Миры Пола Андерсона. Т. 12. Торгово-техническая лига
Шрифт:
Исследовательская и подготовительная работа, предшествовавшая постройке кораблей, очевидно, была весьма и весьма сложным делом. Как же бабуритам удалось провести ее за столь короткое время? Ведь в ту пору когда люди впервые встретили этих существ, они еще ни разу не покидали родную планету.
Могли они нанять специалистов со стороны? Если да, то откуда? И чем расплачивались?
Бессмысленная череда вопросов, которые возникли, когда люди впервые ощутили угрозу, вдруг оборвалась, потому что Пень решил внести свою лепту в разговор, что случалось нечасто.
— Судя по всему, бабуриты предвидели возможность столкновения с другими существами, дышащими водородом, — сказал он.
— Нет, — возразил Эдзел. — В исследованной части космоса нет других
— Предлагаю ввести в меня программу политических наук, — заявил компьютер.
— Может, перестанете наконец болтать, трепачи? — рявкнул Фолкейн. — Истина заключается в том, что бабуриты имеют в своем распоряжении гораздо больше кораблей, чем держат здесь. И я разделяю опасения Чи относительно того, куда направились остальные их корабли. Если мы…
Пискнул сигнал внешней связи. Дэвид включил прибор, и на экране возникло изображение бабурита крупным планом.
Его жуткую фигуру, похожую на гусеницу, кентавра и морского рака одновременно, но ни на какую из этих тварей в отдельности, окутывал сумрак, в котором мелькали какие-то призраки. Четыре крошечных глаза, расположенные позади губчатого рыла, никак не могли поймать взгляд Дэвида. Существо загудело на латыни Лиги, и переговорное устройство превратило этот шум в членораздельные звуки:
— Мы поставили в известность Имперское Кольцо Сиземы, и скоро вы получите указания. Оставайтесь на связи.
Это заявление прозвучало ни вежливо, ни грубо. Им просто сообщили, как обстоят дела.
Изображение потускнело и исчезло. С минуту Фолкейн сидел, погрузившись в раздумья, перебирая в памяти те скудные сведения, которые были ему известны.
«Сизема» — всего лишь слово, которым переговорное устройство передавало тихий писк. А «Имперское Кольцо» представляло собой попытку бабуритов (вероятно, с легкой руки первых исследователей-люд ей) облечь в слова некое понятие, тождественного которому на Земле не было. Судя по всему, в Акарро (так переговорное устройство окрестило один из районов планеты) первичной ячейкой общества была не личность, семья, клан или племя, а некое объединение существ, связанных между собой такими крепкими и всепроникающими узами, какие неведомы и недоступны человеку. Основывались они на какой-то взаимозависимости, или взаимном дополнении, циклов половой активности, но распространялись на все стороны жизни. У каждого Кольца была своя индивидуальность, и кольца эти отличались друг от друга больше, чем составляющие их особи. И тем не менее, как сообщили ксенологам наблюдатели, каждая личность в составе Кольца была уникальной и вносила свой особый вклад. В этих конгломератах не было никакой субординации, там царило то ли единение, то ли слияние, существовавшее на каком-то более глубоком уровне, чем уровень сознания. Телепатия? Трудно сказать, какой смысл следует вкладывать в это слово на Бабуре. Более толковых объяснений наблюдатели дать либо не смогли, либо не пожелали. Каждый бабурит испускал разнообразные излучения на радиочастотах, достаточно мощные, чтобы их мог принять чувствительный прибор, находящийся неподалеку. Если дело было в специфике нейрохимических процессов (?), то, вероятно, другая нервная система (?) могла действовать как приемник. Возможно, именно поэтому какая-то часть здешнего культурного наследия передавалась не устно или письменно, а воспринималась непосредственно.
Потенциально бессмертное, Кольцо пополнялось как путем приема новых членов, так и через рождение потомства. Перекрестные «усыновления» связывали группы так же, как династические браки некогда объединяли семейства людей. Имперское Кольцо, похоже, пользовалось при этом преимущественным правом выбора и, таким образом, могло считаться господствующим. Постепенно под его предводительством оказалась вся планета, но Кольцо представляло собой вовсе не монархию или диктатуру в строгом смысле этого слова. Самоуправляемые и не склонные к столкновениям с себе подобными, кольца почти не нуждались
«И это еще больше затрудняло оценку причин внезапного приступа воинственности бабуритов, — подумал Фолкейн. — Лет тридцать назад они попытались было вести не очень честные дела в этом секторе, но были побеждены «Пряностями и спиртными напитками». Однако это, клянусь солнцепеком, было пустячное столкновение. Из-за такой мелочи они не стали бы потом трубить о своем «праве распоряжаться окружающим космосом». Идея о разделе звезд на области интересов тоже вряд ли годится в качестве объяснения. Лига никогда не смирилась бы с этим, коль скоро она намерена сохранить себя как систему участников свободного рынка. Содружество еще могло бы в принципе согласиться с такой идеей, но только при условии сохранения за собой Обители Мрака. А ведь бабуриты решили поднять именно этот взрывоопасный вопрос и таким образом ускорили кризис.
Наверное, даже агенты компаний «Семерки», которые первыми начали вести тут дела, были сбиты с толку и никак не могли предугадать, что замышляет этот разум, столь чуждый нашему, — подумал Дэвид. — Хо-хо!»
В этот миг экран снова преподнес ему подарок в виде изображения бабурита. Хотя Фолкейн неплохо умел примечать индивидуальные особенности нечеловеческих особей, он распознал нового собеседника лишь по цвету и покрою одежды. Причудливость образа затмевала все детали, делая их недоступными для его восприятия.
— Ты — капитан А-кайе? — без предисловий спросило существо. Похоже, оно не расслышало имя Фодкейна и не смогло достаточно точно воспроизвести его мычанием. — Этот член говорит с тобой от имени Имперского Кольца Сиземы. Ты сообщил нашим часовым цель своего прибытия. Переизложи ее в точных подробностях.
Мышцы на животе и между лопатками напряглись, и на миг Фолкейн вдруг воспринял звезды, планету, ее спутники и солнце на небосводе гораздо острее, чем стоявший перед его глазами образ. «Умереть, лишиться всего этого великолепия, потерять Койю, Хуаниту и еще не родившееся дитя… Но эти военные корабли, сопровождающие его к планете, вряд ли станут открывать огонь без всяких на то причин. А может, станут?» Но тут в нем проснулось привычное бесстрашие, и Дэвид спокойно ответил:
— Прости, если я обойдусь без приветствий и тому подобных любезностей. Мне сказали, что твой народ не нуждается в такого рода фразах, во всяком случае, при общении с существами других видов. — И это было вполне разумно, ибо какие уж тут общие ритуалы? — Мои товарищи и я прибыли сюда не как правительственные посланники, а как представители одной из компаний Торгово-технической Лиги, Галактической компании пряностей и спиртных напитков. Как нам известно, более двух ваших лет назад мы не поладили друг с другом на планете, которая зовется у нас Сулейманом. Надеемся, это не помешает вам выслушать нас.
Он пустил в ход переговорное устройство — не потому, что был мало-мальски знаком с языком бабуритов, а для того, чтобы оно превратило его слова в звуки, которые собеседник сможет воспринимать без всяких усилий. «Интересно, насколько же прибор исказил смысл его высказываний?» — подумал Дэвид. Если речь Сиземы так же тональна, как, скажем, китайская, до бабу-рита дойдет почти бессмысленное верещание. Но у туземца достало мудрости потребовать повторить.
— Мы слушаем, — сказал он.
— Боюсь, что не смогу изложить вам какой-либо конкретный план. Нас очень беспокоит противостояние, связанное с Обителью Мрака. «Нас» означает компанию, на которую работаем я и мои спутники. Разумеется, это беспокойство разделяют и руководители сотрудничающих с нами фирм. Война столь же губительна для торговли, как и для всего остального. Не только… гм… экономические соображения, но и справедливость, как таковая, вынуждает нас сделать все возможное, чтобы предотвратить войну. Вам, несомненно, известно, что Торгово-техническая Лига — не государство, однако ее мощь сопоставима с мощью любой державы. Она с радостью окажет любую помощь в деле достижения мирного соглашения.