Миром правит случай
Шрифт:
— Хочу попросить тебя оставить эту штучку в будке нашей охраны. Ты ведь знаешь, что это такое?
— Догадываюсь. Хочешь послушать, о чем говорят охранники?
— Мне было бы это до лампочки, если бы у меня не возникли подозрения, что они докладывают посторонним о жителях нашего поселка — когда уехали, когда приехали…
— Ничего себе! — Засухина не осталась равнодушной к этой информации. — Это непорядок. Хорошо, я как раз сегодня собиралась в город, остановлюсь у шлагбаума, зайду в будку и постараюсь незаметно оставить там «жучок». Надо только повод придумать…
— Знаешь, завтра утром мне придется поехать
— Если тебе необходима эта конспирация, то, конечно, вызывай, а я сегодня лично предупрежу охрану, что завтра ко мне придет такси, — Засухина поняла меня с полуслова, и я вручила ей «жучок».
Примерно через час я заметила в окно проезжающую мимо нашего коттеджа Дашину машину и стала налаживать прослушивающее устройство. С врагами надо бороться их же методами! Минут через десять в наушниках послышалось:
— Хорошо, я отметил в журнале, чтобы завтра утром мой сменщик пропустил к вам такси.
Я поставила прослушку на автомат, вышла из дома, села в «Мини-Купер» и поехала в город, а точнее, в ближайший гипермаркет. Там я пробыла недолго, полчаса, не больше, после чего вернулась домой. Положив продукты в холодильник, я зашла в гостиную хай-тек, надела наушники и отмотала запись немного назад.
— Это я, — раздался голос охранника. — Казакова поехала в город. Хорошо.
О моем прибытии он тоже не преминул сообщить. Что и требовалось доказать! Однако я не собиралась сразу же показывать этот компромат руководству ЧОПа «Сириус» — нужно было сначала проверить, во всех ли сменах охранники злостно нарушают инструкции. Да и Бочарова пока раздражать не стоило.
Утром следующего дня я позвонила с «серой» трубки в фирму «Алло» и вызвала такси, назвавшись Дашиной фамилией. Диспетчер пообещала мне подать автомобиль через полчаса. Этого времени мне вполне хватило, чтобы дойти до дома Засухиной. А чтобы охранник принял меня за Дашу, я заблаговременно подкорректировала свои черты лица декоративной косметикой и надела черный парик.
В районе девяти я зашла в гостиницу «Олимпус» и сразу же направилась к банкомату, установленному в холле. Улучив момент, когда швейцар вышел на улицу покурить, а администраторша повернулась ко мне спиной, я прошла к лифту и поднялась на шестой этаж. Осмотревшись, я нашла номер довольно симпатичным. Лирика лирикой, но без физики тоже никуда. Достав из сумки детектор, я стала проверять комнату на предмет «жучков» и скрытых камер. Нет, своего однокашника Соколова я ни в чем не подозревала, но вот его персонал нельзя было сбрасывать со счетов. Вдруг какая-нибудь горничная грешит тем, что шантажирует постояльцев видеозаписями эротического содержания? Едва я закончила проверку, как в дверь постучали. Я подошла к двери и открыла ее.
— Простите, я, наверное, ошибся, — Николай Александрович попятился назад.
— Нет-нет, вы не ошиблись, — разуверила я его. — Проходите, вас здесь ждут.
Селезнев переступил через порог, оглядел номер и, остановив свой взгляд на двери в ванную комнату, уточнил:
— Валерий там?
Я неопределенно мотнула головой, после чего сказала, указав рукой на кресло:
— Присаживайтесь, пожалуйста!
— Простите, я, вероятно, не вовремя. Просто я подумал, если
Меня не слишком бы удивило, если бы он принял меня за работницу сферы интимных услуг. Жгуче-черный парик и яркий макияж хоть и делали меня издалека похожими на Дашу, но вблизи создавали совсем не тот имидж, какой бы мне хотелось иметь в данный момент. Я просто не успела снять парик и стереть хотя бы губную помаду алого цвета.
— Дело в том, — медленно начала я, — что Малкина здесь вообще нет и не было. Это я пригласила вас сюда для приватного разговора.
— Что? Как это «не было»? — не поверил мне Селезнев. — Он приходил ко мне домой и разговаривал с моей невесткой. Здесь, в гостинице, мне подтвердили, что Валериас Малкиньш, гражданин Латвии, проживает в шестьсот двенадцатом номере, и выписали пропуск. Все-таки я перепутал номер.
Николай Александрович поднялся с кресла, прошел к двери, открыл ее и взглянул на цифры.
— Вернитесь, пожалуйста, — попросила я. — Я вам сейчас все объясню.
Селезнев закрыл дверь, подошел ко мне на расстояние одного шага и, глядя мне прямо в глаза, осведомился:
— Вы кто? Что вы сделали с Малкиным?
— Я частный детектив. Что касается Малкина, или по-латышски Малкиньша, то я просто использовала его имя, чтобы заманить вас сюда, — достаточно откровенно ответила я. — Николай Александрович, вам угрожает смертельная опасность, и я считаю, что вы должны об этом знать.
— Я вам не верю, — бывший следователь отвел на секунду взгляд в сторону и снова уставился мне прямо в глаза.
— Во что именно вы не верите? В то, что я частный детектив, или в то, что вам угрожает опасность? — уточнила я.
— Ни во что не верю, — признался Селезнев. — Лучше вам сразу рассказать, к чему весь этот фарс. В противном случае я позову администрацию отеля и полицию.
— Ну, администрацию я не боюсь, да и полицию тоже. Насчет фарса… Я бы отнесла мой спектакль к другому жанру. В сущности, смешного здесь очень мало. Вас заказали!
— Да кому я нужен? Я уже не работаю в Следственном комитете, — сообщил мне Николай Александрович.
— Я в курсе.
— Да? И что еще вы обо мне знаете?
— В молодости вы увлекались альпинизмом, так же как Валерий Малкин и Вячеслав Бочаров.
— Так, я, кажется, догадываюсь, откуда ноги растут. Это Сергей все не может успокоиться… Что же он сам не захотел со мной встретиться и прислал вас?
— Он меня к вам не присылал. Поскольку у нас с вами, Николай Александрович, все-таки завязался разговор, может быть, мы продолжим его сидя?
— А знаете, вы меня заинтриговали! — Селезнев сделал несколько шагов назад и опустился в кресло. Я же взяла с тумбочки табличку с надписью «Не беспокоить», повесила ее с другой стороны двери, чтобы горничная не помешала нашему общению, а потом присела на диван. Николай Александрович заметил: — Вы не представились.
— Полина Андреевна, — отрекомендовалась я для солидности.
— Ну что ж, Полина Андреевна, я вас внимательно слушаю, — в голосе Селезнева слышалась неприкрытая ирония. Он дал понять, что не слишком-то верит мне, но готов выслушать меня, так, из чистого любопытства.