Миры Алмазного Стража
Шрифт:
– Ты ушла живой с обеда хатцы? – Поразилась ёвота.
– Скорее улетела.
Оглушительный рёв, раздавшийся неподалёку, прервал их спокойный разговор. Элион вздрогнула и бросила испуганный взгляд в толщу ветвей над головой.
– Что это?
Мальда приподнялась в стременах и внимательно прислушалась. Но ответила лишь спустя не меньше пары минут.
– К твоему сведению, это бой хатцы с кем-то, судя по рёву, значительно крупнее её,– ответила ёвота на нетерпение землянки.
– Посмотрим? – загорелась последняя, и, не слушая возражений, спрыгнула с коня и, ведя его за собой, подошла к ближайшему стволу. А, зацепив поводья за деревянный выступ, с проворством ящерицы начала карабкаться
– Тсс, – зашипела на неё запыхавшуюся Элион. – Бой совсем рядом! – Впрочем, ей не требовалось этого говорить. Усилившийся рёв и вибрация не только ветвей, на которых стояли девушки, но и самих стволов деревьев, указывали местоположение схватки очевиднее любых табличек.– Если бы мы были на Земле, я сказала б, что дерутся два мамонта.
– А кто такие мамонты? – Не удержалась от вопроса Мальда. Но Элион снова не дослушав, скользнула вперёд, исчезая в преграждавшей им пути кулисе из мелких веток. Вздохнув, ёвота двинулась за ней, и оказалась на краю огромной, словно арена, площадке.
Пурпурная кошка, которую Мальда назвала хатцой, оборонялась от твари, возвышавшейся над хищницей раза в два. Твари походившей на дракона. Хотя, по мнению Элион, ни одна ископаемая рептилия не могла бы выглядеть настолько паршиво и неприятно для глаз. Мощное тело, широкая спина с неразвитыми крыльями, три пары лап. Задние мощные, наводившие на мысль о прямоходящих динозаврах, средние походили на голые медвежьи лапы, передняя пара – тонкие, почти человеческие руки, которое существо прижимало к телу оберегая. Два длинных сегментных хвоста, один из которых обвил хатцу за задние лапы, а второй наносил хлёсткие удары, целясь попасть кошке по хребту. Огромные лапы хищницы в ответ со свистом разрывали воздух пытаясь достать легко уклоняющуюся от неё голову твари напоминавшей стрекозиную, на гибкой шее, с пастью вдоль позвоночника, если тот вообще у этой образины наличествовал.
– Найяр! – Прошептала Мальда за спиной, и Элион оглянулась.
– Кто?
– Найяр, монстр, чудовище! – Последовал быстрый ответ, и девушки вновь подались вперёд, стараясь не пропустить ни мгновения из страшного боя.
Пока они разговаривали, пурпурная кошка успела освободиться от захвата чужим хвостом, перекусив его, и с силой оттолкнувшись от земли, впрыгнула на широкую спину противника. Последовавший за этим рёв оглушил, и следующее полетело перед глазами как кадры немого кино. Выпустив когти, хатца вонзила их в склизко-тухлую шкуру противника, начав рвать на части. В безмолвном рёве тварь разевала пасть, и, используя длинную шею, пыталась достать ускользающую хищницу. Но когда удалось вцепиться кошке в заднюю лапу, в воздух из-под лап той полетели ошмётки кожи и мяса. Несмотря на боль в вывернутой и почти перекушенной лапе, хатца отчаянно пыталась добрать до внутренностей найяра. Который хрипел неслышным для девушек и рёвом и пробовал сорвать врага раньше, чем ей удастся сделать задуманное.
"А ведь она словно знает, что нужно",– мелькнула мысль. И Элион ощутила возвращение ещё одного воспоминания. Раньше в этом владении найяров не было.
Одуревшему от боли монстру удалось отодрать от себя хищницу лишь когда она уже почти наполовину закопалась в него, выдрав из себя вслед за ней что-то напоминавшее мешок.
– Будь я проклята, если она не вырвала ему сердце! – от переизбытка чувств выкрикнула Элион, и именно в эту минуту слух к ней вернулся. Зря! От мощи рёва гибнущего найяра, чуть ли не сгибались деревья, и вопрос Мальды она едва расслышала. Но ответила, радуясь победе пурпурной хищнице, как своей:
– Сердце! Она вырвала ему сердце! Она победила!
Но снова повернувшись к битве, побледнела. Челюсти двухвостой твари в смертельной агонии рвали тело пушистой победительницы, и алая, как у людей кровь заливала всё вокруг, страшным дождём проливаясь на девушек. Со слезами обиды и злости, землянка ринулась на поляну. Битва гигантов закончилась. Кошка погибла, но вот найяр, даже без сердца, ещё жил. Стрекозиная голова поворачивалась из стороны в сторону, хоть мутнеющий взгляд вряд ли что уже видел. И умирая, он не почувствовал, как к нему подскочила Элион и в исступлении начала рубить огромную тушу. Прошла целая вечность, прежде чем её остановила Мальда.
– Успокойся! Ну, ты, чего?
– Он убил её,– всхлипнула девушка и кивком указала на останки хатцы.
– Ну и что… Они оба хищники! – Не поняла её ёвота, но Элион прервала её резким шиком. Подняв голову, она напряжённо во что-то вслушалась. А Мальда отошла к тому, что осталось от пурпурной кошки. Малоаппетиное зрелище. Но вид окровавленной спутницы смущал смуглянку значительно сильнее.
Найяр разорвал среднюю часть туловища кошки, но голова и задняя часть сохранились в целости. А остаток брюха кошки оттягивали сочащиеся молоком соски.
– Элион, у неё кот…
– Тята! – Услышала в ответ и, обернувшись, увидела землянку с детёнышем пурпурной хищницы на руках.
– Брось! Ты с ума сошла? Он же опасен!
Девушка лишь покачала головой, и, подняв зверька, показала его ещё слепые глаза.
– Ты посмотри, это же котёнок. Совсем крошка. Это она его защищала. – Полившиеся слёзы проделали в кровавой маске на лице Элион светлые дорожки. – Но пойдём к лошадям, кажется, он голодный.
– И что ты собираешься сделать? Скормить ему моих лошадей? – Мрачно пошутила Мальда, косясь на будущего хищника, уже сейчас размером значительно больше любой домашней кошки, который с увлечением сосал палец своей защитницы.
– Конечно, нет. У нас есть для этого молоко. Я напою её, а потом я посажу в сумку, и мы поедем.
– Ты собираешься взять Это с собой?! Рехнулась?!
– А ты предлагаешь оставить её здесь?
– Конечно! – Со всей горячностью кивнула ёвота, но Элион не собиралась ждать её одобрения, а пошла к месту, откуда они выбрались на эту площадку. Когда Мальда догнала их, то найдёныш уже обосновался в седельной сумке, а девушка с увлечением пристраивала туда бурдюк с молоком, что котёнок мог сосать как у матери. Стоило ли говорить, что не только Мальде не нравилось соседство с этим пусть ещё мелким хищником? Лошади мелко дрожали и фыркали. Хотя возможно больше от резкого запаха крови, которая с ног до головы покрывала Элион. Устроив найдёныша, она вспомнила о себе и попыталась оттереться.
В путь девушки отправились лишь спустя ещё час. Какое-то время ехали молча. Не вытерпела Элион.
– Мальда! – Снова позвала она и когда ёвота обернулась, спросила: – А как ты оказалась в этом Лесу? – Но то, что угрюмость спутницы сменилось выражением обиды, её напугало. – Прости, я спросила неприятное?
Равниница поджала губы и неопределённо качнула головой. Но прежде чем Элион решилась уточнить, вдруг заговорила:
– В моём племени в живых оставляют детей, родившихся летом или осенью, а остальных убивают. Мою мать изнасиловал чужак, и она не смогла избавиться от ребёнка. Я родилась… весной. Слова знахарки – что она видит во мне значимость для нашего мира, и даже для целого Владения – сохранили мне жизнь. Но меня не любили, никто, даже мать. Лишь терпели. В пятую весну мне начали вдруг сниться страшные битвы, грозящие уничтожением всем мирам. Я рассказывала о них, пытаясь предупредить, но мне никто не верил. А когда я проснулась с пророчеством в голове, все испугались. Меня заставили уйти из селения.