Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Леший. Книга 3. Глазами Хищника
Шрифт:
Выдержав паузу для уточнения обстановки, группа продолжила подъем. Третий этаж был чист, живая сила отсутствовала, только лежали окровавленные тела людей Грача. Войдя туда, где недавно велась перестрелка, троица рассредоточилась. Неожиданно со всех сторон полетели гранаты. Взрывами повыбивало окна, осколки покрошили штукатурку стен. Вынырнув из комнаты, Леший в ответ метнул гранату и бросился в лобовую. Его автомат не прекращал выплевывать свинец. Паук тоже предпринял попытку прорваться напролом. Гейб залег туда, откуда он недавно шмалял из пулемета.
Тем временем к администрации подкатил «Урал» с вооруженными людьми. По всему стабу звучала сирена. Народ стал подтягиваться к зданию.
Встретившись в густом дыму лицом к лицу с Грачом, Леший открыл огонь, но гаденыш ускользнул, спрятавшись в соседней комнате. Дождавшись, когда лесник раскроется, ответил очередью. Срикошетив от стены, одна пуля пронзила правое колено бывалому. Получив ранение, Леший громко закричал, чем привлек внимание Штопора, который притаился за стенкой.
На третьем этаже уже находилось человек двадцать. Наблюдая за тем, как прибывает пополнение, Паук и Гейб притихли. Они понимали, что их жизнь сейчас зависит лишь от случая или удачи. Но всем этим даже и не пахло. Все пошло не так, как хотелось. Сука, ирония судьбы. Не получилось по-тихому разобраться с Грачом, теперь, если просто обнулят, то уже будет хорошо. А ведь эти мясники поступят по-другому, будут мучить, издеваться, а потом просто закопают, словно бездомную собаку.
Леший, истекая кровью, отстегнул флягу с живчиком и отхлебнул из нее, так что нутро прожгло ядреным нектаром, чувствовалось, как жидкость стекала по кишкам. Опираясь одной рукой о стену, другой держа автомат, он с трудом, кое-как поднялся. Лесник хотел покончить с Грачом раз и навсегда, но былое везение, которое не раз выручало, в этот раз покинуло его. Из серого дыма выскочили двое бойцов. Вояки сразу взяли Лешего на мушку, первым делом предложили ему сдаться. Услышав голоса, Грач и Штопор, не боясь, что их жизни оборвутся, смекнули. Покинув свои укрытия, они не скрывали восторга.
– Этот ублюдок ответит за все, – прошипел Грач.
Последнее, что видел лесник перед тем, как отключиться, это приклад.
Очнулся Леший, лежа на спине в кромешной тьме. Все бока ломило, похоже, кто-то с особым пристрастием прошелся ногами по ребрам, еще к тому же невыносимо болела переносица, да и простреленное колено. Приложив ладонь к лицу, он нащупал рану. По бетонному полу сильно тянуло, все тело продрогло. Укрыться бы чем-то, а нечем. Немного придя в себя, лесник на мгновение задумался, но мысли путались. Лишь чей-то кашель обострил его чувства.
– Кто здесь? – всматриваясь в темноту, произнес Леший.
Ответ не заставил себя долго ждать, и ему отозвался знакомый голос Гейба.
– Это я. Паук лежит рядом, он в отключке.
– Не повезло. Эти твари нам теперь устроят самый настоящий ад. Ведь мы завалили самого Чека.
– Ха! Мы просто помогли твоему другу… А могли уйти по-тихому, и ничего этого с нами бы не случилось.
– Да ладно тебе. Выкрутимся. Не впервой. Были моменты и похуже. Крепись, силы нам еще понадобятся.
Паук начал приходить в себя. Открыв глаза, он застонал, видимо, хорошо приложились ему по голове.
– Пить, – вяло пробормотал он.
– В этом подвале нет воды, – ответил Леший. – Только смерть.
Неожиданно для троицы в помещении включился свет, в центре на потолке загорелась лампочка. Пространство вокруг тут же осветилось. Серые обшарпанные стены, бетонный пол, на потолке висели крюки, в углу валялась испачканная кровью, скомканная целлофановая пленка, чуть правее стояло ведро с водой. Через несколько минут открылась деревянная дверь и в камеру вошли двое: Грач и Штопор. По их виду было заметно, что оба хотят почесать кулаки об хлебальники пленных.
– Что, ублюдки, хреново вам? – с презрением заговорил Грач. – Это только цветочки. – Его взгляд скользнул на крюки. – Скоро к вам в гости придет Доктор, он подлечит вас.
– Командир, зачем ты раскрываешь все карты? Пускай для них это будет сюрпризом.
– Ничего страшного.
Вылив всю желчь, Грач и Штопор покинули камеру. Лампочка по-прежнему продолжала освещать пространство. Скорее всего, это было сделано специально, чтобы морально подавить бедолаг, нагнать жути.
– Гады, – с ненавистью процедил сквозь зубы Леший.
– Не думал, что вот так вот закончится моя жизнь. – Приложив усилие, Гейб с трудом встал на ноги.
Ему сильно хотелось пить, шаркая ногами, он побрел к ведру. Добравшись, встал на колени. Набрав в легкие воздуха, окунул голову, чтобы охладиться. Вынырнув, громко закричал, словно в него вселился демон. Его глаза налились кровью, на лице проявились темные прожилки. Леший и Паук сразу обратили внимание на товарища.
– Что с тобой? – Поднявшись, лесник направился к глорианцу, который, прижавшись спиной к стене, тяжело дышал.
– Я не знаю. Все тело горит. Такое ощущение, что я сейчас вспыхну.
– Похоже на дар Стикса, – произнес ослабленным голосом Паук. – Внешник теперь с сюрпризом.
– Я не внешник! – Слова вырвались вместе с огнем, затем его одежда вспыхнула. – Я глорианец.
В камере запахло гарью, помещение заволокло дымом, на что охрана среагировала незамедлительно. В камеру вбежали трое бойцов, но Гейба уже было не остановить, он выглядел ужасающе прекрасно. Его тело полностью облизывали языки пламени, подчеркивая человеческий силуэт. Полиэтилен вспыхнул от жара, заполняя помещение едкой копотью. Глорианец стоял на месте, словно пылающий факел.
Леший и Паук тут же воспрянули духом, адреналин в крови отогнал боль и усталость к черту. Словно произошла перезагрузка системы. Представился шанс выбраться из объятий смерти. Они сразу почувствовали прилив сил, ведь в их умах забрезжила надежда. В плотном дыму еле-еле проглядывалась лампочка, что сыграло на руку пленникам.
Охрана, поняв, что дела хреновые, открыла огонь по Гейбу, но пули предательски пролетали сквозь огонь, впиваясь в стену.
Леший подкрался к одному ублюдку и со спины скрутил тому шею. Паук так же решительно саданул кулаком в челюсть второму охраннику, выхватил автомат и добавил прикладом в голову. Третьего спалил сам Гейб. Глорианец, придя в себя, еще минуту полыхал, после чего остался совсем голый, вся одежда сгорела полностью.