Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Второй Хранитель. Книга 1
Шрифт:
Роскошь действовала расслабляюще, и спали долго. Примерно до девяти утра. Когда еще доведется выспаться на чистых простынях под одеялами из верблюжьей шерсти? Но устраивать дневку в их планы не входило. Друзья встали, привычно умылись водой из туалетного бачка и начали раскладывать по рюкзакам вещи. Переносимый груз заметно сократился. Кастрюли имелись в любой кухне, и зачем тогда тащить с собой котлы? Еще оставили спальники и лишнюю одежду. Жизнь показала, что едой, водой и шмотками их мог обеспечить каждый жилой дом.
Пока Сухроб готовил кофе, Максим взял сигарету, вышел на балкон и
– Сухроб! Давай пока подождем с выходом. Не торопись особо.
– Чего ждать, зачем не торопись? Я уже рюкзак собрал!
– Ну так разбери. Посмотри сам – внизу у психов сборище, и я понять пытаюсь, по какому поводу. Дорога далеко просматривается, не проскочить. Заметят и порвут, как Тузик грелку.
То, что проезжую часть Ломоносовского проспекта не перейти, Максим понял сразу. Ее плотно контролировали мертвяки. Сначала он водил биноклем, пытаясь прикинуть количество врагов, потом начал отслеживать их хаотичные, на первый взгляд, передвижения, и стало страшно. Стало очень страшно – под ним была не стая и не толпа. Он наблюдал настоящую воинскую часть, развернутую в боевой порядок.
Макс много курил, отходил пить кофе и возвращался. Зрелище стоило потерянного времени. Точка обзора нравилась – все происходило перед его глазами. Он видел отряды стремительных пехотинцев, скачущих, подобно орангутангам, младших офицеров, и, кажется, заметил даже генерала. Генерал с раздутыми, как у бульдога, челюстями легко запрыгнул на кабину разбитого грузовика и замер там, вертя башкой. Монстр точно уступал по мощи забитому недавно руберу, но заметно превосходил офицеров-кенгуру. Это была новая, не виданная ранее порода развитого психа, и следовало ее запомнить.
На проезжей части с упокоенной навеки техникой располагались часовые. Быстро бегающие кенгуру замирали неподвижно на высоких точках и вытягивались в струнку, готовые в любой момент сорваться. Их поведение наводило на размышления и, пожалуй, выводы.
Если зомби выбирают для обзора самые высокие места, то почему их нет в жилых домах? Максим внимательно осматривал балконы удачно расположенной пятиэтажки и не заметил в ней постороннего присутствия. Странно. Если бы зомбо-войском руководил он, то обязательно разместил бы там наблюдателей. Но он – человек. А у психов совсем другая логика, и, очевидно, им не нравятся закрытые объемы и замкнутые помещения. В подъездах, например, их почти нет. А если и заходят, то только на понятную и осязаемую пищу. Интересное открытие, и надо сделать зарубочку на память.
Двигаться вперед или пытаться обойти отряды нечисти возможности не представлялось – дозорные носились вверх и вниз по улице. Пришлось бы делать огромный крюк дворами, в которых непонятно вообще, что творится. Самым умным решением представлялось сидеть на месте, наблюдая. Логика подсказывала, что психи собрались не просто так, и развязка последует рано или поздно.
До обеда ничего не происходило. Максим сидел с биноклем, грыз найденные в баре соленые орешки и болтал с Сухробом, который в шикарной лисьей шапке смахивал на древнего воина-монгола. Тот факт, что шапка женская, таджика не смущал нисколько. А между тем внимательное наблюдение за психами давало массу информации. Максим, к примеру, только сейчас заметил, что в их войске не стало ни одного классического, медленного мертвяка. Остались лишь шустрые и способные на короткие броски.
Произошла ротация и у командиров. Появилась пара мощных на вид экземпляров, один из которых небрежно сбросил прежнего альфа-самца с крыши разбитого КамАЗа. Морды вновь прибывших смахивали на медвежьи, и Максиму послышалось, что их ноги при ходьбе издают стук и характерные щелчки. Но, вероятно, показалось.
А день тем временем перевалил за середину. Максима уже пригласили на китайскую лапшу с красной икрой и копченой лососиной, когда совсем рядом раздался выстрел из винтовки. Цокающий монстр с медвежьей мордой слетел с КамАЗа, и по неудобно подвернутой лапе стало ясно, что с ним покончено. Но винтовка хлестнула еще дважды, и псих с бульдожьей мордой вдруг завертелся, как юла, и стремительным броском скрылся под дорогим джипом с раскрытыми дверями. Максим впервые в жизни наблюдал работу снайпера, и ему показалось, что тот обустроил свою лежку через подъезд от них. По крайней мере, работу автоматики и звон выброшенных затвором гильз он слышал четко.
А внизу между тем разыгрывалась битва. Сначала дорогу на скорости пересек белый инкассаторский броневичок. Автомобиль тормознул, развернулся боком, и из приоткрытых окон по мертвякам ударил огонь из автоматов. Стрельба психов не остановила, и на машину навалилось штук двадцать яростных безумцев, причем один сразу оторвал трубу глушителя. Отлетели бампер, зеркала, фары, зашипело со свистом прокушенное колесо. Броневик отчаянно бил огнем в упор, и мертвяки несли потери, падая на асфальт с простреленными головами.
С разных сторон улицы на помощь нападавшим бросились проворные кенгуру и новые отряды пехотинцев. Но на дорогу выехала еще одна машина – автозак для перевозки заключенных с надписью «ФСИН Россия» на борту. Пересечь проспект у того не получилось. Один из сильных монстров, цокая копытами, на ходу оторвал дверцу у кабины. Затем выдернул дико орущего водителя и забросил несчастного в гущу набегавших зомбаков. Вокруг инкассаторского броневичка и бессильно воткнувшегося в обочину фургона завертелся водоворот из тел.
Замыкал колонну пазик, автобус маленький и беззащитный. Макс испугался, что сейчас его порвут на части, но, как оказалось, преждевременно. ПАЗ, не снижая скорости, объехал все препятствия, открытое место проскочил и умчался, оставив за собой белый шлейф густого дыма. За ним никто даже не погнался.
Зато вокруг машин, стоящих на дороге, схватка не прекращалась ни на секунду. Трещали автоматы, хлопали дробовики, и пару раз грохнули гранаты. На маленьком пятачке дороги лилась кровь, вылетали мозги, а по телам убитых психов лезли всё новые и новые ненасытные сородичи. Стрелок в их доме нервничал, его винтовка хлопала, посылая пули, которые, попадая в броневик, рикошетили, высекая искры.