Миры Пола Андерсона. Том 17
Шрифт:
— Мир! Мир! Нам не нужен этот чужак! Мы его изгоняем! Хотите посадить его в тюрьму? Он ваш. А остальные будут веселиться!
Айвар сел. Он не замечал боли там, куда его ударили. Фрайна, Привал для него потеряны. Он был оглушен случившимся, как если бы на него внезапно обрушился сердечный приступ.
Но где-то глубоко в нем сохранялась настороженность. Он увидел, как смыкается вокруг него круг людей, готовых оттащить его в город и запереть. Сквозь туман пробилось осознание того, что донесение об этом обязательно дойдет до имперской администрации.
Его нож лежал
— С дороги! — зарычал он и кинулся на окруживших его людей. Если надо, он прорубит себе путь на свободу.
В эту секунду зашумели крылья. Поднятый ими ветер взвихрил пыль, тень заслонила свет фонарей. Эраннат взлетел.
Шестиметровые крылья простерлись над толпой. Отблески света заиграли на перьях, выхватили из темноты распростертые руки. Хоть ифриец и не был вооружен, люди шарахнулись от этих острых как кинжалы когтей, от мощных ударов крыльев.
— Сюда! — просвистел голос Эранната. — За мной, Рольф Маринер!
Айвар кинулся по открывшемуся перед ним проходу в ночь, мимо палаток и разноцветных фургонов. Изящный силуэт скользил низко над его головой, черный на фоне Млечного Пути.
— Держи к югу, — раздался свистящий шепот, — вдоль берега реки. — Ифриец сделал круг над Айваром. — Я полечу в другую сторону, чтобы сбить их со следа, потом вернусь к тебе. — Еще один круг. — Потом я догоню только что отплывший корабль и устрою, чтобы они взяли нас на борт. Попутного ветра. — Черный силуэт мелькнул на фоне звезд и исчез.
Айвар послушно пустился бежать через луга. Сознание же его было сосредоточено на одном:
«Фрайна. Привал. Потеряны навсегда? Ради чего теперь жить?» Тем не менее он продолжал бежать.
Глава 11
Когда лодка, направляемая Эраннатом, доставила Айвара на борт «Нефритовых Ворот», он рухнул на койку и погрузился в столь беспокойный, полный кошмаров сон, что испытал даже определенное облегчение, когда через несколько часов его разбудил удар гонга.
Он находился в одиночестве в четырехместной каюте, тесной, но уютной. Белые доски потолка и переборки, покрытые красным и черным лаком, были стерильно чисты, сквозь окно в медной раме на комод и умывальник падал тусклый свет. Топот и голоса над головой жизнерадостно перекликались с глубоким звуком бронзового гонга. Быстрый, певучий язык, на котором говорили на палубе, был Айвару незнаком.
«Пожалуй, нужно пойти посмотреть, что там творится», — пробилась мысль сквозь тоску по тому, что он потерял. Айвару потребовалась вся его сила воли, чтобы натянуть на себя одежду и выйти за дверь.
Всюду вокруг него суетились члены команды. Один из парней заметил Айвара, улыбнулся ему и сказал:
— Ахой, благословенный пассажир, — на напевном речном диалекте англика.
— Что происходит? — равнодушно поинтересовался Айвар.
— Мы приветствуем солнце, — ответил парень. — Понаблюдай, если хочешь, только стой смирно там, где стоишь.
Айвар послушался. Предрассветный холод пробудил в нем жизненные силы, и он огляделся вокруг с растущим интересом.
Небо
Судно имело более пятидесяти метров в длину и двадцати в ширину, высокие дощатые борта, поднимавшиеся еще выше на тупом носу и закругленной корме. Посередине палубы находились две довольно большие надстройки с украшенными резьбой крышами. На носу и на корме торчали лебедки, там же располагались ветряки, подзаряжающие аккумуляторы, которые приводили в действие двигатели. Между надстройками высилась мачта с тремя квадратными парусами. Айвар заметил на самой верхней рее Эранната. Должно быть, тот провел там всю ночь, предпочтя рею койке.
На корме на шесте лениво полоскался огромный красно-золотой флаг. Огромная фигура Хранителя, оберегающего корабль от напастей, украшала бушприт. В левой руке Хранитель сжимал меч, в правой держал цветок лотоса.
На носу лицом к команде стояли старик в мантии и шапке с кисточкой и женщина в такой же мантии, но с непокрытой головой. Чуть ниже расположились музыканты с бубном, флейтой, волынкой и барабаном. Команда опустилась на колени, маленьких детей матери держали на руках.
Становилось светлее, и тишина достигла, казалось, совершенно невероятной глубины. Иней на полированном дереве блистал, как звезды на небе.
Наконец над горизонтом поднялся Вергилий. Дрожащая сверкающая полоса протянулась по воде. Старик поднял руки и прокричал короткую молитву, команда повторила ее за ним, зазвучала музыка, все повеселели и вернулись к своим делам.
Айвар протянул озябшие руки навстречу теплым лучам. Туман растаял, и стали видны зеленые поля по берегам, стадо, рано собравшийся в дорогу всадник, повозка, превращенные расстоянием в игрушечные фигурки. Рядом с «Нефритовыми Воротами» был виден остальной караван: маленький буксир с тяжело груженной баржей, два траулера, тянущие за собой сети, несколько каяков с пастухами, каждый в сопровождении уселов, подгоняющих стадо речных свиней.
Для тех, кто не нес вахту, день начинался с наведения чистоты. Кто-то отправился вниз, кто-то, сняв одежду, нырнул за борт, чтобы вдоволь поплескаться, прежде чем взобраться обратно на палубу по вант-трапу. Всем было весело. Но это было не такое веселье, как у тинеранов. Шутки и подначивания были добродушными, а не жалящими, смех мягким, а не визгливым. Кто бы ни проходил мимо Айвара, непременно кланялся ему и желал приятного путешествия на борту «Нефритовых Ворот».
«Да, они цивилизованы, но не скованы, сильны без жестокости, счастливы без дурачеств, сообразительны без жульничества, они ценят образование и послушны закону, они мастера в своем деле, — безразлично подумал Айвар. — И все-таки это не дикие меднокожие кочевники. Впрочем, они довольно красивы».