Миры Роберта Хайнлайна. Книга 4
Шрифт:
— Говори, говори, я слушаю.
Хью начал рассказывать о великом открытии, об истинной природе Корабля, выбирая слова как можно тщательнее и стараясь говорить убедительно. Он лишь мельком коснулся трудностей, связанных с реорганизацией жизни Корабля, но зато не жалел красок, расписывая почет и уважение, которые достанутся тому, кто этот процесс возглавит.
Говоря, Хью наблюдал за лицом Эртца. Когда он выложил главное — что Корабль всего лишь движущееся тело в безбрежном пространстве, — лицо Эртца выразило крайнюю растерянность. Однако потом на нем застыла маска бесстрастного
Кончив говорить, Хью напряженно ждал ответа. Эртц молчал, продолжая назойливо барабанить пальцами по крышке стола. Наконец он сказал:
— Это очень важные вопросы, чтобы судить о них второпях, Хойланд. Мне необходимо тщательно обдумать услышанное.
— Разумеется, — согласился Хью. — Только я хочу добавить, что о безопасном переходе наверх уже есть договоренность. Я могу отвести тебя туда, чтобы ты увидел все собственными глазами.
— Да, это было бы лучше всего, — ответил Эртц. — Ты голоден?
— Нет.
— Тогда нам обоим нужно отдохнуть. Давай поспим немного, а потом будем думать на свежую голову. Можешь расположиться здесь, в комнате за моим кабинетом. Но говорить ты ни с кем не должен, пока я не обдумаю все сам. Если твои новости разгласить без должной подготовки, может начаться смута.
— Ты прав, — снова согласился Хью.
Эртц провел Хью в комнату за своим рабочим кабинетом, в которой, по всей видимости, отдыхал иногда, и сказал:
— Выспись, а там поговорим.
— Спасибо, — ответил Хью. — Доброй еды.
— Доброй еды.
Только оставшись один, Хью почувствовал, как он устал. Нервное возбуждение от беседы с Эртцем сменилось депрессией. Он растянулся на кровати и сразу уснул.
Проснувшись, Хью обнаружил, что дверь комнаты заперта снаружи. Более того, исчез его нож.
Прошло очень много времени, прежде чем он услышал шаги у двери. Вошли два угрюмых стражника.
— Вставай, пойдешь с нами, — сказал один из них.
Хью смерил их взглядом и отметил, что оба безоружны. Так, значит, шанса сорвать нож с пояса одного из них нет. Но если у безоружных конвоиров нельзя добыть оружие, то можно попробовать вырваться и уйти от преследования. Однако в следующей комнате стояли еще двое, такие же массивные и угрюмые. Эти были вооружены. Один изготовил нож к броску, другой был готов в любой момент всадить свой под ребра Хью с близкого расстояния.
Теперь Хойланд понял, что деваться некуда. Все предусмотрено. Давно уже привыкнув не противиться неизбежному, он спокойно пошел вперед. Увидев Эртца и убедившись, что именно тот командует арестовавшими его людьми, Хью сказал:
— Привет, Билл. С чего это вдруг такие предосторожности? Что случилось?
Эртц чуть-чуть замешкался с ответом.
— Ты сейчас предстанешь перед Капитаном.
— Хорошо, Билл, спасибо, — ответил Хью, — но разумно ли обращаться с таким делом к нему, не подготовив предварительно кое-кого?
Эртц
— Если ты этого еще не понял, позволь объяснить, что ты предстанешь перед Капитаном для суда за ересь!
Хью реагировал так, как будто ничего подобного ему раньше и в голову не приходило.
— Тогда меня не по адресу ведут, Билл, — спокойно заметил он. — Обвинение в ереси и суд, может быть, и правильный подход к сложившийся ситуации, но я ведь не крестьянин какой-нибудь, чтобы волочить меня под конвоем к Капитану. Меня должен судить Совет: я Ученый.
— Ты в этом уверен? — усмехнулся Эртц. — Я уже консультировался по этому вопросу. Хью Хойланд давно исключен из списков. Кто ты и что ты, будет теперь решать Капитан-Помазанник.
Хью сохранял спокойствие. Ситуация складывалась не в его пользу, и не было смысла раздражать Эртца. Главный инженер подал знак, безоружные конвоиры схватили Хью за руки, и он, не сопротивляясь, пошел за ними.
Хью с интересом разглядывал Капитана. Старик мало изменился, разве что еще больше растолстел.
Капитан удобно устроился в кресле и взял со стола рапорт.
— В чем дело? — спросил он брюзгливо. — Я ничего не понимаю.
Обвинителем против Хойланда выступал Морт Тайлер. Такого поворота событий Хью отнюдь не предвидел, и этот факт не мог не усугубить его опасений. Он даже покопался в памяти, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку, способную пробудить сочувствие к нему со стороны Тайлера, но так ничего и не нашел.
Морт прочистил горло и начал:
— Речь идет о некоем Хью Хойланде, Капитан, который был одним из наших младших Ученых.
— Ученых? Почему же его делом не занимается Совет?
— Потому что он больше не Ученый, Капитан. Он перебежал к мьютам, а сейчас вернулся, чтобы сеять ересь и смуту и подрывать вашу власть.
Капитан окинул Хью враждебным взглядом человека, не терпящего покушения на свои прерогативы.
— Это правда? — прорычал он. — Что ты сам скажешь, Хойланд?
— Это ложь, Капитан, — ответил Хью. — Все, что я говорил, лишь подтверждает истинность наших древних верований, по которым мы живем. Я никогда не пытался отрицать наше Учение, напротив, я сумел найти доказательства его правоты, еще более глубокие…
— Ничего не могу понять, — перебил его Капитан. — Его обвиняют в ереси, а он утверждает, что верит в Учение. Если ты невиновен, то как же здесь очутился?
— Я могу объяснить, — сказал Эртц.
— Надеюсь, что хоть ты это сможешь, — буркнул Капитан. — Давай выкладывай.
Эртц доложил о возвращении Хойланда и о его странных рассказах. Придерживаясь фактов, Главный инженер сумел все же придать им определенную окраску.
Хью немедленно заговорил:
— Суть моих утверждений, Капитан, состоит в том, что в верхних ярусах есть места, где воочию можно убедиться в основной истине нашей веры: в том, что Корабль действительно движется; где можно увидеть План Джордана в действии. Это не опровержение, это подтверждение веры. Я не прошу верить мне на слово, сам Джордан подтвердит мою правоту.