Миры Филипа Фармера. Т. 22. Пир потаенный. Повелитель деревьев
Шрифт:
Ноги Дика дрогнули в коленях, подкосились под его огромным туловищем и он рухнул на землю, лицом вниз. На секунду я подумал, что это был конец. Но еще нашел в себе силы перевернуться на бок. В этот момент мои конечности внезапно вновь обрели жизнь и я закусил губу, стараясь не закричать от боли в них. Выпучив глаза, я изумленно смотрел, как Дик с трудом сгибает свое тело, пытаясь сесть на землю.
Презрев терзавшую меня боль, я качнулся вперед и нанес ему удар ногой под подбородок. В этот момент он поднял глаза и, не двигаясь, позволил мне преодолеть узкую полосу тумана, разделявшую нас. Потом откинулся на спину и застыл
Это могло быть очередной уловкой. Медленно, с трудом опираясь на поврежденную ногу, я зашел со стороны головы и приблизился к нему. Дик не двигался. Я свалился рядом, вскрикнув от боли в поврежденном колене, и сомкнул пальцы здоровой руки на его горле. Они сжимались все сильнее и сильнее, медленно, но неотвратимо. Глаза антропоида вылезли из орбит, язык вывалился наружу сквозь оскаленные зубы. Он дважды дернул головой, пытаясь втянуть голову в плечи, но конечности его не пошевелились. Наконец его огромная бочкообразная грудная клетка опустилась в последний раз и замерла, чтобы уже больше никогда не подняться.
Я убил его благодаря чистой случайности, позволившей мне в последний раз воспользоваться «рукой помощи» Клары. По логике вещей, учитывая преимущество, которое он имел с самого начала, на его месте должен был лежать я, раздавленный и побежденный.
С огромным трудом, кряхтя и постанывая от боли, я распрямился на ногах и повернулся спиной к огромным мегалитам, стоящим по окружности вокруг центра всего ансамбля. Недалекий взрыв гранаты пахнул мне в лицо дуновением слабого ветерка. Но ветерок после этого не исчез, а внезапно усилился, и пока я доковылял до центра руин, туманная вуаль разорвалась во многих местах и облака стали быстро уходить вверх. Вскоре перед моими глазами предстала полная картина разыгравшегося здесь побоища.
Среди поломанных и целых булав, бейсбольных бит, боевых цепов, арбалетов и прочей средневековой техники десятки и десятки тел неподвижно лежали на земле, усеянной сотнями торчащих в ней стрел. Но я нигде не нашел ни тела, ни следов Муртага. В центре, в огромном катафалке из столетнего дуба, украшенного резьбой и большими медальонами из чистого золота, над всеми возвышался Ксоксаз, со скрещенными на груди руками и огромной распущенной по ветру белой бородой, укрывавшей его тело до пояса. Правый глаз его прикрывала черная повязка, на голове сидела мятая черная шапка. Два огромных черных ворона переступали ногами, прохаживались по его плечам. При моем приближении они раздраженно и негодующе закаркали, захлопали крыльями, взлетели и стали описывать низкие круги над величественными развалинами загадочного Стоунхенджа.
За пределами памятника, сквозь щели меж каменных столбов, куда ни кинь взгляд, повсюду виднелись многочисленные неподвижные тела людей.
«Да, — подумалось мне, — старик не мог и мечтать, вероятно, о подобной грызне».
Я остановился, глядя на своего деда. На того, кто поддерживал и укреплял своей кровью бесконечную череду Грандритов. Старец, переживший многие сотни поколений, почитаемый в свое время как истинный, живой и живущий бог, которому разные народы и в разное время поклонялись как Вотенджизу, Вотану, затем как нордическому богу Одину и Воклану, тот, кого также называли Божественным Безумцем, перестал смущать общество и природу своим неоправданно долгим пребыванием на этой земле. Ксоксаз, ибо таково было его истинное имя, под которым его все знали в Пещерах Девяти — «Великий», на протогерманском языке, — присоединился к своим давно ушедшим братьям Эбн Ксоксазу, что значит «Равновеликий», и к Тритджазу — «Третьему».
Очень быстро туман рассеялся по всей равнине, открыв взгляду одиноко стоящие голые каменные исполины древних руин. Тем, кто вскоре придет сюда, откроется странное зрелище огромного богатого саркофага с находящимся в нем стариком, который, несмотря на внешний вид человека, прожившего не более ста лет, увидел свет своего первого дня не ранее 15 000 лет до нашей эры. Не меньшее удивление и интерес вызовет к себе и труп странного создания, которое ученые считали исчезнувшим с лица земли миллион лет тому назад. Да и по поводу остальных трупов, лежащих среди разбросанного средневекового оружия, будет немало толков и пересудов, если только Девять не используют вновь своего влияния, чтобы закрыть этот неолитический памятник на время, необходимое для уборки территории. Если не принять этой меры предосторожности, история «побоища при Стоунхендже» мгновенно станет сенсацией во всех средствах массовой информации и распространится по всей Земле. Но не думаю, чтобы истинная причина этого события стала известна человечеству, хотя бы через несколько веков. Скорее всего этого не случится никогда.
Хорошо зная патриархов, я вышел за каменную ограду. Мне казалось, что при вспышке одной гранаты я видел большое количество велосипедов, стоящих на стоянке у ограды. Вероятно, они тоже все были из пластика и принадлежали людям Калибана. Если бы мне удалось взгромоздиться на один из них и заставить работать ушибленную ногу, можно было бы забыть о тревогах на ближайшее будущее. А уж выбравшись на магистраль, раздобыть автомобиль было и вообще плевым делом. При необходимости можно будет просто его украсть, без проблем. То, что я родился в джунглях и воспитывался обезьянами, еще не говорило о том, что я совершенно не знаю, как взяться за это дело.
К тому моменту туман рассеялся окончательно, и внезапно, совершенно неподалеку, я различил знакомый силуэт. Я тут же узнал так хорошо знакомую мне шевелюру и кожу цвета золотистой бронзы; эту высокую, ослепительно красивую женщину, сопровождавшую его и человека с удивительно диспропорциональным телом, который стоял за их спинами. Это, конечно же, был Паунчо.
У их ног не было видно земли за покрывшими ее телами поверженных врагов.
Я ускорил шаги и пошел в их направлении. Но вскоре вынужден был притормозить из-за боли, расползавшейся от колена по всему бедру.
Док обернулся. Увидев, в сколь плачевном состоянии я нахожусь, он бросился мне навстречу.
Впервые, с начала вечности, я с облегчением рассмеялся. Теперь нам все было нипочем. Мы и в этот раз вышли сухими из воды.
Оставалось вернуться в имение и узнать, что все-таки случилось с Клио. А потом мы с Доком отправимся в горы Уганды и займемся наведением порядка в Пещерах Девяти.