Миротворец
Шрифт:
Наши морские силы представляли собой две ударных группы и пять мобильных. Первая ударная под непосредственным командованием самого Степана Осиповича действовала в Северном море. Там были основные силы русско-немецкого флота, в том числе и все три крупных авианосца, но за исключением наконец-то отремонтированного «Ария». На нем держал флаг командующий второй ударной группой Хиппер. Она была послабее первой и действовала в Кельтском море, где недавно добилась крупного успеха – захвата острова Силли. Сейчас там спешно оборудовалось два аэродрома. Кроме того, несколько раз подвергшиеся обстрелу дальнобойных пушек «Ария» и вооруженного такими же орудиями линейного крейсера «Мольтке» верфи Портсмута практически прекратили работу. В здешнем мире «Мольтке» и его брат-близнец «Гебен» получились как бы половинками «Ария», то есть имели по две башни с теми
Мобильная группа состояла из ракетного крейсера, легкого артиллерийского и эскортного авианосца на десяток самолетов. Все эти корабли могли развивать скорость до тридцати четырех узлов, так что догнать их у англичан могли только миноносцы – если бы им не мешал артиллерийский крейсер. Эти группы нарезали круги вокруг Англии, смотря, чего бы такого по мелочи утопить в море или сжечь на берегу.
Ну а наша авиация из Дублина и из-под Руана занималась организаций топливного голода. Бомбилось все имеющее отношение к углю и нефти, про что мы знали. Порт Кардифф был буквально превращен в щебень налетами тяжелых бомбардировщиков. Большие нефтехранилища под Бирмингемом горели неделю, давая следующим волнам наших самолетов прекрасный ориентир, отлично видимый ночью за десятки километров без всяких ноктовизоров. В общем, с топливом в Британии становилось все хуже и хуже, благо подвоз нам удалось прекратить.
У англичан была нефть на Ближнем Востоке, были и танкеры для ее перевозки. Но без охраны у танкера нулевые шансы, тем более если он вынужден идти в обход Африки, потому как через Гибралтар его никто не пустит. По данным нашей разведки, в Скапа-Флоу угля оставалось примерно на полторы заправки всех имеющих угольные топки кораблей. Да и тем приходилось пользоваться с большой осторожностью, потому как еще за два года до войны Георгиевский химзавод освоил производство угольных мин. Это был обычный кусок тротила с простейшим детонатором внутри, но замаскированный под кусок угля. При внимательном осмотре его, конечно, было нетрудно отличить. Но линкор, например, на полном ходу жрет порядка сорока тонн угля в час, попробуйте-ка перебрать такие количества. А закинуть один кусок к миллионам точно таких же, даже если они и лежат в закрытом хранилище, нетрудно. Если же оно открытое, то тут и вовсе делать нечего. Ну а при попадании угольной мины в топку она гарантированно выводила эту топку из строя – хоть и не радикально, но все же. Иногда повреждался и сам котел.
С нефтью дело обстояло еще хуже. А если вспомнить еще и продовольственные трудности, из-за которых с октября были введены карточки, то будет понятно, почему настроения у англичан стали не очень лучезарными.
Я посмотрел донесения с Румынского фронта. Нет, сегодня, пожалуй, Кишиневская и Черногорская группы еще не встретятся… Впрочем, это неважно. Румыния практически выбита из войны, а это значит, что нефти у австрийцев теперь будет еще меньше, чем у англичан. Так, и последняя бумага перед обедом – совместный доклад от информбюро и Алафузова о настроениях на Западном фронте. Ну что же, этого и следовало ожидать…
Моральный подъем первых недель войны, когда наступающих австрийцев удалось остановить и теперь их атаки приводили только к огромным потерям с их стороны при весьма незначительных с нашей, сменился пока еще небольшими проявлениями неудовольствия. Мол, чего сидим-то? Осень уже, австрияк выдохся, пора к ногтю его – и по домам!
Ну значит, настало время его величеству прогуляться, засиделся небось в Зимнем.
Мы, естественно, предполагали возникновение подобных настроений, и потому в ближайшее время должно было состояться вручение наград фронтовикам лично из рук императора. Действо произойдет в Ставке, то есть под Смоленском. И в процессе оного его величество проведет задушевную беседу с солдатами, на которой они его убедят, что потери, неизбежные при наступлении, будут оправданны. Потому как хватит японцам сидеть в Бресте, в окружении изображающих из себя мировую державу «пилсудчиков».
После обеда я отвлекся от текучки и поинтересовался погодой на маршруте своего завтрашнего перелета из Питера в Михаилов, город, возникший из поселка Михаиловка при второй летной школе. Сейчас Михаиловское высшее военно-воздушное училище являлось главной кузницей кадров для авиации, а
Но, конечно, я собрался туда не только ради котов, сайгаков или мартышек. На острове пора было открывать первый портал, и мы решили, что начнем с полудистанционного метода: Гоша в Питере будет сидеть у экрана и смотреть прямую трансляцию, а я – находиться на месте открытия. Ну а потом, если получится, будем открывать дырку с острова, из нашей в ту Россию, не покидая своих кабинетов.
Но вернемся к погоде. Мне сообщили, что она на всем маршруте нормальная, все три «Пчелки», то есть моя и две для охраны, готовы к полету, и поинтересовались, в качестве кого я полечу. Ответив, что, как всегда – вторым пилотом, я засобирался в Зимний. На текущем ужине у величества мы планировали еще раз обсудить аральскую базу Федерации, ну и вообще наши взаимоотношения с той стороной.
Гоша начал разговор с Никонова.
– Как он там себя чувствовал, на Селигере, когда узнал про начавшуюся войну? – поинтересовался его величество.
– Поначалу немного заволновался, но, когда ему сообщили радиус действия англо-американской авиации, успокоился и пошел в столовую, продолжать подбивать клинья к одной из официанток.
– Надеюсь, успешно?
– Разумеется, причем запись получилась просто отличного качества. Не сравнить с той, где индивидуум, похожий на генерального прокурора, общался в бане с двумя дамами, похожими на шлюх. А ведь как та запись сработала, несмотря на всю свою сомнительность! В общем, я так подумал, что нам тоже подобный документик не повредит. В первый свой визит Петр Сергеевич был при кольце, это только потом он начал ходить к нам без него. Мелочь, конечно, но одна сегодня, другая завтра… Пригодится.
– Думаешь, он будет вести двойную игру?
– Если совсем дурак, то конечно. Но зачем ему дураком-то быть, его же должность не выборная. Это избирателям надо демонстрировать девственный идиотизм, а такому начальству, как у него, – наоборот. Так что, будучи умным, игру он поведет как минимум тройную, если не четверную или более. То есть начнет нам демонстрировать, что он готов к несколько большей степени сотрудничества, чем прописанная ему непосредственным начальником. Кстати, он уже намекнул что-то этакое официантке Свете, правда, пока без всякой конкретики. Мол, ради такой женщины он готов и на некоторое пренебрежение своими служебными обязанностями.
– А вдруг он начнет подозревать, где она действительно работает?
Я с сожалением посмотрел на величество.
– Гоша, – сказал я, – таких идиотов, которые допускают, что официантка в столовой сверхсекретного объекта может не состоять в штате какой-нибудь спецслужбы, в управлении делами премьера не держат. Все он прекрасно понимает! И в данном случае он просто сочетал выполнение данных ему инструкций с удовольствием от тесного общения с действительно эффектной женщиной. Ну а насколько правдивыми в результате окажутся его слова, что он к чему-то там готов, зависит от объема и качества предложенного нами. Вот я сейчас и пытаюсь понять, что его в глубине души больше привлекает: успешная карьера в аппарате премьера, основанная на достижениях курируемого им проекта межмировых связей, или, может быть, ему покажется более привлекательной тайная власть, которую он получит, опираясь на нашу поддержку в обмен на превышение им своих служебных полномочий? В общем, Света как раз и будет работать над прояснением этих моментов. Она неплохой интуитивный психолог и к тому же прошла специальный курс.