Миры Харлана Эллисона. Т. 3. Контракты души
Шрифт:
Небо было светло-желтым, ярким и ласковым. Огромный каньон его тела, лишенный горизонта, казалось, представлял из себя бесконечное скопление раскрошившегося камня, умершего вот уже многие века назад. Поискав немного, Талбо нашел подходящий спуск с карниза и отправился в путь.
Здесь была вода, благодаря этому он мог жить. По всей вероятности, в этой сухой и мертвой стране дождь шел гораздо чаще, чем можно было предположить. Талбо не дано было следить за течением дней или месяцев, потому что тут не существовало ни дня, ни ночи — всегда одно и то же ровное, великолепное золотое сияние, — но ему казалось, что путешествие вниз по центральному хребту оранжевых гор заняло почти шесть месяцев. За это время дождь шел сорок восемь раз — примерно дважды в неделю. После каждого дождя купели повсюду наполнялись водой для крещения, и
И нигде не встретил никаких признаков жизни.
Кроме одиноких скелетов, лежащих у оранжевых стен. Часто у них не хватало черепа.
Наконец Талбо удалось найти перевал через хребет. Теперь он спускался к подножию гор по более пологим склонам, снова поднимался вверх по узким, извилистым тропинкам, которые уходили все выше и выше к пышущему жаром небу. Добравшись до вершины, он обнаружил, что спуск с противоположной стороны будет несложным.
Талбо быстро продвигался к цели; оставалось всего несколько дней.
По дороге в долину он услышал, как поет какая-то птица. Талбо пошел на ее голос и оказался у кратера с магматической породой — довольно большого, прятавшегося между поросшими травой склонами. Он наткнулся на него случайно и, поднявшись, вскоре уже стоял у края вулкана и заглядывал вниз.
Кратер превратился в озеро. От озера поднимался резкий неприятный запах, какой-то печальный. Птица продолжала петь; но Талбо не видел ее в золотом небе у себя над головой. Его затошнило от вони, испускаемой озером.
Тогда он уселся на край кратера, и принялся смотреть вниз, неожиданно сообразив, что озеро наполнено мертвыми существами, плавающими там вверх брюхом; пурпурные и голубые, совсем как задушенные дети, гниющие, белесые, они медленно кружились, переворачивались, качались в подернутой легкой зыбью воде; у них не было конечностей, не было лиц. Он спустился к ближайшему выступу вулканической скалы и стал разглядывать мертвые существа.
К нему что-то поплыло. Он отодвинулся. Тогда оно поплыло быстрее, выбралось на поверхность у стены кратера, продолжая распевать свою песенку сойки, подобралось к останкам какого-то существа и вырвало из тела кусок гниющей плоти. А потом задержалось всего на одно мгновение, чтобы напомнить Талбо, кто является властелином этой территории.
Как и сам Талбо, эта рыба не желала умирать.
Талбо долго сидел на краю кратера, глядя вниз на озеро, на мертвые мечты, которые качались на волнах, словно червивая свинина в сером бульоне.
Через некоторое время он пошел прочь от кратера и озера, снова пустился в путь. Он плакал.
Когда Талбо наконец добрался до берега панкреатического моря, он обнаружил там множество вещей, которые потерял или отдал еще в детстве. Нашел деревянный пулемет на треноге — пулемет был грязно-зеленого цвета и вопил тра-та-та, стоило только дернуть за деревянную ручку. Отыскался и набор игрушечных солдатиков — целых две армии, одна прусская, а другая французская, ее возглавлял миниатюрный Наполеон Бонапарт. Микроскоп, слайды, чашки Петри и множество химикатов в симпатичных бутылочках с одинаковыми этикетками. Бутылка с монетками. Тряпичная кукла, что надевают на руку, — у нее была голова обезьяны, а на перчатке лаком для ногтей подписано имя «Роско». Шагомер; красивая картинка с изображением экзотической птички, причем ее сделали из настоящих перьев; трубка из стержня кукурузного початка. Целая коробка призов: картонный набор детектива с порошком для снятия отпечатков пальцев, невидимыми чернилами и списком секретных кодов; кольцо, к которому было прикреплено нечто, напоминающее пластиковую бомбу, — когда он оторвал красное донышко от бомбы и прикрыл ее ладонями, то в самой глубине увидел крошечные вспышки; фарфоровая кружка с изображением девочки и собаки; значок для расшифровки секретных сообщений, в центре красного пластмассового круга красовалось зажигательное стекло.
Однако тут было не все.
Талбо не помнил, чего не хватало, но твердо знал, что это очень важный предмет.
Так же точно он знал, что ему просто необходимо открыть секрет окутанной мраком фигуры, которая прошла мимо хирургической лампы, когда он находился у края пупка. То, что пропало, имело для него огромное значение.
Он забрался в лодку, найденную у берега панкреатического моря, и сложил все свои находки в водонепроницаемый ящик под одним из сидений. Вытащил большой, формой напоминающий собор
А потом столкнул лодку в алые воды, измазав щиколотки и икры, а когда вода поднялась выше колен, забрался в лодку и направился в сторону островов. То, что пропало, имело для него огромное значение.
Когда на горизонте появились острова, ветер стих. Глядя на кровавое море, Талбо спокойно дрейфовал — он попал в точку с координатами 38 градусов 54 минуты северной широты и 77 градусов 00 минут 13 секунд западной долготы. Он попил из моря, и его затошнило. Поиграл с игрушками из водонепроницаемого ящика. Слушал радио: передачу про очень толстого мужчину, который занимался тем, что разгадывал разные убийства, потом инсценировку «Женщины в окне», где главные роли исполняли Эдвард Г. Робинсон и Джоан Бенетт; историю, начавшуюся на большом железнодорожном вокзале, загадочные приключения одного богача, который умел становиться невидимым, затуманивая сознание окружающих его людей; с удовольствием выслушал драму с напряженным сюжетом, которую рассказал человек по имени Эрнест Чэппел — про то, как группа людей спустилась в батискафе в горнодобывающую шахту, затем еще ниже, а через пять миль на них напали птеродактили. Потом пришло время новостей в изложении Грэма Макнами. В самом конце программы незабываемый голос Макнами сообщил своим слушателям о курьезном случае, который мог оказаться интересным для всех:
«Дата и место: Огайо, двадцать четвертое сентября, 1973 год. Марта Нельсон провела в больнице для умственно отсталых девяносто восемь лет. Сейчас ей сто два года, ее поместили в государственное заведение этого типа недалеко от Ориента, что в штате Огайо, двадцать пятого июня 1875 года. Личное дело и медицинская карта Марты Нельсон погибли во время пожара примерно в 1883 году, и никто не может сказать наверняка, почему она попала в это заведение. Раньше оно называлось» Колумбийский государственный институт для слабоумных». «У нее не было ни малейшего шанса», — сказал доктор А. З. Софоренко, назначенный директором два месяца назад. Еще он заявил, что эта женщина, по всей видимости, стала жертвой» евгенической тревоги», которая, по словам доктора, была весьма распространенным явлением в конце девятнадцатого века. В то время было принято считать, что, раз люди созданы» по образу и подобию Бога», все умственно неполноценные существа воплощают в себе зло или есть порождение самого дьявола, поскольку не являются цельными человеческими личностями. «Тогда, — продолжал доктор Софоренко, — верили, что, если извлечь такое неполноценное существо из общества и поместить его в специальное учреждение, грязь не запятнает остальных.
Вероятно, эта женщина и стала одной из жертв подобного образа мышления. Никому не ведомо, была ли она на самом деле умственно отсталой; ее жизнь прошла зря.
Для своего возраста она ведет себя вполне разумно. У нее нет родственников, и в течение последних семидесяти восьми или даже восьмидесяти лет она общалась только с персоналом нашего заведения»».
Талбо молча сидел в своей маленькой лодочке, на мачте печально, словно забытое украшение, повис парус.
— Талбо, с тех пор как я забрался в тебя, мне довелось плакать больше, чем за всю предыдущую жизнь, — сказал он, продолжая плакать.
Мысли о Марте Нельсон, женщине, про которую он никогда в жизни не слышал, про которую никогда и не узнал бы, если бы случайно, случайно, случайно, не услышал совершенно случайно, — мысли о ней метались у него в сознании, точно ледяной вихрь.
Поднялся холодный ветер, наполнил парус, лодка больше не дрейфовала, ее несло прямо к берегу ближайшего острова. Совершенно случайно.
Талбо стоял там, где на карте, сделанной Деметром, было обозначено местонахождение его души. Несколько безумных мгновений он хихикал, сообразив, что предполагал найти здесь огромный мальтийский крест или «х» капитана Кидда — хоть какой-нибудь знак, чтобы понять наверняка, что попал туда, куда нужно. Но тут был только мягкий зеленый песок, совсем как детская присыпка, который ветер поднимал и, придавая ему самые причудливые формы, уносил в кроваво-красное панкреатическое море. Нужное Талбо место находилось между линией прилива и огромным строением, напоминающим Бедлам, [22] которое господствовало над всем островом.
22
Психиатрическая больница в Лондоне.