Миры Филипа Фармера. Т. 1. Создатель вселенных. Врата творения

Фармер Филип Хосе

Мы забыли о том, что когда-то были братьями и сестрами. Жизнь превратила нас в настоящих властителей — злобных интриганов, завистливых собственников и убийц, беспощадных друг к другу и тем несчастным существам, которые населяли наши миры…

— Хватит болтать, братец, — перебила его Вала. — К чему ты клонишь?

Вольф вздохнул. Он напрасно терял время и силы.

— Я хочу сказать, что Уризен, сам того не желая, оказал нам большую услугу. И теперь мы снова можем воскресить в себе нашу детскую любовь, те братские чувства… — Он умолк.

Лица властителей напоминали равнодушные лики каменных идолов. Их могло

разрушить время, но любви уже никогда не разгладить эти черты.

Вольф повернулся и вошел в правые врата.

Глава 8

Вольф поскользнулся, упал на бок и покатился по гладкому, похожему на стекло склону холма, на вершине которого находились врата. Поверхность под ним была сухой и скользкой, но казалась какой-то маслянистой. Как он ни пытался притормозить каблуками, как ни хватался руками, скорость все увеличивалась, как при спуске с ледяной горы.

Перевернувшись одним конвульсивным движением на живот, он бросил взгляд вниз. Склон впереди мягко выравнивался, падение немного замедлилось, но, будучи не в силах остановиться, Вольф по-прежнему скользил со скоростью не меньше шестидесяти миль в час. Приподняв голову, чтобы не поранить лицо, Вольф вытянул руки вперед. Благодаря одежде он не обжигал тело, а ощущал лишь легкое тепло; к тому же без нее Роберт наверняка бы весь изранился.

Над ним сияли пурпурные небеса, над краем горизонта показалась луна — он почему-то решил, что это именно луна. На фоне неба ее полукруг выделялся темным пурпурным пятном. Он снова не попал во дворец отца. Его забросило на другую планету. Судя по расстоянию до горизонта, она почти не отличалась по размерам от только что покинутого им мира. Значит, он находился на одном из тех небесных тел, за которыми наблюдал с летающего острова.

Уризен опять посмеялся над ними. Врата перебросили их на одну из планет, вращавшихся вокруг Аппирмацума. Не исключено, что другой шестигранник в мире воды действительно был вратами крепости отца. Однако скорее всего он тоже вел сюда. Теперь об этом можно было лишь гадать.

Куда бы ни вел другой проход, ситуацию не изменишь. Вольф снова попал в очередную ловушку Уризена. Веселенькая шутка — если только смерть можно назвать веселой.

Когда Роберт проехал на животе около двух миль, скат начал выравниваться, а затем пошел вверх. Вскоре скорость уменьшилась до тридцати миль в час, хотя утверждать что-либо наверняка он, пожалуй, не мог, поскольку не хватало точек отсчета. Справа вдали виднелось несколько странных деревьев. Но, не зная, какова их высота и удаленность, он не мог судить о скорости падения.

Когда ему показалось, что движение замедлилось до десяти миль в час, поверхность под ним вдруг резко пошла вверх. Его вынесло на край ледяного трамплина, подбросило в воздух, и Вольф полетел в пропасть. Из его груди вырвался крик: внизу, в сорока или пятидесяти футах, мчался бушующий поток около ста футов в ширину. На другой стороне виднелась стена из того же стекловидного материала, по которому он недавно скользил.

Роберт падал в каньон и извивался в воздухе, пытаясь сохранить вертикальное положение, чтобы упасть в воду солдатиком. Река оказалась немного ближе, чем он думал, — футах в тридцати пяти от края пропасти. Он глубоко погрузился в теплую воду, но быстро выплыл на поверхность. Течение

понесло его вдоль стен каньона по большой дуге плавного изгиба. Перед поворотом он оглянулся и увидел, как в воду рухнул следующий властитель, а другой с криком летел вниз.

Каньон вдруг расступился, и река стала шире. Вольфа понесло через пороги. К счастью, камни оказались из того же стекловидного вещества, гладкими и ровными. Он не изранился, не порезался, но набил немало синяков. После порогов течение замедлилось. Роберт поплыл к берегу, который плавно вставал из воды, но на сушу ему выбраться не удалось — он вновь и вновь соскальзывал в реку.

Поток нес его вдоль берега, и Вольф надеялся, что рано или поздно он найдет более пологое место, где можно будет выбраться на сушу. Одежда, лук, колчан, нож и лучемет тянули Роберта вниз. Ему не хотелось лишаться их, и он боролся, сколько мог, но вскоре начал уставать. Сначала он расстался с луком и колчаном стрел, потом отстегнул пояс с кобурой и ножнами, а лучемет и нож засунул в брюки. А еще через какое-то время он избавился от ножа.

Время от времени Вольф оглядывался и видел, как среди волн мелькают восемь голов. «Пока все живы», — подумал он. Но если и дальше берега такие же неприступные, вскоре они все найдут свой конец на дне реки. Все, кроме Теотормона, который, несмотря на полуотросший плавник, мог держаться на воде сколько угодно.

И тут Роберта осенило. Он поплыл против течения, борясь с волнами, и, поравнявшись с Лувахом, Валой и Тармасом, крикнул, что им следует плыть против течения, если они хотят спасти свои жизни.

Через пару минут рядом с ним показалась огромная, маслянистая темно-синяя туша Теотормона. За ним плыли Аристон, Эньен и Ринтрах. Самым последним оказался хвастливый Паламаброн, из трусости прошедший врата после всех. Его лицо побледнело, дыхание было хриплым и прерывистым.

— Спаси меня, брат! — закричал он. — Я больше не могу держаться на воде. Я умираю!

— Побереги дыхание, — отозвался Вольф и, повернувшись к Теотормону, сказал: — Ты сейчас нам очень нужен, брат. Только ты, когда-то презираемый всеми, можешь помочь нам. Без твоей помощи мы все утонем.

Теотормон рассмеялся и легко поплыл против течения.

— А зачем мне это? Вы все время плевали мне в лицо и говорили, что вас тошнит от моего вида.

— Я никогда не плевал на тебя, — ответил Вольф, — и никогда не говорил тебе обидных слов. Вспомни: только благодаря моим настояниям ты пошел вместе с нами. И я знал, что нам понадобится твоя помощь. Новое тело позволяет тебе делать то, чего не можем мы. Смешно, но Уризен, который приготовил для нас эту ловушку, не учел, что сам превратил тебя в морское существо, способное выжить в такой западне. Он дал тебе возможность не только спастись самому, но и выручить из беды всех нас.

Борьба с течением и долгий монолог лишили Вольфа сил, но он не забыл воздать должное Теотормону — ведь тому ничего не стоило бросить братьев умирать, глумясь над ними в последние минуты их жизни.

— Ты хочешь сказать, что Уризен перехитрил самого себя? — спросил Теотормон.

Вольф кивнул.

— И как же я вам могу помочь?

— В воде ты быстрый и сильный, как тюлень. Ты можешь разогнаться и выскочить на берег. И вытолкнуть на сушу нас, одного за другим. Я знаю, для тебя это не составит труда.