кроны деревьев, белые сводчатые арки, украшенные драгоценными камнями, поднимались ввысь. Ксанча взглянула наверх, но так и не смогла понять, парили ли над ней настоящие облака, или высокий потолок был искусно расписан чудесными светящимися красками.
Пока она любовалась убранством дворца, к ней подлетел Кенидьерн.
– Меня попросили проводить тебя. – Ангел вежливо склонил красивую голову и, подхватив гостью, понес ее над изумрудными просторами в другой конец зала, где, стоя на небольшой парящей в воздухе платформе, Урза разговаривал с незнакомой женщиной, которая могла быть только Госпожой Серрой.
Увидев повелительницу Царства Ангелов, Ксанча не смогла скрыть своего разочарования. Перед ней стояла обыкновенная женщина средних лет, довольно плотная, с простым приятным лицом. Держалась Госпожа так, будто за день уже переделала уйму домашних дел и знает, что завтра ее ждут новые заботы. Глядя на нее, фирексийка подумала, что именно так и должна выглядеть идеальная мать. Но если она обладала могуществом создавать целые миры, то, конечно же, могла менять и свою внешность.
– Рада приветствовать тебя, Ксанча, – проговорила она.
Девушка поклонилась и хотела ответить на приветствие, но Кенидьерн опередил ее.
– Пожалуйста, – обратился он к Серре, – Созинна очень слаба. Нужно успеть закрыть кокон.
Госпожа кивнула, вопросительно глядя на Урзу, а тот, в свою очередь, сделал разрешающий знак ангелу. Кенидьерн снова подхватил Ксанчу и поднял в воздух.
Только теперь девушка заметила странное нагромождение золотисто-желтых кристаллов, светящихся на соседней летающей платформе. Камни образовывали две полукруглые створки, похожие на открытую раковину, в которой лежало обгоревшее тело Созинны, покрытое легким белым покрывалом.
– Ксанча, – еле слышно прошептала Сестра, когда ангел опустил девушку рядом с коконом.
– Я здесь, – преодолевая приступ тошноты, Ксанча коснулась обгорелого куска плоти, который еще несколько часов назад был рукой Созинны.
– Мы сделали это. Ты оказалась права, – попыталась улыбнуться несчастная, но растрескавшиеся губы сложились в гримасу боли. – Трудно, зато правильно…
– Молчи, тебе нельзя говорить.
– Мы назовем нашего ребенка твоим именем…
– Это большая честь для меня. – Быть снисходительной оказалось легко, а вот не думать о плохом, глядя на обгоревший полутруп, гораздо сложнее.
– Скоро ты покинешь наше царство, но мы с Кенидьерном всегда будем помнить тебя. – Созинна попыталась приподнять голову, но корка на ее шее лопнула и из нее вытекла струйка крови. Глухо простонав, женщина вновь опустилась на подушку и замолчала.
Услышав свое имя, подлетел Кенидьерн. Печально и нежно глядя на возлюбленную, он стал медленно опускать створку кокона. Ксанча не знала, на самом ли деле этот ангел являл собой образец совершенства, но в этот момент отчаянно завидовала Созинне, а точнее, ее любви.
– До свидания, друг, – донеслось из-под закрывающейся створки.
– Прощай, – грустно прошептала Ксанча.
– До скорой встречи, – улыбнулся ангел. Фирексийка удивленно подняла брови.
Видимо, Кенидьерн обезумел от горя, потому что такие раны не смог бы вылечить сам Урза, и Созинна была обречена.
– Она выздоровеет, – сказал ангел. Кокон засветился и тихо загудел невидимым двигателем. – Госпожа оказала нам великую честь, предложив свой кокон. А значит, Созинна спасена.
Подхватив Ксанчу под локоть, он вновь понес ее к платформе, на которой беседовали Урза и Серра, а затем незаметно исчез.
– Созинна очень дорога мне, – обратилась Госпожа к девушке. – Я не знала, что с ней случилось, и благодарна тебе за то, что ты показала нам, где ее искать… Хотя мне и не нравится то, КАК ты это сделала.
Серра говорила тем тоном, каким разговаривал обычно Урза, – с легким презрением и явным превосходством – и это раздражало Ксанчу.
– Созинна до конца верила в вас и надеялась, что вы и Кенидьерн найдете ее раньше, чем архангелы. Но она ошибалась. Этот мир не так совершенен, как она думала.
Глаза Урзы угрожающе блеснули, но Ксанча даже не взглянула на него.
– Ты ведь фирексийка, не так ли? – после небольшой паузы спросила Госпожа.
– Да, и вы прекрасно это знаете. – Девушка с вызовом смотрела в лицо Серры.
– Ксанча, успокойся. – Урза пытался исправить ситуацию, грозящую перерасти в ссору. – Думаю, Госпожа Серра простит нас за то, что мы вели себя не совсем так, как подобает гостям.
– Ваше появление стало для меня неожиданностью…
– Кстати, – перебила хозяйку Ксанча, – как я попала сюда? Последнее, что я помню, – бой с фирексийскими черепахами.
– Я уничтожил их, – поспешил ответить Урза. – Но вскоре прибыло подкрепление, мы оба были ранены, так что наилучшим выходом я счел отступление. В межмирии я потерял тебя… Если бы не Госпожа Серра, – Мироходец поклонился, – и ее чудесный кокон, я уже давно был бы мертв. Но благодаря ему и, конечно, нашей хозяйке, – Урза снова поклонился, – я жив и здоров. Так хорошо я не чувствовал себя очень давно, примерно с тех пор, как мы покинули Фирексию… нет, еще раньше – с тех пор, как я встретил тебя.
Ксанча закатила глаза. Уж больно вежлив был Мироходец. Это никогда не сулило ей ничего хорошего.
– Принцип действия кокона весьма оригинален! – продолжал Урза. – Госпожа экспериментировала со временем и научилась превращать его в жидкость. Потоки временной жидкости циркулируют в коконе с разной скоростью. Как это просто, правда? Это устройство…
Но Ксанча уже не слушала восторженную болтовню своего покровителя. Она размышляла о том, с какой легкостью он говорил о прошлом. «Покинули Фирексию», «отступление»… Она могла простить ему эту беспечность, хотя для нее все было не так просто. В голове Ксанчи крутились и крутились его слова «с тех пор, как я встретил тебя». Как будто он в чем-то обвинял ее. Значит, его радость там, внизу, была поддельной и неподдельным было проскользнувшее в его глазах недоверие? «Может быть, во всем виновата Серра? Что это, роман? На Урзу не похоже… Хотя, с другой стороны, все кажется вполне логичным. Зачем-то же Госпоже нужно было избавиться от его спутницы…»