Миротворцы
Шрифт:
– У тебя гости?
– спросил он сестру сурово.
– Я помешал?
– Здравствуйте, Сергей Фёдорович, - молодой человек протиснулся в узкую прихожую, протягивая Заку руку, раскрытую для рукопожатия и улыбаясь.
– Вы меня не узнаёте?
Сергей Фёдорович наморщил лоб, изобразив мысленное усилие.
– Нет, не помню, - ничуть не дрогнув, солгал он.
Улыбка молодого человека приувяла: видимо, он рассчитывал на то, что Зак его призна-ет, и лелеял на основании этого расчёта какие-то свои грандиозные замыслы. На доверитель-ность
"Хер тебе, а не расположенность, - подумал грубый Зак.
– Не обязан я вас всех пом-нить. А уж тем более в стойку перед вами становиться. Не доросли ещё".
– Так я помешал?
– вновь обратился Зак к сестре, демонстративно не замечая протяну-той руки.
– Нет, Сергей Фёдорович, как же вы могли помешать?
– заторопился молодой человек, явно ещё на что-то надеясь; руку он, впрочем, убрал.
– Тем более, что я здесь по серьёзному делу, которое касается и вас. Раньше или позже мне всё равно пришлось бы вас навестить... Меня зовут Кирилл. Фамилия - Артемьев. Я - оперуполномоченный уголовного розыска и я...
– А-а, - Зак к месту изобразил узнавание.
– Я у вас вёл практикум по оперативной ра-боте?
– Да, точно, - обрадовался Артемьев, снова протягивая руку, которую на этот раз Сер-гей Фёдорович заметил и пожал.
– Что ж, оперуполномоченный, - сказал Зак после этого, - так и будешь отставника в дверях держать? Или у вас в уголовном розыске теперь такая следственная метода?
– Прошу прощения, Сергей Фёдорович, - спохватился Артемьев. Проходите, прохо-дите. Мы с Анастасией Фёдоровной давно вас поджидаем.
"Не более получаса, дорогой товарищ оперуполномоченный", - подумал Сергей Фёдо-рович и прошёл вслед за Артемьевым в квартиру. Где и отметил, что упомянутые полчаса бы-ли проведены не без пользы. Был уже заварен и распит чай, распаковано и съедено печенье, сделаны некие записи - в гостиной на краю журнального столика рядом с опустевшими чаш-ками лежала кожаная папка, на ней - блокнот и авторучка.
Сергей Фёдорович подсел к столику в кресло и вопросил сварливо в пространство:
– А мне чаю нальют?
Анастасия Фёдоровна засуетилась, метнулась на кухню.
Артемьев тем временем устроился напротив Зака, прихватив со стола свою папку, авто-ручку и блокнот. Всё это он положил себе на колени.
– Итак, оперуполномоченный, - не стал тянуть Зак, - вы говорили, что находитесь здесь по серьёзному делу. Что это дело касается и меня.
– Да, именно так.
– Я вас слушаю.
– Скажите, пожалуйста, Сергей Фёдорович, когда в последний раз вы видели Володю?
– Что он натворил?
– быстро спросил Зак.
На стандартный вопрос следует давать стандартный ответ. Единственный способ скрыть свои истинные намерения и чувства.
Артемьев же, напротив, темнить не стал, ответил прямо:
– Статья сто двенадцатая, часть первая. По
"Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью, не опасного для жизни, но вызвавшего длительное расстройство здоровья или значительную стойкую утрату общей тру-доспособности. До трёх лет," - быстро сообразил Зак.
– Он в больнице?
– спросил Сергей Фёдорович тревожно, хотя и понимал уже, что Во-лодя в этом деле выступает, скорее, в качестве ответчика.
– Кто?
– не понял капитан.
– Шнырёв?
Та-ак. Он, значит, до Шнырёва добрался. Сам, значит. Молоток - парень!
Зак вспомнил, как Володя сорвано выкрикнул от двери: "А со Шнырёвым я разберусь без вашей помощи!". И улыбнулся про себя. Внешне же, продолжая изображать непонимание сути вопроса, Сергей Фёдорович никак восторга по поводу заметных успехов Володи не выказал, а, наоборот, даже продемонстрировал высшую степень раздражения очевидной глупостью собе-седника:
– При чём тут Шнырёв? Володя, Володя - в больнице?
– Нет, - спохватился Артемьев.
– Володя не в больнице.
– В милиции?
– грозно осведомился Зак.
Это была рабочая версия. Однако она в отличие от других версий, имевшихся у Сергея Фёдоровича в загашнике, объясняла многое. Если не всё.
Действительно, представим следующую ситуацию. Володя, взбешенный вторжением старших в его личную жизнь и таким образом стимулированный на подвиги, идёт и разбирается наконец со Шнырёвым и его командой, да так успешно разбирается, что Шнырёв отправляется на больничную койку, а команда разбегается, повизгивая от ужаса и призывая на помощь пра-воохранительные органы. Органы не заставляют себя долго ждать, и Володя оказывается в КПЗ, где и будет пребывать до окончания следствия. Оперативник же Артемьев пришёл со-брать "материалец" для следака, который будет вести дело. И судя по всему, успешно собира-ет.
"Если так, - успел прикинуть Сергей Фёдорович, - тогда всё в полном ажуре. Из КПЗ я его вытащу".
Однако додумать и спланировать возможные свои действия на случай, если Володя дей-ствительно был задержан родимыми органами, Зак не успел. Артемьев чуть наклонился впе-рёд и сказал доверительно, но в то же время очень серьёзно:
– Володи нет ни в больнице, ни в милиции - его, Сергей Фёдорович, вообще нигде нет. И он разыскивается уголовным розыском за вооружённое нападение на группу подростков.
Оружие? Какое оружие? У Володи разве было оружие? Не помню. Книгу помню, а оружия - нет.
– У Володи было оружие?
– медленно переспросил Зак.
– Да, - ответил Артемьев.
– У Володи было оружие. Свидетели описывают длинный клинок: меч или палаш. Причём, действовал им ваш Володя весьма умело. Сильно порезал Юрия Шнырёва - вам эта фамилия что-нибудь говорит?
Зак кивнул.
– ...Затем скрылся с места преступления. Вы понимаете, что это значит, Сергей Фёдоро-вич?