Миры под форштевнем. Операция "Цунами"
Шрифт:
– Алевтина Ивановна, здравствуйте. Подобрали горничных княжне?
– Я чуть поклонился нашей ревнительнице чистоты. Благодаря ее заботам, замок практически сиял.
– Да, барин. Но молодые они, глупые пока что, хитростям не обучены.
– Девушки зарделись, одна ихз них упрямо задрала курносый носишко.
– Ничего страшного, княжна воспитывалась в строгости и скромности. Кроме того, с ней ее бабушка. Так что научатся.
– Я улыбнулся новеньким.
Вообще, служить у нас в замке среди народа окрестных деревень почиталось за великую честь. Окрестное крестьянство барона уважало и почти боготворило. Выкупные платежи дед договорился растянуть до пятидесятого года следующего столетия, аренду брал очень умереную. Жил строго и скромно, хотя и не бедствовал.
Мое и Элизабет появление крестьянством было воспринято сперва настороженно. Одно дело старый барон, который народ не неволит, платежами не душит, и совсем другое два молодых наследника.
Но я почти здесь не жил, наскакивая наездами, а Белс вела очень строгий, пуританский образ жизни. Сестра практически не участвовала в дворянских мероприятиях, блюла траур. И еще лечила крестьян и мещан соседнего городка, сложными настойками и выварками. Несколько раз принимала сложные роды, два раза сделала операцию по удалению аппендикса. Даже славу ведьмы и знахарки этим заслужила. Заслуженную, надо сказать.
Меня же было воспринимали как шебутного молодого недоросля, пока я три разбойничьи и бандитские шайки не вырезал. Причем так, что местной полиции только руками развести и осталось. И закрыть дела. А я заработал средь крестьян жутковатую славу. И это все кроме моей репутации социалиста и конфедерата среди дворянства.
С нашим появлением в замке произошло частичное омоложение персонала. Элизабет дед нашел трех горничных, точнее, Алевтина Ивановна нашла, а дед нанял. И сейчас у сестры три преданных до гробовой доски служанки, сумела привязать. Девушки знают, что Элизабет тоже для них сделает все, что в ее силах. А после того, как у Дарьи Белс приняла сложнейшие роды, и малышку вытащила практически с того света - глотки за нее перегрызут.
А у меня до сих пор ни одного слуги. Ну не могу я так, не получается. Поперек моей натуры кого-то заставлять делать то, что я сам вполне могу.
Впрочем, это все пустяки и мелочи. Хотя и противоречат статусу, мне об этом уже сказал мой дорогой и любимый командир контр-адмирал Жилин. Фактически, отдал приказ о приведении в соответствие. И я уже решил, что делать.
Все равно завтра мотанусь обратно, а оттуда поведу конвой на Гавайи, на завод. Вот и подберу себе среди оставшихся киборгов пару бойцов. Робот он и есть робот, киборги мной как люди не воспринимаются совершенно, душ у них нет. Да и удобнее, не забухает, не заблядует, никто не перекупит. Красота.
Зайдя к себе в комнату, я включил рацию. Небольшой по сравнению с нашими приемопередатчик, фирмы "Иесу", который я купил в мире Путина, позволял связываться с абонентами чуть ли не до Урала. При этом ему вполне хватало аккумуляторной батареи, стоящей в моей личной кладовке. Точнее, этот агрегат отменно вписывался в мой здешний небольшой набор электроники.
– Пташки - Саперу.
– Вот прилип ко мне этот позывной, и не хочет уходить.
Подожду. Девицы вполне могут быть в компании, и просто не иметь вероятности ответить. Ничего, вибросигнал даст им знать, что я выходил на связь.
И точно, пришлось ждать почти десять минут, прежде чем на связь вышла Элизабет.
– Жень, привет. Прибыли? Прием.
– Вот из всех правил радиообмена сестра признает только этот "прием", больше ничего.
– Здраствуй, Белс.
– Я улыбнулся. Нет, классная у меня старшая сестра, честное слово.
– Прибыли. Да еще с сюрпризом. Долго вы еще? Прием.
– Все, домой едем. Твоя тезка, Ксения и Марийка тебе привет передают. Что за сюрприз? Прием.- Ну вот, теперь я могу быть уверен в том, что девушки доберутся до дома без остановок.
– Э, нет, сестрица. Расскажу, будет уже не то. Давайте, ждем вас. И кстати. Я марроканских мандаринов привез, и испанских апельсинов. Они по тебе прямо тоскуют. Конец связи.
– У Белс есть слабости, одна из них апельсины и мандарины. Здесь я запретил ей одной ходить в Испанию, Италию и Грецию. И уж тем более, на Ближний Восток или в Северную Африку. А в Мексику или США она не может, вот не выходит у сестры. Что интересно, если она на корабле, то даже из мира в мир переведет. Пробовали. А вот пешим ходом большие водные протранства для нее непреодолимый рубеж.
Вот она меня и эксплуатирует. Да еще девушки из "хвостиков" к ней присоеденились.
К моему немалому удивлению, знакомство Элизабет с Линь прошло ну совершенно обыденно. С "хвостиками" тоже. Подумаешь, принцесса. Правда, один для меня огромный плюс. Девушки приняли китаяночку как младшую подругу. И утащили ее в свое девичье царство.
– Спасибо вам.
– Сзади почти безвучно подошла бабушка Линь.
– Пожалуйста.
– Я кивнул. Много слов, оно ни к чему. Тем более, для такой женщины как Шань Суонь.
Бабушка нашей принцессы оказалась дочерью китайской купчихи и русского белоэмигранта. Собственно, тридцатилетний бывший прапорщик, ставший владельцем небольшого грузового суденышка, спас восемнадцатилетнюю красавицу и ее отца во время нанкинской резни. Когда японцы просто истребляли мирных китайцев в захваченном городе. Руских офицеров бывших не бывает, боевой опыт не пропьешь, Иван застрелил пятерых японцев, грабивших богатую лавку, перед этим двух просто удавив втихую. Парочка как раз пыталась изнасиловать девушку, чуть не зашибив прикладом ее отца. Потом Иван, девушка и сам купец отсиделись в тайнике, а ночью сумели свалить из растерзанного города на баркасе бывшего беляка.
А много позже, через двадцать лет, родилась мама Линь. Младшая дочь одного из полковников армии КНР, которым стал бывший белогвардеец. Вообще, родни у Линь в Китае человек двести, как минимум. Но вот с ней до самой высылки только бабушка и оставалась.
Первое сентября тысяча девятьсот девяносто третьего года. Москва. Кремль.
– Итак, господин Президент, господин госсекретарь, чем обязан вашему такому внезапному визиту?
– Маршал Язов поглядел на сидящих напротив Джорджа Буша и Лоуренса Иглбергера, которые свалились ему как снег на голову. По крайней мере, никто не предполагал этого визита, пока взмыленный американский посол не приехал к нему лично, и не попросил о разрешении на пролет через территорию СССР и посадку в Москве президентского "Боинга". Как оказалось, американский борт номер один взлетел в Вашингтоне, и, сопровождаемый эстафетой истребителей и дозаправляемый в воздухе, прет в Союз.