Мировые религии о преступлении и наказании
Шрифт:
Следующий вид физического наказания – членовредительство. Помимо закона равного возмездия («глаз за глаз», «зуб за зуб»), возможно и возмездие неадекватное. Так, женщине, схватившей в драке мужчину за срамный уд, полагалось отсечь руку (Втор. 25, 11–12).
К числу физических наказаний следует отнести и побои. Этот вид наказания (до 40 ударов) мог быть применен, в частности, к виновному в необоснованной тяжбе (Втор. 25, 1–3).
Наряду с физическими наказаниями применялись и наказания денежные в виде платы серебром (Исх. 21, 32; 22, 7). Наконец, следует отметить возможность замены наказания выкупом. Например, о возможности такого выкупа говорит Иов (Иов. 36, 18).
Системный анализ проблемы наказаний, предусмотренных Законодательством Моисея, требует отдельного изложения. Здесь же рассмотрим лишь некоторые вопросы.
Первый
Как представляется, смысл Божьего запрета на убийство Каина иной. Господь, упрекнув Каина в том, что он убил Авеля («голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли»), наложил на него проклятие: «Ныне проклят ты от земли… когда ты будешь возделывать землю, она не станет более давать силы своей для тебя; ты будешь изгнанником и скитальцем на земле» (Быт. 4, 11–12). Это наказание Каин воспринял как чрезмерное, ни с каким иным, даже со смертью, не сравнимое: «Наказание мое больше, нежели снести можно» (Быт. 4, 13). И вот, для того чтобы обеспечить исполнение наказания, назначенного Богом, нужно было не допустить убийства Каина кем-либо, и Бог сделал Каину соответствующее «знамение». Именно такую трактовку рассматриваемому событию дает Святой Ефрем Сирин, выделяя подтекст Божьего решения: «Но если умрешь, то как исполнится на тебе Божие определение» [104] . Можно говорить о мотивах назначения Богом Каину наказания, почему Он не наказал его смертью. Но подобные вопросы Богу не задаются, тем более если учесть, что у Бога «все живы» и в наказании смертью Бог усматривает нечто иное, чем люди: не горе, не утрату, а назидание во имя духовного спасения.
История с Каином, как видим, не может использоваться для подтверждения тезиса о существовании запрета на убийство до Законодательства Моисея. Однако сам этот тезис имеет право на существование. Предварительно следует развести понятия «убийство» как преступление и «смерть» как наказание. Они не тождественные: в убийстве всегда имеет место произвол, воля одного человека, противозаконность, а в наказании в виде смерти – высшая воля, обеспечение высшей справедливости. Убийство – изначально неприемлемое для Бога и человечества явление, но правовой, писаный запрет на него впервые появляется в Законе Моисея. Из этого не следует, что ответственности за убийство не существовало ранее того, иначе бы Бог не реагировал так на поступок Каина, наказав его по-своему. Источником запрета на убийство является само сотворение Богом жизни на земле, жизнь исключает смерть, тем более что первый человек был бесмертным. Никто не мог по своему усмотрению лишить человека жизни, не нарушив Божьего плана сотворения человека. Господь «вдунул в лице дыхание жизни, и стал человек душою живою» (Быт. 2, 7).
Право Божье, как отмечалось, дано было человеку с момента сотворения человека, и первым таким правовым актом явился Завет, заключенный между Богом и Адамом, содержащий запрет есть от дерева познания добра и зла. Что касается смерти как наказания, она также дана Богом, является компонентом первоправа, в котором есть позитивная часть (плодиться и размножаться, владычествовать над природой, возделывать Эдемский сад и «хранить его», давать имена всякой душе живой) и охранительная, содержащая требование и ответственность за его нарушение: «от древа познания добра и зла и не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт. 2, 17).
Вопрос о смысле выражения «смертью умрешь» действительно многозначный, и на нем остановимся ниже. Но при любом варианте его истолкования нельзя не констатировать, что речь идет о наказании за непослушание, нарушение запрета, первого закона, что это наказание имеет вид смерти и оно от Бога. И установлено оно для того, чтобы не стал вечным сотворенный Адамом грех и не укоренился, «не стал жить вечно» (Быт. 3, 22).
Интересно решение вопроса об исполнении назначенного Богом наказания. Бог, приговорив Адама к смерти, не убивает его сразу же, а переводит его в иную жизнь, из рая на землю, из жизни вечной в жизнь смертную, чтобы в поте лица есть хлеб свой и, будучи прахом,
Вместе с тем в наказании Адама нельзя видеть акт мести, кары, но любви и милосердия Бога к своему первотворению. Во-первых, Бог видит действительный источник поступка первых людей: это Сатана в виде змея, который и наказывается в первую очередь. Что примечательно, в состав наказания входит постоянная вражда с человеком, исход которой оптимистичен для людей: в ней верх одерживает человек, ибо Сатана в виде змея способен лишь «жалить в… пяту», в то время как человек «будет поражать… в голову» (Быт. 3, 15). Во-вторых, наказывая Адама путем лишения доступа к дереву жизни, Господь Бог проявляет сострадание к нему: нельзя допустить, чтобы тяжелая участь, определенная Адаму и Еве, длилась вечно. «Сделал же сие для того, чтобы животворный дар не послужил к их бедствию, а принятие от древа жизни не принесло им большего несчастия, в сравнении с тем, какое принесено им древом познания» [106] .
Второй вопрос, относящийся к проблеме наказания по Ветхому Завету, – о сущности выражения «смертью умрешь», указываемого во многих нормах Закона. Поставивший его Р. А. Папаян считает, что это выражение не всегда обозначает физическую смертную казнь. В духовном плане оно всегда должно рассматриваться как смерть, но «смерть для Бога», как «разрыв связи человека с Богом» [107] . Что касается фактической стороны вопроса, рассматриваемое выражение, по мнению автора, может оцениваться в качестве физической смертной казни только в случае, когда в санкции, где называется «предание смерти», указывается также способ исполнения этого наказания, например побитие камнями, сожжение и т. д. [108] . Если этого дополнительного указания нет, то смерть нужно понимать только в духовном плане. Так, реальная смертная казнь имеется в виду в установлении: «Хулитель имени Господня должен умереть, камнями побьет его все общество» (Лев. 24, 16), и она отсутствует в указании: «Если кто будет прелюбодействовать с женою ближнего своего: да будут преданы смерти и прелюбодей и прелюбодейка» (Лев. 20, 10).
Представленная позиция выглядит достаточно спорной. Во-первых, Законы Моисея – одновременно и духовные и светские; указываемые в них деяния наказуемы и в духовном плане, и мирском. Последнее означает, что нарушитель должен пострадать физически или материально. Если это так, то получается, что в формулировке «да будет предан смерти» не содержится каких-либо мирских страданий, а это делает Закон легковесным, лишает его предупредительной силы, ибо, как показывает ветхозаветная история, евреи не настолько были одухотворены, чтобы руководствоваться только духовным наказанием; они легко отворачивались от Бога и вновь возвращались к нему только после хорошей встряски типа той кровавой расправы, которую учинил над ними Моисей в связи с изготовлением «золотого тельца», или вавилонского нашествия и пленения.
Во-вторых, автор в подтверждение своей позиции использует сомнительную методику апелляции к Новому Завету, применяя «евангельские уточнения к ветхозаветным законам». В качестве примера приводится известная история обвинения женщины, взятой в прелюбодеянии. Книжники и фарисеи привели к Иисусу женщину и «сказали Ему: Учитель! Эта женщина взята в прелюбодеянии. А Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь?» (Ин. 8, 3–5). Р. А. Папаян утверждает: «Христос не позволил предать смерти блудницу», поскольку «израильтяне искажали закон, неверно цитируя Моисея», в том смысле, что побивать такую женщину камнями по закону было нельзя, ибо слово «смерть» в законе «фигурировало без всякой конкретизации, а значит, не является санкцией на казнь» [109] .