Миры Источника. Трилогия
Шрифт:
— Вмешательство было, — со вздохом ответил я и подумал, что и в случае с Анхелой профессор увидел больше, нежели мы все, включая Хозяйку…
«А ведь и правда, — мысленно заметила Анхела. — Судя по всему, никакого Дара Источник мне не давал. Он воспринял меня с ребёнком, как единое целое, обладающее Даром. Таким образом получается, что мой Дар — дочерний от Дара маленького Рикардо. В некотором смысле, я дочь моего сына».
— Значит, всё-таки было, — сказал Рик и недоуменно пожал плечами. — Тогда к чему этот допрос? Всё и так ясно.
—
— Со мной он ничего не делал. Это всё я. Я похитил у него формулу препарата, который он разработал лично для себя.
— О Господи! — опередив всех нас, воскликнула Анхела. — Ты хочешь сказать, что дон Фернандо тоже обзавёлся Даром?
Рик отрицательно покачал головой:
— Ему это не удалось. Он пробовал, но у него не получилось. Чужеродный j-комплекс не прижился в его генах. Произошла реакция отторжения.
— А как же у тебя получилось? — спросил я.
— Мог бы и сообразить. — Рик ухмыльнулся и нежно взял Анхелу за руку. — J-гены, которые я привил себе, не были чужеродными, они от моей милой сестрички. А мы с ней — одна плоть и кровь… Короче говоря, два месяца назад, когда я был с визитом на Терре-Сицилии, тамошние биохимики, мои хорошие знакомые, синтезировали для меня препарат по формуле профессора Альбы. Правда, для этой цели были использованы образцы ДНК не Дженнифер, а Анхелы. На обратном пути к Астурии меня здорово лихорадило, целых два дня держалась температура выше сорока, зато теперь я такой же, как вы. — Он обвёл всех нас взглядом. — Ну! Почему вы не радуетесь, что вашего полку прибыло?
Анхела вздохнула и присела рядом с братом.
— Сначала нужно убедиться, что с тобой действительно всё в порядке, а потом уже будем решать — радоваться нам или горевать. Но если окажется, что всё в порядке… Как ты думаешь, мамины гены не отторгнут мой j-комплекс?
— Дон Фернандо считает, что отторжения быть не должно.
— Ты уже спрашивал его?
— Да. И тогда мы крупно повздорили. Он поклялся, что разложит меня на аминокислоты, если я вздумаю ещё что-либо предпринять без его ведома и согласия. Как раз сейчас он бьётся над тем, чтобы преодолеть реакцию отторжения. Его можно понять — каждому человеку хочется долго жить… Кстати, сколько я всё-таки проживу?
Анхела снова вздохнула:
— Если ты напортачил, то боюсь, что недолго.
— А если всё сделал правильно?
— Тогда будешь жить, пока тебя кто-нибудь не прибьёт.
— Ого!..
— А учитывая твой несносный характер, — неумолимо продолжала Анхела, — за этим дело не станет.
«Кеви, — мысленно обратилась ко мне Дейдра. — Могу поклясться, что у Рика полноценный Дар. Ты понимаешь, что из этого следует?»
«Прекрасно понимаю. Власть над силами и бессмертие — всем и почти задаром. Миллиарды, триллионы новых колдунов и ведьм. Отца точно удар хватит».
«Очередной сюрприз космической цивилизации… Что будем делать Кеви?»
«А что делать, сестричка? Разве у нас есть выбор? Вправе ли мы отказывать другим людям в том, что сами имеем? Нравственно ли это?»
«Конечно, безнравственно».
«Вот тебе и ответ».
«Гм-м… Многие урождённые колдуны не согласятся с тобой».
«Это их право».
«Они станут говорить об угрозе мирозданию…»
«Вернее, существующему порядку вещей, — уточнил я. — А что касается мироздания… В конце концов, Вселенная бесконечна, для неё что миллион колдунов, что миллиард, что триллион — всё едино. И если мы, люди, не сумеем ужиться друг с другом в этой бесконечной Вселенной, то мы просто недостойны в ней жить. Открытие профессора Альбы станет для человечества экзаменом на зрелость. Надеюсь, мы выдержим его».
Дейдра встала на цыпочки и поцеловала меня в губы.
— Кеви, ты прелесть! Я обожаю тебя. — Затем она повернулась к Рику и Анхеле: — Думаю, нам нужно кое с кем повидаться.
— С Хозяйкой? — догадалась Анхела.
— Да, с ней.
— Кто она такая? — спросил Рик.
Я улыбнулся ему:
— Профессор Альба говорил, что насчёт нас у тебя есть весьма оригинальная гипотеза. Небось, ты считаешь, что мы — пришельцы из иного мира, потомки древних колдунов и ведьм?
Рик потупился:
— Ну… в некотором роде…
— Тогда ты попал в точку, — сказал я. — Всё так и есть. А Хозяйка — наша главная колдунья. Она-то и решит твою судьбу.
Глава 20
Эрик. Последний день изгнания
— Папа, — спросила Фиона. — Почему у Паолино две мамы, а у меня только одна?
Я поправил дочкино одеяло и погладил её белокурую головку.
— Разве тебе одной мамы мало, Фи?
— Нет. Я люблю нашу маму. Но почему у Паолино их две?
Трёхлетняя Фиона ворочалась в своей постельке и никак не могла заснуть, находясь под впечатлением событий ушедшего дня. Мы отмечали двойной юбилей — радостный и одновременно грустный. Сегодня моему старшему сыну Паоло исполнилось семь лет, и ровно семь лет назад умерла его мать, Джулия. Мы впервые взяли с собой на кладбище Фиону, и она вместе с нами положила свой букетик на могилу Джулии. Открытие, что, кроме Дженнифер, у Паоло была ещё одна мать произвело на нашу малышку огромное впечатление.
— Понимаешь, Фи, — сказал я, — у всех детей должна быть мама. Верно?
— Да, папа, понимаю. Без мамы детям нельзя.
— Вот то-то же. И когда первая мама Паолино умерла, он не мог остаться без мамы, поэтому его новой мамой стала твоя мама.
— А почему его первая мама умерла?
Из-за меня, с горечью подумал я. По моей вине… Но, разумеется, я этого не сказал.
— Так устроена жизнь, Фи. Все люди когда-нибудь умирают.
— Вы с мамой тоже умрёте? — встревожилась Фиона.