Мирон сын Мирона
Шрифт:
— Что?!! — он повысил голос, качнувшись вперёд.
Идвар повторил негромко:
— Вы должны разрешить нам вернуться в Мирополь…
— Ни за что! Никогда! Не будет этого никогда! — он резко взмахнул руками, дёрнувшись всем худым сильным телом. — Убирайся! Убирайся назад в свой Райрон! Ты — герцог, ещё пока герцог… Благодаря моей воле… Потому что я так хочу! Я могу передумать, лишить тебя титула, земли, казнить и тебя, и твою жену… Убирайся! Ты в моей власти! Ты — мой слуга, мой вассал! Как можешь ты требовать чего-то? Убирайся с глаз моих, пока я не арестовал тебя, не приказал бросить в тюрьму… Кто ты такой
Идвар ещё постоял немного, стискивая зубы. Он прогоняет его, он просто выгоняет его, не как родного сына, а как простого слугу, любого другого.
— Мой король…
Он перебил его:
— Никогда, слышишь, никогда твой род не будет занимать трона, ни ты, ни сын твой, ни внук — никто! Пока я жив, пока я могу, я не позволю тебе. Никогда не позволю… Уходи!
— Почему? Что я сделал?
— Убирайся! — король процедил сквозь зубы.
— Я люблю Мирополь, я хочу служить ему…
— Охрана! — закричал король Эдуор, влетели вооружённые воины личной охраны короля в чёрных плащах. — Уберите отсюда… Уведите герцога… Прочь! Вон из города!.. Подальше…
Его попытались взять за локти, но Идвар вырвался, дёрнувшись в сторону, и у горла оказалось лезвие алебарды. Идвар процедил сквозь зубы:
— Я сам уйду…
Его проводили до выхода из дворца, как опасного, от которого ждали лишь неприятностей. Телохранители Идвара надеялись на отдых, покой, хотя бы на два-три дня, но вместе с герцогом Райрона их выпроводили из города.
Предстояла долгая дорога до Райрона. “Домой”, — как подумал Идвар, и сам себе удивился. Он назвал Райрон домом. Ничего другого от короля ожидать было невозможно, он ненавидел своего среднего сына, ненавидел всем своим существом, и не скрывал этого. Но, несмотря на поражение, Идвар чувствовал необыкновенный душевный подъём: он впервые в жизни разговаривал с отцом наравных, без страха, выговаривая всё, что хотел, что думал. И даже научился требовать. Что это? Откуда это у него вдруг?
И, пусть, король не внял, зато он сам услышал свой голос.
*
Оставшись один, король Эдуор потребовал к себе герцога Вальдена. Его искали долго, вместе с юным Мироном они были на верховой прогулке. Герцога доставили к королю сразу же, как они вернулись, он ещё даже пах конём, и в руке — хлыст.
— Герцог, вы были с бывшим Мироном в Райроне, какие отношения сложились у него с княжной? — король смотрел прямо, врать ему было бесполезно.
— Он сохранил ей жизнь, хотя я этого не советовал с первого же дня, он и слышать об этом не хотел. Они встречались, думаю, раза три вместе ужинали, это точно, но она жила в изолированной комнате. Слуги доносили, она злилась на него, особенно после казни князя, брата её… Я подозревал, что между ними что-то было, связь, но доказательств у меня было. Мирон настаивал, чтобы ей сохранили жизнь даже тогда, когда её брат был под стенами Райрона… Но сам он связь отрицал…
— Почему я первый раз об этом слышу? — король кривил губы, еле сдерживая раздражение.
— Я писал об этом в своих отчётах о походе, вы приказали отдать секретарям…
— Я ещё не читал их! — перебил король раздражённо. Конечно, за всё это время у него было много и других дел, тем более, по возвращении он разговаривал с герцогом, тот и словом не обмолвился о предполагаемой связи Мирона с княжной.
“А княжна там такая, что руку откусит — отдай ей только палец! Это всё от неё веет… Надо было, в самом деле, казнить её от греха подальше. Теперь и этот, от рук отбивается, неужели ещё в детстве не сломался? Мало тебя били! Начал рот разевать. Но выступить войной ты точно не решишься, сил у тебя маловато, а больше не получишь, учти… И те, что дал, назад заберу, чтоб даже головы не поднял! Это надо же, захотел, ублюдка своего на трон? Не бывать этому! Никогда не бывать! А хоть слово ещё скажешь, предателем объявлю! Войной пойду! Всё сожгу и всех вырежу! Чтоб даже мыслей таких не было! Плевать, что ты для всех — сын мой родной! Не позволю!”
Король перевёл глаза на лицо герцога Вальдена, тот всё ещё был здесь, ждал терпеливо, чуть слышно ударяя хлыстом по голенищу высокого сапога.
— Просмотрели вы, герцог, не заметили то, к чему были приставлены… — герцог удивлённо приподнял седые брови, и король продолжил:- Связь у них была… ещё какая… Через два месяца уже наследник родится. И амбиции у нашего герцога большие стали — жаждет трона короля для сына, — брови герцога Вальдена приподнялись ещё выше, а король добавил чуть слышно:- Если что, вы сами армию в Райрон поведёте… Учтите это.
— Да, мой король, — герцог согласно склонил голову.
— Я думаю, до этого всё же не дойдёт, он всё-таки мой слуга пока. А непокорных слуг наказывают.
— Пока все поставки из Райрона идут без перебоев. Я проследил.
— Подождём до весны, — король поплотнее запахнулся в мантию, в огромных залах дворца было холодно, а горные ветры дули из всех окон и углов. — Идите, герцог…
Оставшись один, король долго и мучительно думал, но все мысли, как одна, возвращались к одному и тому же. “Негодный мальчишка! Стервец проклятый! Плод греха! И почему ты не умер ещё младенцем? Сколько проблем можно было избежать…”
*
С самого утра Аэлла просидела почти весь день за вышивкой, иногда лишь прогуливалась по комнатам, чтобы отдохнули глаза и кровь разогнать, без аппетита принималась за завтрак, обед, останавливалась на засахаренных фруктах, свежих уже не было, шла зима. Беременность утомляла её, скорей бы уже всё закончилось. Хотя при мысли об этом становилось страшно, наверное, каждой женщине, когда ей предстоит подобное. И обратной дороги уже нет, только вперёд. Она должна это вынести, зато у неё будет ребёнок, её ребёнок. И как будет любить её Идвар! Ещё сильнее! Она докажет ему свою любовь. У них двоих будет ребёнок. Их общий.
Аэлла вздохнула, осторожно положив ладонь на живот. Он ещё здесь и, наверное, ему здесь хорошо, мама близко, она любит его, она его ждёт.
После обеда появился слуга. Оказывается, встречи с ней добивается прибывший с запада барон Свэйн. Аэлла удивилась.
— Хорошо, я встречусь с ним.
Барон ждал её в комнате для приёмов, обернулся медленно, с достоинством, и Аэлла смогла рассмотреть его. Высокий, хорошо сложенный, в доспехах и походном плаще, высокие сапоги со шпорами. Глаза смотрели спокойно, сдержанно, почти неподвижные. Светлые русые волосы аккуратно подстрижены, и лицо чисто выбрито. Настоящий аристократ.