Миромагия
Шрифт:
Семен невольно потянулся к веревкам. И, правда — от Вальдемара исходил столь сильный и гипнотизирующий аромат обаяния, что устоять было практически невозможно.
— Я готов поторговаться. — еще шире улыбнулся Вальдемар. — И не думайте, что раз нашли меня без сознания, то я какой-то там бродячий волшебник с большой дороги. Вовсе нет. Я благородный и честный предпри… ай-ай-ай!
Бабушка Фима легко стукнула клюкой по затылку Вальдемара. Волшебник покосился на бабушку затравленным взглядом.
— Я язык прикусил! — сообщил он. — Что вы
— С военнопленными всегда так. И что же у нас приключилось, дорогой вы мой? — спросила бабушка Фима, раскачиваясь на клюке. Ее тень зловеще раскачивалась следом.
— Приключилось? Эээ… Ну, я как только узнал, сразу решил все выяснить. Негативная энергия витает в воздухе, знаете ли. Такая совсем уж негативная. Аж дух захватывает. Я ее сразу почувствовал…
Бабушка Фима подняла клюку и снова треснула Вальдемара по затылку. Волшебник панически взвизгнул.
— Будешь еще врать? — спросила бабушка Фима.
— Как вы смеете? Честного волшебника! Я на вас жаловаться буду! Я на вас столько проклятий навешаю, что не оклемаетесь! Знаете, есть такое проклятие — вырвиглаз! А еще, знаете, что я сделаю? Я соберу лунной росы, смешаю ее с девичьими грезами, насыплю немного кривых отражений — и заставлю вас все это выпить. И знаете, что с вами будет? Знаете?
Бабушка Фима вместо ответа ткнула клюкой Вальдемару в нос. Кончик клюки согнул кончик носа, что способствовало возникновению мгновенной тишины в гостиной. Даже Вячеслава затаила дыхание, а уж она-то знала толк в шуме.
— У меня к тебе встречное предложение. — произнесла бабушка Фима с выражением, от которого похолодел даже Клим. — Ты расскажешь нам всю правду, а я, так уж и быть, подумаю, что с тобой делать дальше.
— Звучит так, как будто вы перечитали книг Агаты Кристи. — произнес Вальдемар гнусаво. — Если вы сломаете мне нос, я все равно ничего не смогу вам рассказать, уважаемая.
Бабушка Фима убрала клюку и неторопливо обошла вокруг Вальдемара, давая ему время на размышления. Остановившись перед ним, бабушка Фима склонила голову на бок.
— Мой первый вопрос. — сказала она. — Что ты подсунул моему бедному сыночку? Из-за чего он кидается на людей, рычит и всех кусает?
Глаза Вальдемара забегали от напряженной мыслительной работы.
— И не думай обманывать. — Бабушка Фима покрутила клюкой у Вальдемарова носа. — Это не просто клюка, и ты знаешь.
— От нее пахнет волшебством. — сказал Вальдемар. — И небесной смолой. А ваш сыночек, это, случайно, не господин Виноградов, хе-хе?
— Он самый.
— Тогда дело в грезах. Я сразу догадался. Видите ли, уважаемая, в нашей профессии случаются накладки. Иногда я могу выпить на ночь слишком много пива, проснуться с небольшой головной болью и перепутать пару-другую склянок. Я могу взять их, не глядя, и даже не заметить, что вместо кристальных грез я взял, скажем, эссенцию воздушного потока. С кем не бывает, верно?
Бабушка Фима коротко стукнула его по голове клюкой.
— За что? — взвыл Вальдемар.
— За вранье. По глазам вижу. У тебя осталось две попытки.
Некоторое время Вальдемар молчал. Вячеславе надоело ждать и она с шумом опрокинула кресло-качалку, на которой очень любил сидеть по вечерам господин Виноградов с чашкой чая. Дедушка Ефим заохал и побрел догонять неугомонную внучку. Семен не сводил глаз с Наташеньки. Наташенька старательно прятала взгляд.
— Так и что? — Не выдержал Клим. — Что с моим отцом? Что вообще происходит? Кто украл музу и талисман? Куда делся цербер?
— Цербер? — Переспросил Вальдемар. — Талисман?
Бабушка Фима укоризненно посмотрела на внука.
— Эх. Я планировала выдавать информацию порциями. Маленькими порциями. Крохотными.
— Но ведь это он во всем виноват, разве нет?
— Внучек, милый мой, если бы ты был чуть поумнее, то сразу бы сообразил, что человек, виновный в краже, не стал бы валяться без сознания практически у порога дома. Он был бы уже за сотню километров отсюда. Верно?
— Верно! — вставил свое слово Вальдемар. — Я жертва, понимаете? Жертва случайного стечения обстоятельств. Я не мог никого и ничего украсть, тем более у вашего сына. Разве я не понимаю, что это чревато? Разве я не вижу в вас силу?..
— Второе предупреждение! — сказала бабушка Фима. — Еще раз солжешь, и я сломаю об тебя клюку.
— Я не лгал! Я просто физически не умею лгать, когда сижу привязанный к стулу, а меня бьют по голове!
— То есть, ты готов признать, что подсунул моему сыну какой-то наркотик.
— Признаю. — отозвался Вальдемар, подумав. — Честное слово, жизнь заставила. Ничего страшного в грезах нет. Они всего лишь погружают человека в собственные фантазии. Он будто видит яркие цветные и очень натуральные сны, всего-то.
— А как же его поведение?
— Небольшой побочный эффект. Как ломка. Когда грезы заканчиваются, они цепляют самые нежные струнки человеческой души, вызывая чудовищные боли от осознания потери. И хочется выпить грез еще, а потом еще… Но это временно. Через час грезы выветрятся, и ваш сын станет такой же, как и прежде.
— Тогда тебе придется сидеть здесь еще час. — заверила бабушка Фима. — И зачем ты продал моему сыну грезы?
— Милая шутка и ничего больше. Черт дернул развлечься.
— Уверен? Может быть, план состоял в том, чтобы мой сын выпил грезы и всю ночь валялся без чувств, а ты в это время беспрепятственно проник в дом и выкрал бы музу и талисман.
— Я не брал талисман, и уж точно не брал музу! — выпалил Вальдемар. — С чего вы вообще взяли, что я собирался что-то красть? И что за талисман, вообще?
— Кто совершает мелкую пакость, тот способен совершить и большую подлость! — философски заметила бабушка Фима. — Ты ни разу не спросил про музу, хотя уже несколько раз спросил про талисман. Неужели тебя не интересует, куда делся подарок моему внука на день рождения?