Миры Источника. Трилогия

Авраменко Олег Евгеньевич

— Только имя. Дейдра предупредила, что он очень опасен. А конкретно ничего не сказала.

— Это и понятно. Ей внушает ужас одно упоминание об Эриксоне. И тем более для неё было бы невыносимо рассказывать о нём тебе. А дело в том, что Бешеный барон имеет дурную привычку убивать тех, кто нравится Дейдре.

От неожиданности Кевин закашлялся и неловким движением опрокинул свой бокал.

— Шутишь?!

— Увы, не шучу. К твоему сведению, всех семерых парней, что были у Дейдры за последний год Эриксон убил на дуэли.

— О Боже! — пробормотал ошеломлённый

Кевин. — Так вот почему она так разозлилась, когда я… — Тут он осёкся. — Но зачем? Что ему нужно?

— Он сумасшедший, вот и весь его мотив. Вообще-то Эриксон мужеложец и обычно сторонится женщин, но, видимо, перед Дейдрой никто не в силах устоять. В прошлом году он было попытался приударить за ней; она, разумеется, дала ему от ворот, и с тех пор он мстит ей — на свой безумный манер.

— А как ты думаешь, — осторожно спросил Кевин, чувствуя, как в груди у него постепенно холодеет, — меня он тоже попытается убить?

Колин проницательно посмотрел ему в глаза:

— Небось, теперь ты жалеешь, что связался с Дейдрой?

Кевин потупился. Неужели, подумал он, это правда? Неужели, доведись ему начать сначала, он отказался бы от любви, от объятий и ласк Дейдры, от теплоты её нежных прикосновений, от того мучительного наслаждения, от той радостной муки, что он испытывал с нею?…

— Нет! — с огромным облегчением выпалил Кевин. — Я ни о чём не сожалею. Появись у меня возможность прожить эти три недели заново, я прожил бы их точно так же.

Во взгляде Колина появилось уважение.

— Я уже говорил, что ты храбрый человек, Кевин МакШон, и вновь повторяю это. — Он наполнил свой бокал и бокал Кевина остатками виски из бутылки. — Знаешь, ты мне нравишься. Выпьем за тебя и Дейдру.

Они выпили.

— А что же король? — спросил Кевин. — Неужели он терпит это безобразие?

— Ещё как терпит. Такое положение вещей его вполне устраивает. Бешеный барон отпугивает от Дейдры мужчин, и королю это на руку… Только ты не подумай грешным делом, что дядя Бриан жесток и несправедлив. Просто влюбчивость Дейдры, её постоянные шуры-муры уже порядком задолбали его… как, впрочем, и меня. Понимаешь, до шестнадцати лет она была довольно инфантильной девушкой, всё больше книжками умными интересовалась — но после смерти матери будто с цепи сорвалась. Так загуляла, что и чертям в аду, наверное, тошно стало. И король ничего поделать не мог. Только Эриксону с его сумасшедшей манией удалось остановить её. Благодаря ему Дейдра остепенилась и в последнее время ведёт себя подобающим принцессе образом.

— Так ты одобряешь его действия?! — поражённо воскликнул Кевин.

— Ни в коем случае. Я считаю, что за Эриксоном давно виселица плачет. Дядя Бриан того же мнения. Он вовсе не покрывает барона, просто подходит к делу чисто формально. Все дуэли были честные — это засвидетельствовали и секунданты, и официальные наблюдатели; так что с точки зрения закона Эриксон не совершал преступлений. Но с тобой этот номер не пройдёт. Как-никак, король у тебя в долгу, да и я благодарен тебе за спасение Дейдры. А моя благодарность, уж поверь

мне, кое-что значит. Мы не позволим барону убить тебя.

Лицо Кевина обдало жаром. В первый момент он даже хотел признаться Колину, что не совершал никаких подвигов, приписанных ему Дейдрой, но затем, немного поразмыслив, отверг эту идею.

— Собственно, — произнёс Кевин, — я и сам не позволю ему убить меня. Пусть Эриксон умелый дуэлянт, но и я фехтую неплохо. Особенно своей шпагой.

— Это уж точно, — согласился Колин, взял в руки шпагу и на несколько сантиметров вынул её из ножен. — С таким клинком грех не победить. Даже самого Бешеного барона.

Глава 4

…Кромешную тьму разорвала вспышка ослепительно-яркого света. Колина закружило в вихре чужих эмоций — сильных, яростных, бушующих, кипящих и клокочущих. Его воля встретилась с чужой волей — железной, непреклонной, ничуть не похожей на ослабленную гипнозом. Громыхнули мыслеблоки — противный, пробирающий до самых костей скрежет, будто скрип массивной двери на ржавых петлях. Ещё одна вспышка, удар!.. Колин был отброшен на поверхность сознания, вглубь которого имел неосторожность вторгнуться.

«КТО ТЫ? — прозвучали грозные мысли. — ЧТО ТЕБЕ НУЖНО?»

«Успокойся, Кевин, не паникуй. Ведь это я, Колин».

«Какой ещё Колин? Мне незнакомы твои ментограммы… Или я забыл тебя?… Наверное, забыл. Я многое забыл… Кстати, почему ты назвал меня Кевином?»

«А разве это не твоё имя?»

«Не думаю. Кажется, меня зовут Артур… Да, точно! Я Артур Пендрагон, сын короля Утера».

«Милостивый Боже! Ты — король Артур?!»

«Не король. И даже не наследник престола. У меня есть старшие братья… Ага, понимаю. Ты решил, что я другой Артур. Но тот Артур давно умер. А я его правнук. У короля Артура был сын Амброзий, у Амброзия — сын Утер, и вот этот самый Утер мой отец. Я сын Утера, короля Света, и принцессы Юноны из Дома Сумерек. А ты кто такой?»

«Я Колин Лейнстер из Авалона, сын принца Уриена, племянник царствующего короля Бриана Второго».

«Постой! Ты сказал: „Авалон“?»

«Ну, да. Авалон — столица Логриса».

«Но это же родина моего предка!.. Если, конечно, это Истинный Авалон».

«Он самый что ни на есть истинный».

«Как знать, как знать… Для нас Истинный Авалон — родина настоящегокороля Артура».

«А разве были ненастоящиекороли Артуры?» — удивился Колин.

«Сколько угодно. А когда у вас царствовал король Артур?»

«Девять веков назад».

«Гм… Он был простым смертным?»

«Имеешь в виду, неодарённым? — уточнил Колин. — Нет, он был могущественным колдуном».

«Очень могущественным?»

«Невероятно могущественным. Он был последним, кто по-настоящему владел Исконной Силой».

«Исконной Силой, говоришь? Любопытно… Похоже, я нашёл тот самый мир, который искали многие до меня… Но как я нашёл его? Как я попал сюда? Я не могу вспомнить… Это так странно…»