Миротворец
Шрифт:
К своему дню рождения Гоша прилетел из Берлина, где он в основном уговаривал Вилли не стесняться на будущей Ялтинской конференции, посвященной послевоенному мироустройству. Решение о ее проведении было уже согласовано и с немцами, и с японцами, а дата будет назначена после прояснения ситуации на море, чтобы не сглазить. И нашей задачей там станет – всучить своим союзникам как можно больше. Например, японцы до сих пор довольно прохладно относились к идее прибрать Австралию, а уж про Новую Зеландию и Мадагаскар даже и слышать не хотели. Вилли тоже пока пребывал в сомнениях, так ли уж нужна ему Южная Африка или ну ее на фиг. Мы же из соображений именно обеспечить послевоенную стабильность на возможно более
Тут, конечно, некоторые могут возмутиться нашим отношением к своим верным союзникам, однако этот вопрос не так прост, если к нему присмотреться повнимательней.
Представьте себе, что вы гениальный повар. И вы любите необыкновенную девушку неописуемой красоты, которая в общем-то отвечает вам взаимностью. Девушка собирается податься в супермодели, ее внешние данные и душевные силы это позволяют. И перед вами встает выбор. Или, мобилизовав все свое искусство, сочинить для девушки особую диету, на которой она еще похудеет и вплотную приблизится комплекцией к ручке от швабры, среди супермоделей так принято. Понятно, организм не простит ей такого издевательства над собой, могут возникнуть проблемы со здоровьем. Плюс нравы в той среде, куда стремится ваша девушка. Они, скажем так, весьма специфичны. Хватит ли у нее сил преодолеть все и остаться при этом человеком? Не факт, ой как не факт.
Или вы, наоборот, начинаете усиленно кормить любимую. Я же говорил, что как повар вы гениальны? Она просто не сможет отказаться. И через некоторое время подошедший к восьмидесяти кило вес поставит крест на ее модельных мечтаниях. Она выйдет за вас замуж, нарожает вам здоровых детей, и вы будете жить долго и счастливо.
Так что наша линия в отношении колоний вполне укладывалась в вышеописанную схему, и это при условии, что и Германия, и Япония были отнюдь не девушками.
За ужином Гоша рассказал мне, что кайзер пребывает в сомнениях. С одной стороны, Австрию надо присоединять, это не вопрос. С другой – ему как-то неудобно рушить такую, понимаешь, давно существующую империю, с которой к тому же у Германии достаточно долго были неплохие отношения. Наконец, Вильгельму почему-то не хотелось обижать наследника эрцгерцога Франца-Фердинанда, лишая его будущего трона. Гоша, видя такое дело, предложил оформить аншлюс как добровольное и равноправное объединение двух империй, детали которого сейчас и обсуждал со мной.
– Правильно, – согласился я, – монархии объединяются, императоров первое время будет два, и начнут они свое совместное правление с того, что единогласно произведут Вилли в обер-императоры.
– А если с единогласием возникнут проблемы?
– Тогда несколько часов у новой империи будет два равноправных императора, а потом Франца-Иосифа хватит кондрашка, у нас уже появились коллоидные иглы последнего поколения, от которых инсульт гарантирован, но в четырех случаях из пяти клиент остается жив.
– Хорошо, а с Францем-Фердинандом что делать?
– Постой, он, кажется, сейчас в Инсбруке? И мы его пока не занимали.
Действительно, в результате апрельской русско-немецкой операции Австрия оказалась разрезана на две части – справа от пути немецких колонн остался изолированный кусок, этакий аппендикс с городом Инсбруком посередине.
– Вроде бы
– Думаю, что да. Правда, он просил нас в начале мая сделать вид, будто мы переходим в общее наступление. Чтобы, значит, перепуганные грядущим вторжением казаков австрийцы резвее соглашались на объединение двух империй.
– Ладно, пошумим около Кракова, боеприпасы найдутся, но в наступление я никого не погоню, пока на той стороне будет оставаться хоть что-то живое. Испугаются они от одной артподготовки?
– Ну если еще и сотню эфирных бомб не пожалеть, то вроде должны.
Гоша отпил чая, закусил печеньем и сменил тему:
– Кстати, в связи с тем, что у нас появилось много новых внешнеполитических задач, я организовал среди своих комиссаров еще и международную группу. А ты в своем ГК такое ввести не хочешь?
– Уже думал над этим. То есть раз ты согласен, завтра же и распоряжусь. На чем бы, как ты думаешь, их потренировать? Чтобы было не очень важное, но очень международное.
– Мне эфиопский негус уже второе личное письмо прислал, – вспомнил император. – Забирай их, и пусть твои новоявленные комиссары разбираются, а то мои все заняты, они сейчас в Болгарии.
– Про что хоть письма-то?
– Да откуда я знаю, мне что, делать больше нечего, кроме как их читать? Прямо сейчас и забирай, пока не забыл, а если там вдруг окажется что интересное, потом расскажешь.
Через пару дней свежеобразованный международный отдел ГК представил мне свои первые бумаги. Там имелся краткий пересказ писем из Эфиопии, которые оказались не от негуса Менелика II – последние три месяца он тяжело болел и не принимал участия в управлении государством, а от его внука и наследника Лиджа Иясу. Этот внучек предлагал России признать Эфиопию своим союзником с самого начала мировой войны. Во втором письме он набивался участвовать в Ялтинской конференции. В случае же если мы отнесемся к его инициативам без должного понимания, он обещал перевести свою страну в ислам.
Интересно, как эту ситуацию предполагают разрулить мои комиссары…
Первый проект содержал предложение внедрить агентов, поднять восстание в защиту исконной веры отцов и дедов, ну и так далее… Ясно, подумал я, выше третьего ранга авторам подобных идей в ближайшее время не подняться. А вот второе предложение мне показалось весьма разумным. Правда, письмо, которое предлагалось к отправке, все-таки подлежало небольшой коррекции. Я быстро внес необходимые поправки, но потом решил, что это не частная проблема, и написал в новорожденный международный отдел циркуляр следующего содержания:
«Господа комиссары 4-го отдела ГК. Напоминаю, что вам предстоит представлять на международной арене великую Российскую империю. Вам есть чем гордиться! Например, тем, что начиная с нынешнего года языком международного дипломатического общения становится русский. Помните, что наша страна дала миру таких великих мастеров слова, как Пушкин и сразу три Толстых, не говоря уж о Достоевском и Тургеневе, и вашей задачей является не уронить высокий авторитет русской словесности. Во исполнение чего приказываю внести в программу дополнительно десять часов на углубленное изучение орфографии и пунктуации. Как пример направляю вам ваш документ, предлагаемый к отправке в Эфиопию в качестве ответа на письма за входящими номерами 03 и 04. Будучи полностью согласен с идеей этого документа, не могу не остановиться на его конкретном исполнении. В таком виде, как сейчас, документ к отправке непригоден. На пять слов там три ошибки! В контексте данного письма «на хрен» пишется раздельно, «черножопый» – слитно, а «папуас» – через «а». Исправить, восклицательный знак в конце предложения заменить на точку и отправить документ по назначению».