Миры Пола Андерсона. Т. 12. Торгово-техническая лига
Шрифт:
Мелькнула мысль: я беспомощен. Что ни делай — ничто уже не спасет. Ужасное ощущение, однако.
За ней другая: ну уж, по крайней мере, думать-то я могу. Могу думать, могу вспоминать — как свободный человек. А потом снова вернулись тишина, чернота и холод.
Он крепко стиснул зубы, чтобы они не стучали, решив — будь что будет, но панике он не поддастся.
Когда сознание лишь слабой искоркой теплилось в нем, ледяная масса вдруг ослабила свою хватку. Лед таял не только вокруг Фолкейна — он таял по всей долине. Сквозь завесу испарений пробилась и будто огнем ожгла глаза бета Креста. А над долиной медленно кружил «Через пень-колоду»,
Часа два спустя Фолкейн сидел на своей койке, держа на коленях тарелку с супом, и с невинным видом поглядывал на Чи Лан.
— Со мной уже все в порядке, — сказал он. — Вот только посплю ночную вахту и снова стану самим собой.
— Вот уж не надо, — фыркнула цинтианка. — Будь я настолько тупоголовой, чтобы отправиться на разведку без гравипояса, я бы, пожалуй, заменила себя на новую модель.
Фолкейн рассмеялся.
— Ты ведь мне этого не предлагала, — сказал он. — А если б я его надел, то меньше взял бы приборов. Что вообще произошло?
— Инг-нг-нг… насколько мы с Пнем поняли, этот ледник — незамерзшая вода. По большей части это сухой лед, углекислый газ в чистом виде… ну, и другие газы, в гораздо меньшей пропорции. Температура постепенно возросла до точки сублимации или даже чуть превысила ее. Не забудь еще про тепло парообразования. С наступлением темноты район начал быстро замерзать. Мне кажется, кстати, что тепло этой ледяной массы поглощали еще и летучие соединения. В результате — нестабильное равновесие. Оно нарушилось как раз в тот момент, когда ты там шастал. Ни дать ни взять — рука судьбы! Часть ледяного поля разнесло взрывом, а другая превратилась в сель. Если бы мы только догадались проверить спектры отражений и показания термоэлемента!..
— Что сейчас говорить, — прервал ее Фолкейн. — Между прочим, я себя виноватым не чувствую. В конце концов, у нас головы не резиновые. Никто не может помнить всего на свете. Нам ведь так суждено — учиться методом проб и ошибок.
— Причем желательно, чтобы в это время рядом стоял кто-нибудь, готовый бросить веревку.
— Угу. Может, мы с тобой и разведчики Космофлота, но в данных обстоятельствах таковыми не являемся, — Фолкейн хохотнул. — Кстати, имя для планеты я как будто придумал в самом деле подходящее. Сатана.
— Что это значит?
— В одной из наших земных религий это имя противника Бога, прародителя зла.
— Но ведь любому разумному существу должно быть ясно, что Бог сам… впрочем, это так, ерунда. Вообще-то я считала, что люди уже перебрали всех мифологических персонажей. Точно-точно. Я помню, Сатана уже был.
— Да? Не припоминаю. Есть Люцифер, есть Ариман, есть Локи [5] , есть… Черт с ними. Легендарный Сатана правил подземным миром огня и льда и развлекался тем, что придумывал муки для грешных душ. По-моему, подходит.
5
Люцифер — в христианской традиции одно из имен дьявола. Ариман — в иранской мифологии злое божество. Локи — в скандинавской мифологии бог-трикстер.
— Если он из тех богоборцев, с которыми я сталкивалась, — заметила
Фолкейн пожал плечами:
— Поживем — увидим. Кстати, где мы сейчас?
— Летим над ночной стороной, фотографируем изберем анализы. Я не вижу причины болтаться здесь. Когда мы доложим о том, что выяснили, ван Рийн до потолка подскочит от радости. Мы ему скажем, что криосфера растворяется и что лет через десяток здесь вполне можно начинать строиться. Надо смываться, Дэйв, тут с каждым часом становится все опаснее.
Как бы в подтверждение ее слов звездолет вдруг клюнул носом; обшивка корпуса задребезжала. Корабль угодил в шторм, продолжавшийся всего минуту или две. Однако, подумал Фолкейн, какой же силы должен быть этот шторм, чтобы накренить звездолет, движимый термоядерной энергией, защищенный силовыми экранами, направляемый датчиками и ведомый компьютером, который способен преодолевать громадные расстояния и противостоять практически любому противнику!
— Согласен, — сказал он. — Давай задержимся еще на сутки… соберем, какие сможем, данные и… рванем домой. Подробности пусть изучает кто-нибудь другой. Все равно придется посылать сюда боевую группу, чтобы отстоять наши права.
— Чем скорее Старый Ник узнает об этом, тем лучше, — Чи взмахнула хвостом. — У нас будет куча неприятностей, если здесь обнаружатся вражеские пикеты.
— Не переживай, — сказал Фолкейн. — Скорей всего наши уважаемые противники живут очень уж далеко — даже разведчиков и то не прислали.
— А ты уверен, что, пока мы летели сюда, они уже не обследовали планету? — спросила Чи медленно.
— Тогда бы мы с ними столкнулись. Перелет у нас занял недели две, работой мы занимались чуть больше. С делами мы справились быстро, потому что нас только двое и потому еще, что нас поджимает время. А противникам нашим спешить некуда — они ведь не знают, что мы сели им на хвост. — Фолкейн почесал подбородок, отметив, что не мешало бы воспользоваться кремом-эпилятором. — Разумеется, возле планеты могли крутиться их наблюдатели. Заметили наше приближение — и побежали домой, за папочкой. Не иначе, он уже несется сюда, прихватив толстую палку. — Фолкейн нарочито громко спросил: — Ты ведь не обнаружил никаких звездолетов, а, Пень?
— Нет, — отозвался компьютер.
— Хорошо, — Фолкейн откинулся на подушки. Корабль имел на борту приборы, способные регистрировать длящееся буквально доли секунд возбуждение пространства, окружающего работающий гипердвигатель, на расстоянии в световой год, что соответствовало теоретическому пределу для подобных устройств. — Я едва ли ожидал…
— Потому что мои детекторы выключены, — пояснил Пень.
Фолкейн вздрогнул и резко выпрямился. Суп выплеснулся из тарелки прямо на Чи Лан, которая вскочила с отчаянным воплем.
— Что?! — воскликнул он.
— Сразу после выхода на орбиту мне было приказано вести наблюдение за планетой, — напомнил ему Пень. — Отсюда следовало, что компьютер может временно оставить без внимания приборы, направленные в космическое пространство.
— Ах ты, Иуда термоядерный, — простонал Фолкейн. — А я-то думал, что ты у нас действительно голова! Что сделали с тобой эти горе-ремонтники с Луны?
Чи по-собачьи встряхнулась; во все стороны полетели капли супа.
— Я-т’инчай-урх! — бросила она. Переводу эта фраза не подлежала. — Ну, так включай эти чертовы детекторы!