Миры Пола Андерсона. Т. 8. Операция “Хаос”. Танцовщица из Атлантиды
Шрифт:
Внезапно на нас напал ковер. Свартальф выгнул спину дугой и нажал на ускоритель. Мы рванули вперед, оставив врага далеко-далеко, — и я потерял сознание.
Глава 7
Очнувшись, я обнаружил, что лежу на госпитальной койке. Снаружи был ясный день; от теплой влажной земли поднимался пар. Я застонал, и стоявший неподалеку врач обернулся.
— Привет, герой! — сказал он. — Лучше вам пока не двигаться. Как вы себя чувствуете?
Я наконец пришел в себя.
— Что со мной? — шепотом спросил я. (Само собой, медики вернули
— Ничего особенно страшного, учитывая обстоятельства. В вашу рану проникла инфекция — стафилококк; он поражает и людей, и зверей… но мы этих паразитов выгнали, у нас теперь есть новая антибиотическая техника. Ну а в остальном — шок, потеря крови, да еще самое обычное переутомление. Через недельку-другую будете в полном порядке.
Я лежал, и мои мысли скользили, ни на чем особенно не задерживаясь… в основном я думал о том, какой вкусный мне дали бульон. Но меня заинтересовало и другое. Полевые госпитали не могут таскать за собой громоздкое оборудование, необходимое для того, чтобы втыкать булавки в модели бактерий. Зачастую у них нет даже больших манекенов, на которых хирурги делают симпатические операции. А тут — стафилококк…
— О какой это технике вы говорите? — спросил я.
— У одного из наших парней — «дурной глаз». И он смотрит на микробы в микроскоп.
Я не стал расспрашивать дальше, зная, что смогу обо всем прочесть в «Ридерз Дайджесте» — они наверняка будут мусолить эту тему еще не один месяц. Но еще кое-что меня мучило.
— А нападение… атака началась?
— Ата… О! Это было уже два дня назад. Все это время мы вас держали под асфоделью. Мы отбросили сарацин по всей линии фронта. Последнее, что я слышал, — они миновали границу штата Вашингтон и продолжают отступать.
Я вздохнул и погрузился в сон.
Джинни явилась на следующий день; на ее плече восседал Свартальф. Когда девушка откинула клапан палатки, внутрь ворвались солнечные лучи и превратили ее волосы в горячую бронзу.
— Привет, капитан Матучек! — сказала она. — Я заглянула узнать, как вы тут.
Я приподнялся на локте и свистнул, подзывая сигарету, которую она мне предложила. А потом сказал:
— Оставь формальности, Джинни. Хоть мы и не на свидании были той ночью, но все-таки, кажется, мы уже достаточно хорошо знакомы.
— Да. — Она села на край койки и взъерошила мои волосы. Свартальф мурлыкал — и мне тоже захотелось мурлыкнуть.
— Как там дела с ифритом? спросил я наконец.
— Сидит в бутылке. — Девушка усмехнулась. — Сомневаюсь, чтобы кому-то теперь удалось выманить его оттуда — ну если, конечно, кому-то вообще этого захочется.
— Но какты этого добилась?
— Простейшее применение принципов папы Фрейда. Если об этом когда-нибудь напишут, все фрейдисты и юнгисты накинутся на меня… но это сработало. Я позволила ему погрузиться в воспоминания, освободить воображение — и быстро обнаружила, что он страдает комплексом гидрофобии — он боится воды… но это не водобоязнь в смысле бешенства, это комплекс пирата…
— Можешь меня звать Пиратом, — проворчал я. — Но если назовешь меня Фидо — не забудь почесать за ухом.
Она чуть порозовела и продолжила:
— Ну а когда я
— Разве нам не хватает без этого ужасов — бомбы, драконы, болезни, насылаемые эльфами? — сказал я, слегка содрогнувшись.
Бедные, незатейливые существа-элементали, подумал я… они-то считают себя ужасно жестокими и зловредными, но им стоило бы поучиться у человеческой расы.
Что касается меня, то, конечно, я прекрасно понимал, какие могут возникнуть сложности, обзаведись я женой-ведьмой, но…
— Сядь-ка поближе…
Она послушалась.
Я сохранил не слишком много воспоминаний о войне. Это было отвратительное время, и лучше всего — постараться его забыть. Но кое-что навсегда осталось при мне, вопреки всем усилиям лучших хирургов-косметологов. Когда я становлюсь волком — у меня куцый хвост, а когда я человек — мне очень не нравится сидеть в сырую погоду.
Черт знает как достался мне орден Пурпурного Сердца!..
Глава 8
Пришел момент для одного из отступлений. Я постараюсь разделаться с ним поскорее. У нас с Джинни было много куда более интересного, чем те эпизоды, когда мы сталкивались с Врагом. Ведь главное в человеческой жизни — отнюдь не борьба и не опасность, и не мелодрама; человек просто живет, и работает, и получает удовольствие от своего дела; он отдыхает и влюбляется, и шутит, и пускается в маленькие безобидные приключения.
Но ни к чему рассказывать вам о мелких событиях нашей жизни. Вам и своих забот хватает. Более того, наши дела касаются только нас, и никого больше.
А вот дела серьезные вас должны интересовать. Ведь Враг рода человеческого — и ваш враг.
Поэтому — позвольте мне в этом отступлении очертить общий ход событий. Годится?
Первый период занимает около двух лет. Сначала, еще несколько месяцев, мы с Джинни оставались на армейской службе, хотя нам и не доводилось уже принимать участия в сражениях. И нам почти не приходилось видеться, что было для меня самым неприятным. Нас развели служебные дела.
Война, правда, не затянулась. Персов вышибли из калифата. Сам калифат рассыпался, как разбитое зеркало, — там начались революции, мятежи, религиозный раскол, вендетты, бандитизм… в общем, калифат капитулировал. Америке и ее союзникам не пришлось вторгаться на вражескую территорию. В том просто не было нужды. Но без оккупации все же не обошлось — только с другой целью. Необходимо было остановить голод и страшные эпидемии, разразившиеся на многих территориях. И наши с Джинни особые таланты заставили нас мотаться по всему миру — но, к сожалению, не вместе.