Мирон сын Мирона
Шрифт:
— Это воля короля! Он сослал меня сюда, и решил всё за меня… А её я люблю…
— Заткнись! — Идвара перебили грубо. — Что ты понимаешь в этом? “Люблю…” Её ты спрашивал? Что она тебе сказала? Её вообще хоть кто-нибудь спрашивал? Вмешиваетесь вместе со своим отцом, плевать вам на всё…
— Ты один ничего не изменишь…
— Тебя хоть убью, а дальше — плевать…
— На моё место придёт другой, такой же, а, может, и хуже, как решит король. Пора уже давно уяснить — это уже не ваша земля. Райрон — земля короля…
— Заткнись! — его перебили, и тут же ещё громче:- Стой! Стой на месте! Я убью тебя! Только ещё раз двинься — убью!
И
Айрил! Живой! Здоровый!
Господи! Живой Айрил!
Он же говорил ей тогда, что его казнили! Говорил, что его больше нет! Она так и думала, что осталась одна, что нет ни отца, ни брата теперь… А выходит? Выходит, он жив… Жив!
Голос его был полон ненависти и власти, временной власти, что даёт оружие, поэтому она и не узнала его по голосу, поэтому он и казался ей чужим, но это был Айрил… И сейчас он пришёл сюда, чтобы убить Идвара. Он же знает замок вдоль и поперёк! Айрил убьёт её Идвара… Убьёт его…
Молодой князь стоял напротив через всю комнату, справа от Аэллы, а в руке его был арбалет, направленный прямо в голову Идвара. А тот стоял слева от Аэллы, и от Айрила его отделяла лишь пустая комната. Нажми сейчас Айрил на крючок арбалета, и короткий болт с такого расстояния убьёт Идвара на месте. В упор с этого места будет промахнуться невозможно.
Она молчала, и первым заговорил Айрил:
— Аэлла? Господи… — он не верил своим глазам, не верил, что видит её, на что уже и не надеялся с последней встречи, в ту ночь, после разгрома райронской армии.
— Зачем ты пришла? — Идвар перебил его резко, добавил быстро срывающимся голосом:- Уходи! Уходи, пожалуйста, прошу тебя, уйди отсюда…
— Нет! — теперь уже Айрил перебил его, и рука его с арбалетом дрогнула, Идвар в ответ двинул головой в сторону, будто опасаясь выстрела. — Пусть останется, она должна видеть, что я отомстил за отца, за неё…
— Она — моя жена, хочешь ты этого или нет…
— Твой отец заставил её, он просто женил тебя на ней, никого не спрашивая.
— Какая теперь разница?
— Я убью тебя и освобожу её от этих глупых обязательств — быть твоей женой… Она станет свободной… И Райрон — тоже…
— Сюда пришлют другого правителя, может, даже хуже, чем я… — каких усилий стоило Идвару разговаривать с ним спокойно, находясь под прицелом арбалета, можно было себе только представить. Повторять всё по одному и тому же разу, как непутёвому мальчишке… Ему хотелось бы броситься на него, вцепиться в горло. Как он мог, как смел придти сюда, в его дом, угрожать ему, да ещё на глазах Аэллы? Ты уже никто здесь! Ничто не даёт тебе право вести себя так! Ты — сын бывшего правителя, по существу — никто! Все уже забыли о тебе, ты сгинул в волнах Рейи… Раз и навсегда. Вслух же произнёс другое:- Король не оставит этих земель никогда, убьёшь меня — придёт другой, но ты никогда не будешь правителем Райрона. Твоё время ушло…
— Неправда! — Айрил повысил голос, и в этот момент в дверь застучала охрана, потребовала открыть, впустить её. Дверь была как раз за спиной Айрила, и он вздрогнул, нахмуриваясь. Идвар приподнял брови и шепнул громко:
— Вот видишь, тебе нет отсюда выхода, ты сам погибнешь, и вместо двух правителей Райрона, — он говорил эти слова с еле заметной улыбкой, но вряд ли Айрил её видел, он её чувствовал по голосу, — не останется ни одного.
— Ну и пусть… — Айрил вскинул подбородок, и тёмно-русые волосы качнулись, касаясь шеи.
— Я же тебе так и сказал, тебе не править этой землёй; ты остался жив по великой случайности, вот и жил бы, не высовываясь… Был бы жив…
— Прекратите, Господи! — это вмешалась Аэлла, повысив голос, глядела, перебегая глазами то на одного, то на другого. — Хватит!
И тут в соседней комнате проснулся ребёнок, закричал так громко, что замолчали все на миг, слушая его. Идвар нахмурился, дёрнув головой. Аэлла шепнула чуть слышно:
— Уард…
— Чей это? — громко спросил Айрил, не сводя глаз с лица сестры. — Это твой?
— Это — наш… — поправила его Аэлла, и тут же быстро заговорила, срываясь на шёпот, стараясь хоть как-то остановить то, что происходит здесь:- Айрил, Господи, прошу тебя, это наш ребёнок, наш сын, не надо, прошу тебя, умоляю, не надо никого убивать. Мы живём, как муж и жена, у нас есть ребёнок, мы — любим друг друга, любим, слышишь? Неужели ты хочешь сделать меня несчастной, оставить вдовой? Меня — без мужа, а сына моего — без отца?.. Айрил, я…
Идвар перебил её резко:
— Прекрати, Аэлла, лучше успокой ребёнка…
Но Айрил будто и не замечал его, огромными глазами смотрел на неё, будто не верил всему тому, что она говорила сейчас. Да, и понятное дело, о какой любви может идти речь, когда есть идеалы, Родина, отец? Месть, в конце концов!
— Айрил, прошу тебя… — прошептала Аэлла с мольбой в голосе. — Не надо никого убивать… Умоляю…
В этот момент, пока он неотрывно смотрел на неё, пока ушёл мыслями в себя, даже не замечая стуков в дверь за своей спиной, в этот момент Идвар попытался воспользоваться его минутным замешательством — бросился прямо на него. И не успел… Айрил нажал на пусковой крючок арбалета, болт пробил тело герцога насквозь, отбрасывая его назад на несколько шагов. Аэлла и не помнила себя, как сползла вниз по двери прямо под ноги выбегающей из-за спины охраны, как кричала, казалось, на весь замок. Видела и вломившуюся охрану, выломавшую вторую дверь, видела, как они повалили преступника на пол и начали бить ногами. Аэлла кричала и ничего не могла сделать. Она даже не могла сдвинуться с места, а если бы смогла, то не знала бы, к кому броситься на помощь — к мужу или к родному брату… Наконец, Айрила утащили из комнаты, кричал голодный и напуганный ребёнок, в дверях стояло ошеломлённая няня, один из охранников склонился над герцогом. Аэлла медленно, плача навзрыд от бессилия и горя, на коленях подобралась к Идвару. На ковре уже расползалось тёмное пятно. Боялась коснуться, поглядеть в лицо, в огромные тёмные глаза.
Убили… Господи… Идвара убили…
Она осторожно села на колени, коснулась пальцами лица, оторвала тяжёлую голову от пола и положила к себе на ноги. Слёзы текли из глаз бесконечным потоком.
Нет… Этого не может быть… Не может… Нет…
Охранник держал герцога за запястье, вскинулся вдруг, закричал, перекрикивая даже плач ребёнка:
— Жив! Жив ещё!.. Врача! Врача быстро!..
Аэлла этого уже не слышала, замкнулась в себе, со своим горем, со своей потерей. Так и сидела, плача, гладила пальцами выбившиеся чёрные пряди у виска, пока врач не пришёл, не засуетился рядом. Герцога унесли, а Аэллу няня увела в комнату, здесь Эл подала ей в руки ребёнка, заставила покормить, уложила в постель. Все ждали утра, только утра.