Миры Пола Андерсона. Том 15. Все круги ада. Мятежные миры
Шрифт:
Почти полный диск спутника внезапно выскользнул из-за горизонта. Порожденные им тени двигались с доступной глазу быстротой. Луна восходила так поспешно, что скоро должна была перейти в следующую фазу. Затопленный этим живым белым светом океан Антонина, казалось, вновь обрел свои испарившиеся воды. И вот уже по просторам моря бежит волна, и снова прибой обрушивается на подножие мыса Виндхоум…
«Ты часто вспоминала об этом. Ты любила эти минуты сильнее всего в тот год, что мы провели здесь вместе. Кэтрин, дорогая, придется ли тебе любоваться этим еще хоть раз?..»
Глава 7
Когда
— Даже радиопередач нет? — спросил Флэндри.
— Пока нет, — ответил голос Ровиана. Флэндри выключил интерком.
— Надо бы мне самому быть на мостике, — пробормотал он. — И чего я торчу тут в моей… прошу прощения, в вашей каюте?
— Собираете разведданные, — с легкой улыбкой сказала женщина.
— Ну, если б это! Но почему такая полная тишина? Неужели вся система эвакуирована?
— Вряд ли. Но, надо полагать, им известно, что неприятель дня через два-три будет здесь. Хью совершенно гениально оперирует разведывательными кораблями. Впрочем, он хорош и во всем остальном.
Флэндри бросил на нее острый взгляд. Слишком встревоженный, чтобы сидеть на месте, слишком смущенный, чтобы ходить, он стоял у притолоки и выстукивал пальцами дробь на филенке. Кэтрин Мак-Кормак сидела на единственном стуле. Она выглядела совершенно спокойной.
И не удивительно. Ей же не оставалось ничего другого, как спать все то время, что истекло между их первым разговором и этим. По-видимому, сон неплохо залечил ущерб, причиненный ее плоти, а возможно, и ее разуму. Зато ему в это время пришлось иметь дело с множеством всяких хлопот. Даже принять решение обогнать флот, идя все время на квазискорости, чтобы доставить пленницу к главарю мятежников, было делом отнюдь не легким. У Флэндри не было даже намека на право ведения переговоров. Его действия можно было бы хоть как-то оправдать лишь невообразимо свободным толкованием полученных им распоряжений. Разве прощупывание руководителя восстания не представляет интереса, и разве присутствие его жены не создает для этого совершенно исключительной возможности?
«Но почему же чувство любви, прозвучавшее в ее голосе, так волнует меня?» — удивился Флэндри.
Вместо этого он сказал:
— Моя гениальность заключается в красноречии, но она не спасет мою корму от порки, если наш маневр не принесет хоть каких-то дивидендов.
Ее глаза цвета медной зелени под янтарными прядями волос твердо глянули ему в лицо.
— Вы не заставите Хью сдаться, — предупредила она. — Мне никогда не удавалось заставить его отступить, о чем бы ни шла речь. Его расстреляют, правда?
Флэндри слегка изменил позу. Под мышками выступил горячий пот.
— Ну… просьба о помиловании…
Ему еще никогда не приходилось слышать такой мрачный смех.
— Пожалуйста, коммандер, избавьте нас обоих от подобных выражений. Я, конечно, всего лишь уроженка колонии и юношеские годы вплоть до замужества провела, изучая живых существ, которые интересуются людьми еще меньше, чем имириты, но все же я учила историю и политику, а в бытность мою первой леди Флота мне довелось многое повидать. Империя просто не может пощадить Хью. — На мгновение ее голос дрогнул. — И я… скорее предпочла бы, чтобы он умер, нежели видеть его рабом с промытым мозгом или пожизненным заключенным… такого гордого бизона, как он…
Флэндри взял новую сигарету, хотя во рту было горько от табачного дыма.
— Моя идея, миледи, состоит в том, чтобы вы рассказали ему о том, что вам известно. Как минимум, он, возможно, не захочет подыгрывать Снелунду. Он может отказаться от решения дать бой вблизи тех планет, которые Снелунд очень хотел бы подвергнуть бомбардировке.
— Но без баз, без источников снабжения… — Она прерывисто вздохнула. Вздох приподнял на пышной груди надетый на ней простой комбинезон так, что Флэндри опять бросило в дрожь.
— Что ж, поговорить, конечно, можно, — сказала она грустно. Напускная уверенность покинула ее. Она чуть не протянула к Флэндри руки. — Коммандер… вот если б вы отпустили меня…
Флэндри отвернулся и покачал головой:
— Извините, миледи. Против вас выдвинуты серьезные обвинения, вы не оправданы и не прощены. Единственная причина, по которой я могу вас отпустить, — это то, что в обмен ваш муж сложит оружие, однако вы говорите, что об этом и думать нечего. Поймите, я никогда не отдам вас Снелунду. Я скорее присоединюсь к мятежникам, чем сделаю это. Вы отправитесь со мной на Терру. Вы расскажете там о мучениях, которые терпели по вине Снелунда, и о том, чем он перед вами бахвалился… Это может создать для него определенные трудности. Как минимум эти рассказы привлекут к вам симпатии людей, достаточно могущественных, чтобы защитить вас…
Случайно взглянув на нее, он поразился, увидев, что вся кровь отхлынула от ее лица. Ее глаза были пусты, на коже выступили крупные капли пота.
— Миледи! — Он отшвырнул сигарету, сделал к ней два быстрых шага и тут же остановился. — Что случилось? — Он положил ей ладонь на лоб. Тот был холоден как лед. Такими же были и руки, когда его ладони сами собой скользнули по ее плечам и рукам. Флэндри сжал их и стал массировать. — Миледи!
Кэтрин Мак-Кормак едва заметно шевельнулась.
— Стимулирующую таблетку, — еле слышно пробормотала она. Флэндри было подумал, не обратиться ли к судовому врачу, потом отказался от этого и подал ей таблетку вместе со стаканом воды. Она проглотила все одним глотком. Когда он увидел, что трупная бледность уходит, а дыхание выравнивается, бурная радость охватила Флэндри.
— Извините меня, — сказала она еле слышно. Ее слова почти заглушались шумом двигателей. — Все вспомнилось так внезапно…
— Я сказал то, чего не надо было говорить, — с трудом выговорил он, глубоко потрясенный случившимся.
— Это не ваша вина. — Ее глаза не могли оторваться от палубы. Даже сейчас он не мог не заметить, как четко вырисовываются длинные ресницы на ее бронзовой коже. — Нравы Терры отличны от наших. Для вас то, что произошло со мной… это несчастье, очень тяжелое, да, но не какое-то там омерзительное, от которого я никогда уже не смогу очиститься, не такое, которое заставляет меня думать, захочу ли я когда-нибудь снова увидеть своего Хью… Возможно, вы поняли бы лучше, если бы я рассказала вам, сколько раз он прибегал к наркотикам и мозговому зондажу… Снова и снова я погружалась в кошмары, теряла способность мыслить, теряла возможность понимать, я это или не я. Лишалась воли, превращалась в животное, выполняющее его капризы, чтобы избежать боли…