Миры Роберта Хайнлайна. Книга 4
Шрифт:
Джо-Джим открыл дверь маленькой каморки, впихнул в нее Хью и, заперев, вернулся к игре.
Хью растянулся на полу и погрузился в невеселые и бесплодные раздумья, благо времени у него оказалось более чем достаточно. Сколько он пробыл взаперти, Хью уже не мог понять. Он много раз засыпал и просыпался, терзаемый голодом и жаждой.
Когда Джо-Джим снова почувствовал интерес к пленнику и открыл дверь, Хью валялся в углу в полуобмороке. Джо-Джим выволок его наружу.
Встряска немного оживила Хью. Он сел и огляделся по сторонам.
— Будешь говорить? — поинтересовался Джим.
— Он так обезвожен, что у него язык к гортани прилип, — сказал Джо. Потом он повернулся к Хью: — Если мы тебе дадим воды, будешь говорить?
Хойланд обалдело посмотрел на него и изо всех оставшихся сил закивал головой.
Джо-Джим протянул ему кружку с водой. Хью жадно припал к ней.
— Хватит с тебя, — вырвал наконец кружку из его рук Джо-Джим. — Говори!
Хью начал и выложил все до мельчайших подробностей.
Он ожидал, что его образование и ранг Ученого произведут впечатление на Джо-Джима. Но ожидания эти не оправдались. Близнецы были прирожденными скептиками и спорщиками. Они быстро выкачали из Хью все, что могли, и махнули на него рукой. Хойланд чувствовал себя уязвленным. Разве он не Ученый, в конце концов? Разве он не умеет читать и писать?
— Заткнись, ты! — сказал ему Джим. — Чтение — дело плевое. Я умел читать, когда твой отец еще не родился. Думаешь, ты у нас первый ученый пленник? Вот еще невидаль — ученые! Шайка невежд!
Пытаясь завоевать уважение к своему интеллектуальному «я», Хью начал излагать теории молодых Ученых, отметающие все религиозные интерпретации и воспринимающие Корабль как он есть. Он ожидал, что Джо-Джиму такой подход будет по душе, но близнецы еще больше стали издеваться над ним.
— Вот уж действительно, — фыркнул Джим, закашлявшись от смеха, — вы, молодые, — идиоты еще хуже старых.
— Но ты же сам говорил, — обиженно ответил Хью, — что все наши религиозные догмы просто чепуха. Мои друзья именно из этого и исходят. Они хотят положить конец всей этой устаревшей ерунде.
Джо начал было отвечать, но Джим перебил его:
— Что ты с ним возишься, Джо? Он же безнадежен.
— Нет, он вовсе не безнадежен. Мне нравится с ним спорить. Впервые нам попался человек хоть с какими-то проблесками ума. Просто интересно посмотреть, голова у него на плечах или держалка для ушей.
— Ладно, спорь с ним, — согласился Джим. — Может, он и поймет, что к чему. Но только, пожалуйста, потише. Я пока сосну.
Левая голова закрыла глаза и захрапела. Джо и Хью продолжали вполголоса беседовать.
— Все вы дурни, старые и молодые, — говорил Джо, — но каждый на свой лад. То, чего молодые не могут понять, они просто отрицают. Не существует, мол, этого, и все дела. А старцы — те наоборот. Они не отрицают непонятного, они просто подгоняют его под свои догмы, а потом уверяют и себя и вас, что все правильно поняли и что именно так дела и обстоят. Но никто из вас никогда и не пытался просто поверить прочитанному и воспринять все, как есть в действительности. Как же, вы ведь слишком умны, чтобы упрощать! Если вы чего-то не поняли, значит, следует искать здесь совсем противоположный смысл!
— Что ты имеешь в виду? —
— Что я имею в виду? Возьми хотя бы этот пресловутый Полет. Как ты его себе представляешь?
— Никак. Полет, по-моему, вообще ничего не означает. Так, басня для крестьян.
— Хорошо, пусть будет басня. Но в чем она заключается?
— Полет — это место, куда человек попадет после смерти, или даже то, что он делает после смерти. Человек умирает и отправляется в Полет на Центавр.
— А что такое Центавр?
— Центавр — это… Но учти, что я тебе просто излагаю ортодоксальную доктрину. Сам-то я в нее давно не верю. Так, значит, Центавр — это то место, куда человек попадает в конце Полета после смерти, место, где все всегда счастливы и где много доброй еды.
Джо фыркнул. Джим перестал храпеть, открыл один глаз, потом закрыл его и опять заснул.
— Именно это я и имел в виду, — продолжал шепотом Джо. — Не хочешь ты шевелить мозгами. Неужели тебе никогда не приходило в голову, что Полет и есть именно полет, а не что-либо другое? И что старые книги следует понимать буквально — как в них и написано. Корабль вместе со своим экипажем просто летит куда-то, передвигается в пространстве.
Хойланд обдумал слова Джо.
— Ты просто смеешься надо мной. То, что ты говоришь, никак невозможно физически. Как же Корабль может передвигаться в пространстве, когда сам он и есть пространство? Мы можем передвигаться внутри Корабля, но, говоря о Полете, мы, конечно же, вкладываем в это слово чисто духовный смысл.
Джо призвал на помощь имя Джордана.
— Послушай, — сказал он, — вбей наконец в свою тупую башку такую мысль. Представь себе пространство намного большее, чем наш Корабль. И что Корабль движется в нем.
Хью честно попытался представить себе такую картину. Потом покачал головой.
— Бессмыслица, — сказал он. — Как же может существовать нечто большее Корабля? Корабль — это и есть Вселенная.
— Хафф тебя подери! ВнеКорабля, поймешь ты наконец или нет? Вообрази себе пространство вне Корабля. Иди мысленно вниз до самого последнего яруса, а потом представь, что ты прошел сквозь него.
— Но ведь дальше нижнего яруса некуда идти. Потому он и есть нижний.
— Представь себе, что ты взял нож и начал сверлить дыру в полу нижнего яруса. Что получится?
— Что? Сломаю нож, вот и все. Пол же очень твердый.
— Вообрази себе, что пол мягкий. Вообрази, что ты проковырял дыру. Что ты обнаружишь? Подумай!
Хью закрыл глаза и попытался представить, как он сверлит дыру в полу нижнего яруса. Смутно, очень смутно в сознании его забрезжила картина, переворачивающая всю душу, все привычные представления. Он вышел в сделанную им дыру и падает, падает, падает в нее, в бесконечную пустоту.