Миры Пола Андерсона. Т. 18. Камень в небесах. Игра Империи. Форпост Империи
Шрифт:
Скоро, очень скоро выяснится, правильно ли я рассуждаю.
Кто-то дотронулся до его скафандра. В наушниках раздался слабый голос:
— Как вы себя чувствуете, сэр?
— Отлично, — солгал он и почувствовал, что на сердце стало легче. — А ты как?
— Небольшая слабость, сэр… О Боже! Боюсь, термос с чаем унесло ускорение!
Флэндри дотронулся до его бедра.
— Что ж, — сказал он, — придется заменить глотком коньяка. Как, старина?
Нельзя сейчас позволить себе никакой интоксикации — и все же необходимо расслабиться. Восстановить ясность мыслей перед заключительным аккордом.
А потом
Он выбрал направление удара, ориентируясь по солнцу, лучи которого прорезали тьму, осветив острые, как лезвия, горные пики, скалы, мертвенно–бледные равнины, приземистые домики и вытянутые очертания кораблей. Все они сейчас под ним, в круговороте движения.
«Э–эх!» — взревел он и вышел на максимальную скорость. Приоткрылись защитные приспособления, обнажив боеголовки, сопряженные в пары. Управляемый снаряд взметнулся вверх, этот скачок отозвался в его костях, — казалось, что металл сопротивляется собственной скорости.
— Не гляди вниз! — приказал он. А сам посмотрел на приборы: отклонение от выбранной траектории. Изо всех сил Флэндри старался выровнять корабль. Один Бог знает, удастся ли не врезаться в горы!
Ну и полет! Вот уж подлинно — Дикий Охотник!Вершина горы была раздвоена. Призвав на помощь всю сноровку, Флэндри попытался отыскать перевал. Мрачными и зловещими глядели утесы. Внезапно они озарились — это начали взрываться ракеты…
Он увидел, как задрожала и треснула гора. Двинулись оползни. Отблеск второго взрыва на мгновение ослепил его. Летели первые раскаленные обломки, взметнулась темная, как ночь, пыль.
Как-то удалось преодолеть и это. Теперь под ним зияла пропасть, но он умудрился миновать ее. Оставив ее позади, он падал на голые холмы внизу, но с каждой минутой падение замедлялось… Может быть, удастся… все еще, может быть… Да, черт возьми, он должен увидеть горизонт! Они с Чайвзом опять полетят к звездам!
Приняв такое решение, он повернул корабль. Сквозь облако мутной пыли — вверх, вверх над содрогающейся горной цепью. Из нее все еще вылетали вспышки пламени. Пыль сконцентрируется и зависнет в безвоздушном пространстве, не смешиваясь с ним. Радиоактивность будет отравлять эти каменные руины еще много, много лет. А расплавленное дно воронок будет втягивать в себя осколки. И эти вмерзшие обломки — зловещее предостережение… грядущим узурпаторам.
Да, и все же здесь размещалась неплохо снаряженная бригада. Причем умудрившаяся выжить после всего произошедшего. Пролетая, Флэндри заметил целые закамуфлированные кварталы — здесь сейчас царила паника. Вдруг откуда-то повыскакивали торпеды, заработали артиллерийские орудия, вооруженные летательные аппараты взмыли вверх. А ведь, казалось бы, скромному провинциальному губернатору ни к чему иметь такой мощный арсенал!
Безудержная радость охватила Флэндри. Было бы невыносимо, случись так, что его грандиозный фейерверк оказался направлен против беззащитного населения! Теперь душа его постепенно оттаивала, в ней воцарялся покой. Элавли осталась позади. Инерция в сочетании с высвобожденным ускорением вывели снаряд на орбиту — неопределенную орбиту вокруг Рамну, или Нику, или центра Галактики, но только не у несчастной луны, этой злополучной луны. Да и неважно, где проходит эта орбита. Он все равно попробует пробраться на Дирис, не столько даже ради себя, сколько ради Чайвза. С таким примитивным снаряжением
Флэндри усмехнулся: одну боеголовку он сохранил. Попытайся враг захватить его — последует новый пиротехнический эффект, если только капитан не догадается открыть огойь немедленно — что, впрочем, тоже неплохой выход!
Выключив двигатель, он позволил своей измученной плоти насладиться благословенной невесомостью. Наступил блаженный покой. Позади осталось солнце, а вокруг были его старые друзья, звезды.
— Сэр, — сказал Чайвз. — Позвольте вас поздравить.
— Спасибо, — ответил Флэндри. — Позволь предложить тебе коньяку. — Ничто не мешало им теперь опустошить флягу. Напротив, для этого были все основания.
— Вы не голодны, сэр? Рацион, конечно, несколько отличается от привычного.
— Пока еще нет, Чайвз. Поешь сам, если хочешь. А я еще вполне сыт.
Однако вскоре шалмуанин вернул его к действительности.
— Простите, сэр. Не начать ли корректировку курса?
Флэндри пожал плечами: действительно, почему бы не начать?
Взяв курс на Рамну, он включил половинное ускорение, которое его спутник сможет выдержать без особого напряжения. Они улетят далеко, и будут лететь, пока… пока не будет исчерпан резерв скорости. Затем, приблизившись к планете, остановятся. Он постарается связаться с внутренней луной и переговорить с кем-нибудь там. Перспективы выглядели крайне туманными — за исключением разве того, что они непременно привлекут к себе внимание какого-нибудь военного корабля; но смерть в бою лучше, чем смерть от удушья.
А через несколько минут Чайвз объявил:
— Сэр, мне кажется, я вижу космический корабль примерно в шести часах лета плюс–минус тридцать секунд. Похоже, он движется нам навстречу.
Флэндри достал телескоп.
— Да, — сказал он и мысленно добавил: «Если он вооружен, будем драться. А если это торговый корабль — у меня есть бластер. Возможно, удастся подняться на борт, заставить повиноваться… Корпус корабля все более различим. Нет, это не фрахтер — не те очертания».
Он выругался вслух.
— Сэр, — сказал явно смущенный Чайвз. — По–моему, это наш «Хулиган»!
Флэндри пробормотал что-то нечленораздельное.
Похожий на стрелу корабль быстро приближался.
Флэндри выключил ускорение: встречный корабль мягко выровнял траекторию. Еще несколько сотен метров — и корабль распахнул боковую дверцу. Они с Чайвзом освободились от своей упряжки и подлетели к «Хулигану».
Никто не встретил их внутри. Флэндри слышал размеренный шум включенного на полную мощность двигателя, почти физически ощущал его биение. «Хулиган» летел домой. Сбросив скафандр, Флэндри ринулся в разреженное пространство. Чайвз следовал на почтительном расстоянии.
Из кабины пилота вышла Бэннер. Остановилась посередине корабля. Он тоже остановился. Несколько ударов сердца длилось молчание. Наконец он простонал:
— Как? И почему, почему? Это ведь могло свести на нет всю операцию…
— Нет, не могло. — Вновь сама гордость глянула на него. — Никто не собирается вас преследовать. Я проверила. А главное, прежде чем вернуться, я отправила подробный письменный отчет в вымпеле для донесений. Ты считаешь, что дочь Макса Абрамса не знает, как поступают в таких случаях?