Мировые войны и мировые элиты
Шрифт:
Начало этому было положено, когда внутри NSDAP с дальним прицелом формируется «Внешнеполитический отдел национал-социалистской партии» (Aussenpolitisches Amt der NSDAP) который был организован как генеральный штаб. Он разбит на «главные управления» и многочисленные секции. Управления носят имена почти всех иностранных государств, как например «главное управление Австрии». Также существовали «управление внешней торговли» и даже «молодежи». Заграничная агентура нацистов называлась Auslandsorganisation (АО). «Прежняя национал-социалистская партия, насчитывающая миллионы членов, со всеми ее разветвлениями и организациями, становится, таким образом, только зависимым вассальным движением, лишенным своей политической роли; фактически партия поглощается государством» [12][15]. Партия поглощалась государством, а государство поглощалось I.G. Farben: не государство установило контроль над корпорациями, как казалось бы предполагала доктрина национал-социализма, а корпорация поглотила собой и государство, и NSDAP, ставшую политическим инструментом
«I.G. по праву можно назвать «государством в государстве»… Без капитала Уолл-стрит I.G. Farben вообще не существовало бы, как не было бы и Адольфа Гитлера, и Второй мировой войны»
В 1937 году Макс Ильгнер по настоянию лидера нацистской партийной Заграничной организации (Auslandorganisation) Эрнста Боле (Ernst Bohle) надавил на подразделения I.G. в Южной Америке, чтобы те вкладывали нацистскую пропаганду и речи Гитлера в медицинскую почтовую рассылку. В своем докладе он писал: «Ни в коем случае не будут посланы в наши заграничные компании лица, не принадлежащие к немецкому «Трудовому фронту» и не проявившие положительного отношения к «новому порядку». Посылаемые лица должны считать своим особым долгом представлять немецкий национал-социализм… Вступая на службу в наши компании, они должны установить контакт (с местными организациями партии)… и регулярно участвовать в собраниях последних… Отдел сбыта должен позаботиться о соответствующем снабжении их национал-социалистской литературой». Тогда же Макс Ильгнер развернул деятельность отдела экономической разведки картеля по перевоплощению управленцев заграничных отделов I.G. в агентов влияния (Ильгнер называл их Verbindungsmanner, или «контактные лица»). К примеру, отчет одного из Verbindungsmanner в Латинской Америке представлял собой анализ наземных и морских баз Уругвая с целью использования их «против прямого удара США в устье Ла-Платы или возможности передачи Великобританией Фолклендских островов в пользу США» [10][26].
Многие из ведущих немецких газет, которые или принадлежали, или были признательны картелю из-за его рекламодателей, также выстроились в ряд позади Гитлера. 29 марта 1933 года к тому времени уже офицер гестапо Макс Ильгнер из I.G. Farben отправил сообщение Максу Вояну, руководившему экспортом Sterling Drug в страны Южной Америки: «Просим Вас оказывать противодействие протестам общественности в отношении «неблаговидных дел» нашего правительства… Немедленно по получении этого письма Вам надлежит включиться в кампанию по распространению информации, учитывая при этом обстановку в стране и взгляды редакторов влиятельных газет. Рекомендуется также направлять соответствующие циркуляры медикам и потребителям. Особенно следует обратить внимание на ту часть нашего письма, где указано, что во всех этих выдумках об ужасах, происходящих в Германии, нет ни слова правды» [66]. Через школы и библиотеки I.G. Farben вел пропаганду, используя центры Aufklaerungs Ausschuss, через которые с 1938 по 1939 год аргентинским газетам была передана 381 статья на тему «Борьба против США в Латинской Америке». В это же время фармацевтический отдел I.G. выпустил секретную директиву: «Следует безусловно избегать помещения рекламы в газетах, враждебных Германии… Коммерческие и рекламные соображения должны отойти на задний план перед более важными политическими соображениями». После окончания Второй мировой Ильгнер показал, что работниками I.G. Farben, которые «занимали руководящие посты в заграничной организации германской национал-социалистской партии» в Латинской Америке являлись фон Гумбольдт и представитель по сбыту красителей, а также председатель немецкого клуба в Мехико Г.М. Фишер, председатель немецкой торговой палаты в Рио-де-Жанейро, где концерну принадлежала фирма Fluminense, представитель фирмы Bayer, лидер нацистского общества Венесуэлы де-Мажери. Для финансировании их лоббистской деятельности использовались особые счета I.G. Farben под литерой «5» [10]. Руководитель сбыта I.G. Farben Вильгельм (Уильям) Манн готовил речь для президента Бразилии, по его утверждению такая «разъяснительная работа» велась по просьбе самого президента [19].
«Это [I.G. Farben] была поистине «международная химическая империя», которая имела свои собственные «колониальные владения» в виде многочисленных иностранных предприятий, подчиненных ее контролю, своих агентов и шпионов, своих подданных, работавших на ее заводах и фабриках, и свои международные соглашения, которые часто определяли внешнюю политику Германии».
Данные центрального архива компании во Франкфурте указывают, что с 1940 по 1942 г. заграничным агентам было послано около 10 млн. марок только через агентства Bayer[10]. Наступательная газетная тактика была организована и в Соединенных Штатах. Если американская газета была недружелюбна к нацистскому режиму, I.G. отказывал ей в рекламе — которая была мощным экономическим рычагом. В 1938 I.G. Farben послал письмо одному из своих американских филиалов Sterling Drug, предписывая, чтобы в будущем все рекламные контракты содержали «…юридический пункт, посредством которого контракт может быть немедленно отменен, если внезапно отношение газеты к Германии будет изменено» [11].
Приближенный к племяннику 3. Фрейда, основателю пиара Эдварду Бернейсу журналист Айви Ли (Ivy Lee), создавший положительный имидж Б. Муссолини и Д. Рокфеллера, был ангажирован Максом Ильгнером для создания положительного образа А. Гитлера. Ильгнера представил Ли председатель Standard Oil Уолтер Тигл несколькими годами ранее [26][60]. К слову, Айви Ли хотя и подтвердил участие концерна в политической карьере Гитлера на слушаниях комиссии Дикштейна о распространении прогитлеровской пропаганды («д-р Ильгнер представил меня ряду министров. Он вместе со мною посетил Геббельса, вице-канцлера фон Палена, министра иностранных дел фон Нейрата, министра хозяйства Шмидта»), но оправдывался тем, что он нанялся на службу не нацистскому государству, a I.G. Farbenindustrie [10]. Ли дал Ильгнеру несколько советов о том, как I.G. Farben может занять важное место в жизни Германии: иностранные журналисты должны умышленно модерировать высказывания о Германии, самые влиятельные из них должны совершить тур по Германии, чтобы видеть ее развитие: германская культура и великолепные ландшафты должны их загипнотизировать и вычеркнуть неприятную риторику о нацистах [26].
Истребив любую идеологическую альтернативу, нацисты в плане теоретического обоснования «национал-социализма» дальше идейного обслуживания спонсоров так и не двинулись, сохраняя доступ в партию закрытым до 1937 года, момента ее окончательного оформления как инструмента министерства пропаганды. Единственной допущенной доктриной, разрабатываемой как программа завтрашнего дня, Третий рейх опять же обязан химикам.
«Ограниченность национальной экономической территории должна быть компенсирована межнациональными территориями… Для окончательного разрешения европейской проблемы… должен быть создан тесный экономический блок от Бордо до Одессы, являющийся становым хребтом Европы». [10]
Вообще-то понятия «фюрер» и «фюрерство» (fuehrerprinzip) применялись в Bayer еще в начале века [67]. В концерне I.G. Farben будет трудится обладатель диплома по химии и философии Вернер Дайтц (Werner Daitz), с 1912 по 1922 годы он был руководителем компании Harburger Chemische Werke Schon & Co AG, владельцем собственной экспортной фирмы Firma Daitz & Co и, что самое примечательное, представлял интересы экспортно-финансовых структур Hamburg-Amerika Linie (HAL) Аверелла Гарримана и Bankhaus M.M. Warburg, принадлежность которого следует из названия. В своих идеологических конструкциях он «международному социализму» противопоставлял «национальный социализм», при котором в экономической сфере частные предприятия или капитал уже не будут ограничиваться [68]. Также он ввел понятие «народный суверенитет», преобладающий над государственным, но при этом и «народ и государство, не обладают неограниченным суверенитетом, они должны интегрироваться в более широкий суверенитет семьи народов» [50]. Нетрудно заметить как потребность в экономическом пространстве для концерна I.G. Farben начинает подаваться как потребность в «жизненном пространстве» самого немецкого народа.
«Когда объявленный фюрером принцип жизненного пространства как высшей и неотъемлемой ценности будет принят всей европейской семьей наций и найдет выражение в новой концепции права и законодательства, государства смогут отказаться от большего количества суверенных прав, так гражданские войны европейской семьи для защиты жизненного пространства перестанут быть необходимыми и законными, что обеспечит основу для разоружения в границах Европы, хотя естественно все европейское жизненное пространство будет защищаться против внешних атак». [69]
Далее в его трудах была развита «теория биополитики» народов-планет, обладающих биологической гравитацией под действием которой народности объединяются в семью народов, которые делятся на активные народы движения и статичные, нуждающиеся в том, чтобы их двигали. Народ с наибольшим весом составляет ядро системы, отцом европейских народов считалась Германия, в орбите которой вращалась Европа. Вместе с соратником Г. Хунке они ввели в научный оборот термин «политическая экономика», которая виделась последнему так: «В семье порядок диктует отец, в народе — вождь, а в мире — сильнейший… Национал-социалистическая немецкая экономика, как политически руководимая экономика, подобно солнцу, вошла в жизнь европейских народов и будет ими управлять в их планетном движении» [50].
«Если мы хотим руководить экономикой Европы, что является абсолютно необходимым и произойдет в результате экономического упрочения европейского континента, как ядра белой расы, то мы по понятным причинам не должны открыто заявлять об этом, как о германской великопространственной экономике. Мы всегда должны говорить только о Европе, поскольку германское руководство является само собой разумеющимся вследствие политического, экономического, культурного, технического влияния Германии и ее географического положения».