Миры Гарри Гаррисона. Книга 3
Шрифт:
— Что он еще тебе сказал? — спросил я, чтобы проверить, много ли она знает.
— Еще и ты со мной будешь секретничать, Скользкий Джим диГриз! Довольно с меня Койпу.
Я поскорей отскочил — она махнула на меня атомным ланцетом — и сбил огонь с одежды. Сердитая Анжелина бывает очень опасна.
— Любовь моя, — сказал я с чувством, порываясь обнять ее, но не спуская глаз с ланцета. — Я ничего от тебя не скрываю, ничего! Мне-то лучше знать. Просто у меня ум за разум зашел от всех этих путешествий, вот я и спросил, что тебе
— Ты прекрасно знаешь, что последний раз мы с тобой говорили по видеофону. Ты говоришь — спешно, срочно, готовность номер один, беги сюда, говоришь — и разъединяешься. Вот я и прибежала в лабораторию Койпу, а там все носятся, суетятся вокруг техники, всем некогда, никто ничего не объяснит. В прошлом, кричат — вот и все. И твой Инскипп не лучше. Говорит — ты исчез, просто испарился из его кабинета, когда он читал тебе мораль. Наверное, он узнал о той небольшой сумме, которую ты отложил на черный день. А еще наговорили ерунды, будто ты спасаешь не то мир, не то Галактику, не то еще что, но я ни слова не поняла. Ужасно долго это продолжалось, и наконец меня послали сюда.
— Так и есть, — скромно сказал я. — Я спас тебя, Корпус, всех спас.
— Я была права — ты выпил.
— Давным-давно не делал этого, — обиженно возразил я. — Если хочешь знать, вы все исчезли, пуф — и нет. Койпу остался последним, спроси у него. И Корпус, и все вы — никто и на свет не рождался, все жили только в моих воспоминаниях…
— Что-то у меня совсем другие воспоминания.
— Так и должно быть. Благодаря моим усилиям злобный план Того рухнул…
— Кого того? У тебя от пьянства уже язык заплетается.
— Тот — его имя, а я ни капли в рот не брал в последнее время. Ты можешь выслушать, не перебивая? Это и так достаточно сложная история.
— И все усложняется под влиянием алкоголя.
Я застонал. Потом поцеловал ее долгим и нежным поцелуем. Нам стало хорошо, Анжелина смягчилась, и я торопливо продолжал, пока она не вспомнила, что злится на меня.
— Специальный Корпус атаковали из времени, и профессор Койпу забросил меня в прошлое, чтобы я расстроил подлые планы врагов. Мне это удалось в 1975 году, но Тот скрылся туда, откуда пришел, и подстроил мне ловушку здесь, в 1807 году, в которую я и попался. Но торжество его было неполным, потому что мне удалось сбить настройку спирали времени, и он попал не в то время, в которое намеревался. Должно быть, это прекратило войну времен, и потому ты появилась здесь, чтобы спасти меня.
— О, милый, ты был просто великолепен. Я знала, что ты можешь спасти мир, если постараешься.
Настроение моей Анжелины — это живая ртуть. Она поцеловала меня страстно — иначе не скажешь — и я, бряцая остатками цепей, обнял ее в ответ, но тут она завопила и пихнула меня так, что я отлетел, задыхаясь.
— Время! — Она посмотрела на часы и ахнула. — Совсем забыла из-за тебя. Осталось меньше минуты. Где спираль времени?
— Здесь! — показал я, все еще держась за диафрагму.
— А пульт управления?
— Вот он.
— Какая дешевка. Где настройка?
— Вот эти диски.
— Число, на которое настроена сейчас спираль, мы должны уменьшить на 13 десятичных позиций, сказал Койпу. Он очень настаивал.
Я, весь в поту, забарабанил по клавишам, как сумасшедший пианист. Диски повернулись, помедлили, потом бешено завертелись.
— Тридцать секунд, — ласково ободрила меня Анжелина.
Я вспотел еще больше.
— Есть! — выдохнул я, когда осталось десять секунд, врубил таймер и опустил рубильник.
Спираль мягко мерцала в темноте, когда мы бросились к ее концу.
— Прижмись ко мне и обними как можно крепче, — сказал я. — Поле времени создает заряд, нужно держаться вместе.
Анжелина охотно подчинилась.
— Хотела бы я, чтобы на мне не было этого дурацкого скафандра, — прошептала она, покусывая меня за ухо. — Без него гораздо лучше.
— Возможно, только немножко неудобно было бы являться в Корпус в таком виде.
— Пусть это тебя не волнует, мы пока туда не возвращаемся.
В области желудка у меня тревожно екнуло.
— Что ты говоришь? И куда же мы направляемся? — Откуда же мне знать. Койпу сказал только, что мы совершим скачок на двадцать тысяч лет в будущее, как раз перед гибелью планеты.
— Снова Тот со своими психами, — застонал я. — Ты только что послала нас во всепланетный сумасшедший дом, где все — наши враги.
Спираль времени включилась, все застыло, и я помчался сквозь время со страдальческой гримасой на лице. Гримаса длилась 20 тысяч лет и вполне соответствовала моим чувствам.
Глава семнадцатая
Блям! Мы будто в парную попали — точнее, упали. Горячие испарения клубились вокруг нас, а невидимая планета могла быть и в десяти метрах, и в десяти милях внизу.
— Включай гравитатор, — закричал я. — Мой остался в несуществующем девятнадцатом веке.
Наверное, я зря кричал — Анжелина включила полную тягу и выскользнула из моих нежных объятий, как угорь. Я судорожно вцепился в нее и успел поймать за ногу, отчего ботинок внутри скафандра тут же снялся.
— Лучше бы ты этого не делал, — сказала она сверху.
— Полностью с тобой согласен, — пробормотал я сквозь плотно стиснутые зубы.
Штанина скафандра все растягивалась и растягивалась, пока не вытянулась вдвое, и я болтался на ней, как на резинке. Глянул вниз, но там по-прежнему был только туман. Скафандры делаются из прочного материала, но не рассчитаны же они на такую нагрузку. Надо что-то делать.
— Убавь тягу! — крикнул я, и Анжелина тут же послушалась.
Мы перешли на свободное падение, напряжение ослабло, штанина сократилась и втянула меня обратно в объятия Анжелины.